Димка ненавидел всю эту так называемую «богему», творческую элиту, среди которой вечно вращалась Ася. Музыканты, артисты, писатели, художники, фотографы, скульпторы… Те, которые не могли сказать и слова в простоте, вечно страдали от всевозможных творческих кризисов, колебаний, метаний, поисков и прочих закидонов, свойственных только личностям с тонкой душевной организацией. «Ах, я бездарь, пойду немедленно повешусь, если вы меня не разубедите!» «Ах, оставьте меня, я в депрессии, не могу закончить роман века, муза меня покинула!» «Ах, работа над ролью отняла у меня несколько лет жизни!» Димке все эти разговоры казались пустыми, фальшивыми и надуманными. Тем больше его раздражало, что Ася обожала времяпровождение в подобных компаниях, чувствуя себя там, как рыба в воде. Димка же на их фоне казался себе деревенским простачком-дурачком.

Разумеется, он изучил в интернете состав съёмочной группы фильма «Цыганская любовь». Белецкий сразу же ему не понравился. Само собой, он слышал о нём и раньше – да и кому не было знакомо это имя?! Но факт, что этот холёный красавчик будет теперь работать вместе с Асей, здорово нервировал. Да, пусть Ася не актриса, а всего лишь журналист, но… обойдёт ли её своим вниманием человек, который, по слухам, перетрахал всех женщин российского шоу-бизнеса, от актрис и певичек – до моделей и телеведущих? Говорят, что он ещё и в Голливуде успел «оставить след», заделав ребёнка актрисе Кэролайн Робертс. Димка прекрасно знал, что и Асю наверняка заинтересует такой мужчина. Она всегда была падка на яркую обёртку. Вспомнить хотя бы её глупый брак со Станиславом Князевым… Более непохожих людей трудно было себе представить, однако ей срочно захотелось эту красивую игрушку – и она её получила.

Словно в насмешку, первым, кого он увидел вместе с Асей в номере, оказался именно Белецкий! Да ещё и весьма в недвусмысленной позе… Димка не успел толком разглядеть, чем они занимались, но что-то слабо верилось в обычную дружескую беседу.

Он ехал в Романовку, умирая от волнения и беспокойства. Что случилось с Асей? Что это за важная новость, которую она собирается ему сообщить? Может быть, она хочет озвучить решение о том, что им надо расстаться? Он подозревал, что подобные мысли в последние месяцы бродят в Асиной голове. Она очень переживала из-за того, что у неё не может быть детей, и время от времени намекала Димке о том, что ему лучше бы подыскать себе кого-нибудь поздоровее, чем она. Но тогда с её стороны глупо вытаскивать его на Север – можно ведь спокойно дождаться и окончания съёмок, и его возвращения в Москву. Тем более, тут осталось-то всего ничего…


Его поспешный отъезд из Стамбула можно было сравнить с бегством. Все турниры уже прошли, но официально-торжественная часть соревнований, включающая церемонию награждения и прощальный банкет, ещё не состоялась. Он просто удрал. Честно говоря, его давно подмывало это сделать. Несмотря на успешные выступления своих воспитанников, которыми Димка мог по праву гордиться, он не знал, куда деваться от навязчивого внимания переводчицы, положившей на него глаз.

Переводчицу звали Катя, или Катрин, как томно представлялась она. Димку раздражали томные женщины. Томность, медлительность, царственная важность тела казались ему просто уловками, призванными скрыть общую недалёкость и недостаток ума. По-настоящему красивая, умная и уверенная в себе женщина никогда не станет ими пользоваться.

Катрин кидала на Димку призывные взгляды, многозначительно и смачно проводила языком по губам, сидя за столом напротив, а однажды устроила настоящее эротическое шоу – макала в мусс свой указательный палец и выразительно облизывала, не отрывая при этом глаз от Димкиного лица, думая, что он, должно быть, изнемогает в данный момент от похоти. На самом деле, это выглядело тошнотворно. Впрочем, действительно ли тошнотворно? Димка видел, как спортсмены-иностранцы распускают слюни на Катрин, не говоря уж про горячих турецких парней. Она явно казалась им всем очень сексуальной. Но – вот досада – никто из них не был ей нужен. Она почему-то вбила себе в голову, что хочет заполучить именно Димку.

Конечно, он многим нравился. Смуглый, темноглазый, с отличной стройной фигурой, литыми мускулами… Особенно сексуально Димка выглядел в белом доги, когда выходил на татами[17] для встречи с соперником. В него влюблялись даже ученицы – каратисток среди девушек было немало. Однако он всегда держал дистанцию, не позволяя никому слишком приблизиться к нему.

Катрин же плевать хотела на соблюдение этой дистанции! Она постоянно самым возмутительным образом вторгалась в его личное пространство: подсаживалась в ресторане отеля за завтраком к его столу, устраивалась на соседнем сиденье во время экскурсионных поездок в автобусе, занимала место рядом с ним во время пресс-конференций… Димка старался держать себя в руках, но в конце концов это перешло всякие границы.

Однажды утром Катрин внаглую забралась к нему в номер, пока он принимал душ. Димка вышел из ванной в одном лишь полотенце, и у неё мечтательно затуманились глаза, когда она увидела его таким.

– Ты… что тут делаешь? – опешил Димка, борясь с предательским желанием бегом вернуться в душ и запереться там изнутри. Она медленно приблизилась к нему, овевая шлейфом густо-приторного цветочного запаха пополам с ванилью. Димка не выносил сладких духов, его от них мутило. Ему нравились чистые, свежие, чуть горьковатые прохладные ароматы, которые предпочитала Ася.

Катрин бесстыдно подошла вплотную, практически прижалась к Димкиной обнажённой груди, и провела наманикюренным пальчиком от его шеи вниз – по направлению к животу, многозначительно замешкавшись возле границы голого тела и полотенца. Она почувствовала, как напряглись – практически стали каменными – мышцы на его руках, груди и животе.

– Ты же хочешь меня, Дима, – промурлыкала Катрин. – Умираешь, как хочешь!

– Нет, – отрезал он, непроизвольно делая шаг назад, чтобы очутиться на безопасном расстоянии. – Ты ошибаешься, Катя. Я… я люблю свою жену.

– Да нет у тебя никакой жены, – рассмеялась она ему в лицо. – Я же справки наводила, не держи меня совсем уж за дуру.

Это почему-то совершенно вывело его из себя, практически взбесило – тот факт, что она, оказывается, наводила справки.

– Мы не расписаны, но это ничего не меняет… – глухо выговорил он, презирая себя за то, что оправдывается сейчас перед ней в том, в чём не обязан давать отчёта.

– Заблуждаешься, – она настырно шагнула в его сторону, снова сокращая расстояние между ними. – Это меняет всё. Если мужчина до сих пор не затащил женщину в загс – значит, не очень-то он этого и хочет, значит, несерьёзно у них всё…

«Или она не очень хочет…» – тоскливо подумал Димка.

На счастье, из неловкой ситуации его выручил телефонный звонок. Это была Ася. Правда, Катрин вела себя отвратительно – она и не подумала удалится во время его разговора, наоборот – демонстративно закатывала глаза и вздыхала, а когда он, прижимая мобильник плечом и не прерывая вызова, недвусмысленно распахнул дверь, предлагая незваной гостье немедленно убраться отсюда, нарочно громко расхохоталась. Самое ужасное, что Ася могла слышать её смех…


– Ну, так я тебя слушаю, – сказал Димка Асе, когда они остались наедине. Присаживаться он не стал, так и стоял перед ней, поэтому Ася, еле заметно поморщившись, попросила:

– Сядь, пожалуйста.

– А разве разговор будет не коротким?

– Даже если и так. Не ставь меня в неловкое положение, вынуждая заглядывать тебе в глаза снизу вверх…

Он смутился и всё-таки сел.

– Я решила усыновить ребёнка, – твёрдо сказала Ася. – Из местного детдома, в Мезени.

– Ты решила, – выделил он голосом это слово.

– Ну да.

Димка некоторое время молчал, словно обдумывал сказанное, а затем поднял на неё тяжёлый взгляд.

– От меня-то тебе что нужно в связи с этим нюансом?

Ася сделала глубокий вдох.

– Если ты всё ещё не передумал на мне жениться, то предлагаю расписаться как можно скорее. Здесь и сейчас. Тогда Никитку отдадут нам без лишних вопросов.

– То есть, если бы не этот мальчик, – медленно проговорил он, – ты бы обо мне и не вспомнила.

– Прости, – тихо сказала Ася, – но я не хочу и не могу тебе врать. Просто у нас действительно мало времени. Детский дом на грани закрытия.

– Ты собираешься навсегда изменить всю нашу жизнь, перевернуть её с ног на голову – и торопишь меня, потому что «у нас мало времени»? – он едва удержался от того, чтобы истерически не расхохотаться.

– Я готовила себя к любой твоей реакции, – сказала Ася, отвернувшись к окну. – Но самое главное – я очень привязалась к этому мальчику. Поэтому, если ты меня не поддержишь, я всё равно усыновлю его. Просто… с твоей поддержкой всё прошло бы гораздо легче. Это честно.

– Мне нужно подумать, – жёстко сказал он.

Ася всё ещё не поворачивалась к нему лицом, чтобы скрыть эмоции. А чего она ждала? Она использует бедолагу в хвост и в гриву, и штамп в паспорте ей действительно нужен всего лишь как средство к достижению цели…

Внезапно распахнулась дверь и в номер ввалилась оживлённая Вера, одним своим видом вызывая умиротворение. Ссориться в её присутствии было решительно невозможно.

– А! – весело воскликнула она. – Вы, значит, и есть Дима? А я – Вера, счастлива наконец-то с вами познакомиться. Ася всегда так нежно о вас рассказывает!

– В самом деле? – недоверчиво хмыкнул Димка, но не поддаться обаянию Веры было трудно.

– Где вы остановились? – поинтересовалась она. Димка пожал плечами.

– Да я, собственно, только что приехал… Из аэропорта – сразу в автобус, а потом сюда. Так что ещё нигде не останавливался. Просто не успел.

– Вы надолго?

– Пока не надоем, – усмехнулся тот.

– Как в анекдоте: «Что, даже чаю не попьёте?» – необидно пошутила Вера. – В гостинице, думаю, место найдётся, не переживайте, тут недалеко. Вы уж извините, Дима, но Асю я пока с вами не отпущу. Она немного приболела, ей нельзя в холод, а гостиница летом не отапливается. Тут у нас хотя бы печка есть…