— Тут немного поправлю. Просто в ордене Белой орхидеи могло не остаться девственниц. Невинность — не обязательное требование к жрицам. Главное — чистота души и все такое прочее.

И что-то мне вспомнились наши земные секты. Орден Белой, блин, орхидеи. Серьезно? Нет, на самом деле? Танцы, молитвы, ритуалы? Как танцующие девственницы в вуалях могут натанцевать бессмертие Аминадиэлю и его родителям?

«Зря смеешься, Надя. Небесные покровители эльфов весьма отзывчивы. Они питаются верой и эмоциями. Восхищением, благодарностью, счастьем… Чем сильнее эмоции, тем отзывчивей боги».

«Все понятно. Типичное взяточничество. Ширина улыбки взяткодателя находится в прямой причинно-следственной связи с размером посула. Логично».

«На этом строится все в Дорфине. Мы, демоны, питаемся тем, что необходимо нам, боги тем, что считают приемлемым для себя, а дорфинцы… Дорфинцы вообще странные. А эта необходимость постоянно есть через рот меня откровенно нервирует! Желудок вечно бурлит и щекочет меня, а уж когда ты ходишь в туалет, я…»

«Так, ну хватит, да? Не нравится тело — ищи себе другое. Лучше сообщи что-нибудь полезное! Кому может быть на руку смена власти в Сэйлионе? Я так понимаю, из-за мелкой мести вряд ли станут род изживать. А уничтожить правящих эльфов — задача не из легких. Наверняка руководит кто-то из приближенных к королю и королеве, а грязные делишки проворачивают демоны».

«Рот и половые органы — основные входы в человеческое тело. А мы имеем дело с девственницами. Следовательно…»

— В них кто-то пытался вселиться! — выдала идею вслух, вероятно, пропустив на время внутреннего монолога какие-то рассуждения, потому что на меня откровенно покосились. — Очевидно, не особо удачно.

— Может и так, — согласилась Илона. — А может, кто-то вселился, выполнил свое предназначение и покинул тело? От разрыва рта еще никто не умирал. Необходимо установить точную причину смерти. Это поможет понять, с каким демоном мы имеем дело.

То, что это демон — сомнений не возникало. Во-первых, Рейвен нас на демоническую практику послал, как-никак, во-вторых, ни один серийный убийца не совершит такое количество эпизодов за короткий промежуток времени. Да и, откровенно говоря, мотива не вижу.

— Тогда, завтра первым делом в морг, — отчитался Валд. — Пока вы купаетесь, мы с Таргом еще осмотримся, с народом пообщаемся.

— Вы хоть нормально устроились?

— Особняки для родни. Круче, чем в академии, — заверил лепрекон и ловко затерялся в толпе. Тарг потоптался еще какое-то время рядом и тоже покинул наше общество. Вскоре, мы остановились возле увитых плющом железных ворот с пафосной надписью «Тропа чистоты».



Илдрисы, сложив руки за спинами, застыли каменными изваяниями. Стало ясно, что пачкать собой чистую тропу они не станут. Это хорошо, не хотелось бы светить своими прелестями еще и перед ними.

— Итак, девы, — сладко пропел Аминадиэль. — Настал момент, который определит чистоту ваших помыслов и тел.

Округлила глаза и испуганно глянула на Илону. Та лишь плечами пожала. На счет помыслов Рейвен ничего не говорил. Если они станут их на чистоту проверять, ни мне, ни суккубу испытание не пройти, потому что в мыслях за одни только истекшие без малого сутки я успела согрешить и с лордом пламени и, чего уж таить, с эльфийским принцем.

Тем не менее, в поскрипывающие на ветру ворота мы вошли вслед за остальными. По плану решили разделиться. Я пройду испытание одной из первых, Илона — в конце, чтобы можно было незаметно для других осуществить подмену личности.

Сказано-сделано.

Тропа чистоты оказалась обычной лесной тропинкой. Единственное отличие — множество светлячков, которые и освещали дорогу. Желто-зеленые огоньки парили вокруг нас, но подбираясь совсем близко, настолько, что можно услышать звон их маленьких крылышек над ухом, то испуганно взмывали вверх, погружая и без того перепуганных девиц во мрак. И лишь фигура принца, уверенно рассекающего собой непроницаемую для лунного света тьму, являлась чем-то постоянным. Источником силы, зовущим за собой, внушающим уверенность. Не удивительно, что мы, словно маленькие утята, семенили за Аминадиэлем, стараясь не отставать. Поступь у мужчины широкая, да и шел он быстро, словно торопился поскорее закончить с испытанием.

Тропа вела сквозь высокие деревья, чем-то похожие на дубы. Их кроны терялись в вышине, смешиваясь с черно-бордовым полотном неба. Удивительный цвет у него в Дорфине. Не такой, как на Земле. И все бы ничего, но единственный раздражающий фактор — комары, не давали покоя. Вот она, несправедливость жизни, кусали они далеко не всех, а я, похоже, самая сладкая девственница из присутствующих.

Минут через двадцать, изрядно покусанные местными комарами, мы добрели до обещанного водоема. Стоять спокойно не получалось — укусы зудели и чесались. Да простит меня мой конкурсный приз, в удовольствии облегчить зуд я себе не отказывала.

«Стой смирно, Надя! — нудил арьяти. — Это не комары или как ты их там называешь. Это асы. Магические насекомые, которые кусают девиц, обделенных чистотой помыслов».

«А что не так с моими помыслами?»

«Я, как демон, ничего плохого в сексе не вижу, да будет тебе известно. Не поверишь — сам практиковал, когда имел подконтрольную оболочку».

«Ой, ли?» — усмехнулась я.

«Но речь не обо мне. У эльфов на счет непорочности и чистоты особый пунктик, ведь все это завязано на силе. Обрати внимание, кого асы покусали больше всех. Помимо тебя. Возможно, это имеет под собой какой-то смысл».

Я прислушалась к внутреннему демоническому голосу и осмотрела девиц. К гадалке не ходи, больше всех покусали нас с Илоной. На суккубе я и сейчас видела четыре присосавшихся зверюги. А как их еще назвать? Размером с хорошего овода. Кусают, правда, нежнее, но все равно! Покусали так или иначе всех. Но, кроме нас двоих, особо отличились еще три девушки.

— Итак, дамы. Перед вами — озеро слез праведников. Вижу, помыслы некоторых из вас не так чисты как тела.

Мне это почудилось или Аминадиэль пошленько улыбнулся, разглядывая нас с Илоной и тех самых девушек, покусанных больше всех?

— Но это не страшно. Все мы, рано или поздно, познаем удовольствие любви. Куда важнее, что вам удалось обуздать кипящие страсти, держать под контролем зов плоти. Это говорит о силе вашего духа и твердых убеждениях.

По мне так это говорит лишь об одном: мужика подходящего не нашлось.

— Сейчас каждая из вас по очереди обнажится и войдет в озеро. Не нужно стесняться меня или других девушек. Мы здесь, чтобы обрести духовное единство, внутреннюю уверенность, научиться доверять друг другу.

Какой противоречивый народ. Доверяй, но проверяй?

— Если кто-то из вас не чист телом, прошу, сознайтесь в этом сразу и откажитесь от испытания. Уверяю, никто не станет вас порицать, никто не осудит.

Девицы смущенно переглянулись, но настаивали на своем. Каждая чиста, как слеза. Особенно мы с Илоной!

Аминадиэль подарил каждой внимательный взгляд, а затем приглашающим жестом указал на озеро.

— Пожалуйста. Кто из вас первой войдет в святая святых моего народа?

Тишина. Потупленные глазки, покрасневшие щечки, волнительные вздохи.

Сразу вспомнился седьмой класс и очередь у медицинского кабинета за прививкой от гриппа. Девчонки все время жались маленькими комочками вдоль стеночки, парни храбрились и шутили, однако в кабинет, отчего-то, не спешили. В результате, за порцией вакцины первой всегда входила я. Не потому, что самая храбрая, вовсе нет, а потому, что слишком рано уяснила прописную истину: лучше посмотреть своему страху в глаза и справиться с ним, чем позволить овладеть тобой полностью. И действительно, страх длился буквально пять секунд, боль — полторы, зато какое удовольствие выходить из медпункта с широкой улыбкой, наблюдая ужас в глазах одноклассников. Ужас осознания, что когда-то очередь дойдет до них! И страх кроется не в самом действии — укол-то полторы секунды длится, страх в ожидании действия! И самые несчастные — последние в очереди, ведь им приходится бояться дольше остальных. В общем, мораль такова, чтобы справиться со страхом, сделай то, чего боишься.

Эй! Ну-ка вышли из озера с крокодилами! Я имею в виду, разумные страхи, а не маразматические.

Стоит ли удивляться, что я первой потянулась стягивать с себя одежды.

— Замечательно, дорогая. Как тебя зовут?

— Эвон, — представилась, задирая подол.

— Для переодевания можешь прошествовать в беседку. Там тебе будет, несомненно, удобнее.

— Мне и здесь хорошо, — одним движением сняла платье, развесила его на ближайшем кусте и смело прошла к водоему.

Потрогала пальчиками ног водичку — на удивление теплая. Как любительница горяченького, больше всего я боялась не того, что озеро уличит меня в порочном прошлом, а что заморозит до цистита. Смело шагнула по песчаному дну. Теплая вода приятно ласкала кожу, обволакивая ее словно шелком, принимая в свои объятия. Чем глубже я заходила, тем приятнее становилось. Меня словно любимый мужчина обнимал. Внизу живота разливалась приятная тяжесть, груди налились, голова немного кружилась. Попробовала справиться с некстати подкатившим возбуждением, но ничего не получалось.

«Не борись, Надя. Это бесполезно. У озера понятное направление — оно определяет невинных дев. Бояться тебе нечего. А то, что ты ощущаешь — побочный эффект. Совершенно нормальный».

***

Нормальный не нормальный, но как-то мне не нравилось плавиться от возбуждения на глазах полусотни девственниц. Хоть они и прятали взгляд, но я-то заметила, как нет-нет, да подглядывают тайком.

— Теперь, Эвон, трижды окунись с головой.

Задержала дыхание и сделала, что приказал Аминадиэль. Ощущения, я вам скажу, непередаваемые! Словно впервые влюбилась! По коже рассыпались мурашки, внутри — запорхали бабочки, загремели салюты, сердце сладостно обмирало, а ватные ноги налились теплом и не слушались. Озеро едва заметно мерцало голубоватым светом, серебрило кожу, отбрасывало блики на столпившихся на берегу девушек.