«Надь, а давай сделку заключим? Еще одну?» — неожиданно предложил демон.

— И в чем суть? — снова вернулась к волосам. Раз уж сам его величество пожалует, так и быть, избавлюсь от колтунов.

«Тебе ведь хочется жить? Я гарантирую, что помогу тебе не взорваться из-за попаданства, а ты мне — услугу в будущем».

Я усмехнулась.

— Знаешь, арьяти. У меня пунктик на непоименованные договоры и неопределенные услуги. Опасаюсь всего неопределенного.

«То есть такое гарантированное будущее как смерть тебя устраивает? Ее ты не опасаешься?»

А ведь мужик дело говорит. От попаданства я умру и времени поразмышлять над своей бесславной (хотя, если эльфам помогу, то вполне прославленной, быть может) кончиной пока не нашлось. Демон он толковый, пользу приносит. Помог декана приструнить и, опять-таки, не побоялся Рейвену абличьи уши приделать. По всем параметрам выходит, что хороший у меня симбионт. Но предложения у него подозрительные.

— А оно тебе вообще зачем?

«Нравишься ты мне».

— Оно само собой. Но не убедительно.

«Я не хочу менять тело. Помогать просто так — не по-демонски, а в данный момент ничего определенного мне не хочется», — выкрутился он.

Как пить дать именно выкрутился, потому что любому юристу хорошо известно, что бесплатный сыр только в мышеловке, а легкая выгода без вложений только в мошеннических схемах. С другой стороны, а вот что мне терять? Самое главное, что у меня было, я уже потеряла — свое тело и жизнь.

— А, нехай. Но, чур три условия! Первое, ты гарантируешь, что я, то есть вот Надя Князева, останусь жива-здорова и…

Демон покашлял и я поправилась:

— Хорошо, хотя бы жива. Если понадобится смена оболочки — это будет симпатичная девушка моего возраста. Никаких тату и чтобы зубы целые! И, знаешь, ну… Лучше, чтобы не девица уже.

Арьяти откровенно расхохотался. Но только неправильным хохотом. До этого смеялся низко так и ехидно, а теперь настоящий мужицкий бас продемонстрировал.

«Я тебя обожаю, Надя. Правда! И ты еще спрашиваешь, зачем мне это. Жениться, может, планирую».

— Да ты язва прямо. Второе! Я не стану нарушать законы. В смысле, убийства, кражи, уклонения от налогов и все такое — это не ко мне. И третье — никто не должен пострадать от того, что ты попросишь меня сделать.

«Даже плохой? Демон там, например».

— Ну, если демон плохой, так и быть, пусть страдает. Согласен на такие условия?

«Более чем. По рукам, Надя».

— А ты, смотрю, юморист, — подмигнула сама себе в зеркале и, закончив, наконец, с волосами, задала вопросы, которые действительно волновали. — Ты видел ту мертвую участницу, с красной передницей?

«Не видел, но расскажи».

Не видел! Нет, серьезно! Чем это таким арьяти во мне занимался, что не видел, как я снимаю трусы с мертвой девицы? Как-то это жутковато. А хуже всего, ему о моих подозрениях известно, я же своими ни с кем поделиться не могу.

«Да расслабься уже. Честное демонское, ничего, что могло бы навредить тебе, Надя, я не делал. Тем более, у нас сделка. Так что там с девушкой? Насколько слышал, Рейвен, то есть, лорд пламени дал задание определить демона и обнаружить его. Не припомню ничего на счет раскрытия заговора против верховной власти Сэйлиона».

Значит, последнюю часть утра мы все же присутствовали. Занятно, занятно.

— Одно другому не помеха, — отмахнулась я. — Тем более, не люблю половинчатых решений. Если выкладываться, то по полной. К тому же ты сам сказал, на кой мне АД? Я могу и самостоятельное дело открыть. Надя Князева — истребительница демонов!

Нездоровые ассоциации с земными истребителями насекомых, правда. Быстро, качественно, безопасно! И на рекламном щите я в соломенной шляпе с улыбкой и оттопыренным кверху указательным пальцем.

«Неправильный какой-то плакат», — скептически хмыкнул арьяти.

— Тоже мне, гений маркетинга. Мы отклонились от темы. У нас в наличии мертвая девушка с признаками истощения от латори.

«И? Обнаружить латори не проблема. Находите, вызываете Рейвена, возвращаемся в АД и спокойно себе учимся».

— Не в том дело. Еще вчера эта девушка была жива и совершенно точно не заражена. Как так получилось, что она умерла от истощения сразу после вселения демона? К тому же, у нее рот порван!

«Слабая оболочка», — задумчиво протянул арьяти. — «Надь, латори без проблем вселяются в дорфинцев, даже самых слабых. Вы ошиблись с диагностикой. Оболочка не выдерживает в одном случае: сила демона огромна. Это часто бывает с сущностями второго порядка и выше».

— А латори низший, пятого порядка. Любопытно…

Пока я думала над разгадкой, в двери постучали. Оказывается, для обеда с королем всем участницам преподнесли униформу. А как иначе назвать одинаковые для всех наряды? Покопавшись в десятках идентичных платьев, я выбрала то, что лучше всего подходило по размеру и, клятвенно заверив горничную, или кто это ко мне заходил, что на обед не опоздаю и буду в лучшем виде, выпроводила прислугу за дверь.

Переоделась быстро. Платье простое из жемчужно-розового шелка, приятно облегало тело и стремилось до пола. На нем длинные рукава-клеш, глубокий квадратный вырез спереди. К наряду полагались расшитые каменьями балетки. То самое чувство, когда балетки по красоте затмевают наряд, но из-за длинного подола вовсе не видны. Я рассмотрела себя в зеркало и улыбнулась. Ну вот, Эвон, совсем на женщину приличную похожа!

«Хороша», — резюмировал арьяти. — «Может, правда, жениться?»

— Говорить с самой собой — это шизофрения. А жениться на самой себе это вообще как? — тряхнула головой, вспоминая последнюю мысль. — Так! Вот бы с духом девушки поговорить. Как думаешь, он еще в Дорфине или уже в Яме?

«Видел я участниц. На Небе, скорее всего. Девственницы, обычно, прямым ходом туда».

Небо, Небо… кто у нас на Небе? Ангелы и архангелы.

«Надь, ты же не думаешь…»

Конечно, не думаю! Я делаю. Набрала в легкие побольше воздуха и со всех сил…

Выдохнула.

Ненормальная я что ли? Докричаться до Неба? Тут не кричать, тут молиться надо. Припомнила, что в Дорфине это делают, сложив ладони на живот. Туда, где сердце бьется.

— Милорад. Если вы меня слышите… Это Эвон Ревиаль. Адептка АДа. Мне очень-очень ваша помощь требуется. Обещаю, если поможете, я буду себя хорошо вести, каждый день молиться и…

Завизжала, заметив краем глаза фигуру огромного мужика. Он стоял, внимательно слушал мои обещания и, когда я замолчала, закончил с самым невинным видом:

— Обычно, смертные заканчивают примерно так: помогать беднякам, ежедневно ходить в храм и принять целибат.

— Ну…

На всякий случай, отошла от ангела подальше.

— На счет целибата я бы заикаться не стала, но в остальном, если поможете, буду признательна и должна вышеупомянутое.

— Излагай, дитя.

Ангел сложил ладони в замок за спиной, а я не могла отвести взгляд от нашивки на его белоснежной водолазке, обтягивающей богатырскую грудь. Крылышки и нимб. Крылышки и нимб, Карл!

— Эм, — выдохнула, собираясь с мыслями. Скользнула взглядом по могучей груди ангела. На земле такие называются бодибилдерами вообще-то… — Да. Излагать. Так… Вспомнила. У нас тут недавно девственница почила, мне с ней поболтать необходимо.

Милорад улыбнулся, так слащаво-ласково, и прошелестел приятным голосом:

— Молись, дитя, отцу нашему Небесному. Да будут услышаны мольбы твои.

И вокруг него уже сияние золотистое рассыпалось, но я схватила наглого ангела за могучий бугорок (стоп, это я о бицепсе или трицепсе, или чем бы то ни было!) и дернула на себя. Милорад подобной настойчивости не ожидал, пошатнулся и из светящегося портала сделал шаг вперед, подарив мне совсем уже не добрый взгляд.

— Простите, — напряженно улыбнулась, убрав руку и разгладив помявшийся рукав водолазки. — Мне показалось, что вы уже уходите. Но ведь я не для этого вас звала. Мне не только с ней нужно поговорить, мне нужно, чтобы она ответы дала, а я их слышала. И при этом, чтобы я живая осталась.

— Боюсь, дитя, просьба твоя невыполнима. Души, вошедшие на Небо, там и остаются. Обратный обмен невозможен, это непреложный закон. Как бы я ни хотел помочь — не могу.

Не хотел помочь — вот главное слово. Законы, видите ли, непреложные! Кому, как не юристу, их обходить? Как там говорится? Хороший адвокат изучает законы, а умный — приглашает судью на обед. Мораль сей присказки такова, что из любой ситуации, даже самой безвыходной, есть выход. Хотя бы по той простой причине, что в нее был вход. А вход — отверстие двустороннее.

— Хорошо, что я должна сделать? Сорок дней молиться, соблюдать пост, дать милостыню женскому монастырю, раздать всю свою одежду беднякам? Я готова договариваться.

Милорад вовсе не мило улыбнулся.

— Сделки — удел демонов, сестра.

Да оно понятно, что с яможителями куда проще договориться, чем с этими светлоликими. Ничем их не прошибешь!

— Слушай, давай как-нибудь решим возникшую проблему!

— Молись, сестра. Отец обязательно услышит тебя и наставит на путь истины.

— О, Небо! Ты ведь не ко всем приходишь. Я имею в виду, тебя зовут сотни тысяч страждущих ежеминутно. И тут, как говорится, если каждому давать — переломится кровать, — Милорад округлил глаза, вероятно, пытаясь установить причинно-следственные связи между своей работой и мебелью. — Я имею в виду, к каждому ведь не явишься, являлка сломается быстрее! — приподнятая бровь обозначила степень недопонимания между нами. Закатила глаза и выразилась предельно прямолинейно: — Ты ведь именно на мой зов явился! Почему? Зачем? Чтобы лично сказать — молись, дитя, и все у тебя будет пучком?

— Действительно, — задумался ангел. — Свет знакомый я почувствовал. И голос твой на фоне других звучал на ангельской волне громче всего. На него я словно на маяк шел. Эвон Ревиаль, адептка АДа, — протянул мужчина, вспоминая нашу последнюю встречу. — Еще в прошлый раз я чувствовал в тебе свет… Ты позволишь прикоснуться к тебе?