— Ну, хотя бы сообразительная, — снисходительно бросил Рейвен и потащил за собой. — Улыбайся, здесь уже полно камер. Как бы то ни было, тебе нельзя вылететь с первого же этапа. Насколько понимаю, вы и на шаг к разгадке не приблизились.

— Во мне сидит Орхов сын! — прошептала в ужасе. — Это что, совсем ничего не значит? Арьяти, аблика тебе в задницу, какой курдяпки ты молчишь, негодник брехливый?

Лорд Трей приподнял бровь, сдерживая улыбку, и произнес уже чуть мягче:

— На тебе мой кулон.

Щеки мгновенно вспыхнули, словно их огнем обожгло. Он же не умеет видеть сквозь ткань? Я действительно прикрепила кулон Рейвена к шнурку под корсетом. Да не знаю я, зачем, просто… Как-то не хотелось с ним расставаться.

— Да, я сентиментальная. Как узнал-то?

Мужчина остановился, развернул меня лицом к себе и произнес низким голосом:

— Я чувствую то, что принадлежит мне.

— Звучит как-то неоднозначно. Не находишь? К тому же, ты сказал, я могу его оставить и кулон уже не твой.

— А я не о кулоне говорю.

И вот почему, спрашивается, я дыхание задержала, когда Рейвен с моего лба прядку отодвинул, а потом, лукаво улыбнувшись, щелкнул меня по носу?

— Почему мне кажется, что ты ведешь какую-то игру?

Голос сорвался, и закончить фразу я смогла только прокашлявшись.

— Потому что мы остановились под камерой. Работа под прикрытием, девочка, требует гибкости.

Повернула голову, подняла. Действительно, на фонарном столбе, с которого на нас лился серебристый свет, блестела линза камеры. А я уже себе понапридумывала всякого…

— Не понимаю, в чем смысл перед будущим мужем с чужими мужиками под ручку разгуливать? И стоять рядом с ними так… так…

— Так? — Рейвен приподнял бровь, сделав еще шаг навстречу. Теперь моя грудь, затянутая корсетом, касалась его груди. Еще не хватало его ладони на моей заднице. И я, как бы, не то, чтобы против…

— Так провокационно близко! — прошептала, сгорая заживо.

От демона прямо-таки разило огнем и бешеной энергетикой. Не будь здесь камеры, не будь он лордом, а я в чужом девственном теле, утащила бы под ближайший куст выяснять отношения. А так… Приходилось кусать губы, чтобы не приведи Небо с них не сорвались неприличные звуки.

— В этом есть смысл, Эвон, — отчеканил лорд пламени, вновь взяв меня под руку и подмигнув кому-то в камеру. Аминадиэлю? — Именно ревность позволяет осознать глубину собственных чувств.

— То есть, чтобы принц понял, кого хочет взять в жены, ему нужно увидеть потенциальную жену с другим и понять, что по этому поводу испытывает?

— Примерно так. Мужчины — охотники. Будь то демоны, ангелы, эльфы или даже дорфинцы. Все. Без исключения.

Теперь понятно, почему Вивьен с такой ехидной ухмылкой подсунула мне Люцилиуса. К такому приревнует разве что полный извращенец.

Мы вышли на центральную аллею, освещенную ярче, чем уютные узкие дорожки в остальных частях сада, и неспешно побрели вперед. Несмотря на то, что другие участницы со своими парами в большинстве своем уже толпились в беседке, Рейвен совсем не торопился.

— Так, подожди. Ты мастерски заговорил мне зубы! При чем здесь мой кулон?

— При том, что пока он на тебе, Азраал не может без моего на то согласия завладеть твоим сознанием и телом.

— Что-то работает не так, потому что… Подожди. Не только в кулоне дело?

— Сообразительная, — повторил лорд с довольной улыбкой.

Для того, чтобы утихомирить арьяти… то есть… Азраала, необходим и кулон, и Рейвен. Одного кулона мало, потому что я его ни на миг не снимала, но подселенец поранил мою руку и управлял моим телом, как своим. И то обращение… Азраал! Выходит, Рейвен уже давно знает, что внутри меня демон. И не просто демон! В меня вошел сам сын Орха! Такой обалденный мужик… Усмехнулась пошлости получившегося каламбура. Кому расскажи, что Азраал был во мне, и я девственницей осталась — не поверят.

— А он знает, о чем я думаю, когда ты рядом?

— А о чем ты думаешь, когда я рядом?

Закатила глаза. Вот ведь, мужики, все у них об одном, а ведь я совсем о другом…

***

Музыка уже давно закончилась и к беседке мы подходили в зловещей тишине. Ну, а как еще назвать тишину, которая сопровождается как минимум двумя разъяренными взглядами, направленными в мою сторону? Вивьен, если бы умела пускать лазерные лучи, прожгла бы меня насквозь и вряд ли на этом бы успокоилась. А вот Аминадиэль испепелить Рейвена пытался. Впрочем, и первая, и второй в своем занятии не преуспели. Рядом с лордом я чувствовала себя в полной безопасности.

Под тяжелым, физически ощутимым взглядом эльфийского принца, Рейвен остановился, поднес к своим губам мою руку и, вопреки традициям и этикету, развернул ее ладошкой кверху и медленно поцеловал внутреннюю сторону моего запястья. По телу расплескался огонь, устремившись от кожи, которой коснулись губы демона к самым пяткам.

— Эвон Ревиаль! — прорычал эльфийский принц. — И лорд Трей. Какая… Неожиданная встреча! Незапланированная, я бы даже сказал.

— А ты как всегда само очарование, Аминадиэль, — утратив ко мне интерес, улыбнулся Рейвен.

А я стояла и дрожала, словно осиновый лист. Да нет же, какие метафоры. Меня действительно била мелкая дрожь, как от лихорадки. И ведь этому рогатому недоразумению все шуточки, а у меня, кажется, всерьез к нему чувства назревают. Ну, ненависть, там, презрение, отвращение! Целый калейдоскоп чувств!

Украдкой посмотрела на волевой профиль демона, на могучую мускулистую грудь, обтянутую водолазкой, на широкие руки с выступающими венами и… Да. Однозначно отвращение. Фу на тебя, противный.

Заметила, что присутствующие все, как один, уставились на меня. И девицы, смущенно попивающие чаек за огромным столом, и принц, и Вивьен, и даже Рейвен.

— Простите, я неважно себя чувствую.

— Его высочество пригласил вас за стол, Эвон, — ехидно повторила Вивьен, отодвигая для меня стул рядом с собой. Увы, других не имелось, а рядом с этой девицей и поперхнуться недолго.

Лорд еще раз облобызал мою ладошку, на этот раз на публику не играл, целомудренно коснулся губами, где положено и скрылся в неизвестном направлении, шепнув что-то на ухо Аминадиэлю. За столом я сидела, едва дыша. Во-первых, вы бы сами в таком корсете дышать не смогли, а, во-вторых, принц объявил, что настало время его невестам продемонстрировать свои таланты.

Одна за другой, девушки выходили на сооруженную перед беседкой сцену и демонстрировали благоприобретенные и совершенно бесполезные для королевы навыки. Кто заливался соловьем, кто извивался змеей, кто музицировал, кто акробатические номера показывал, одна дама даже ножами жонглировала. Илона, как и ожидалось, выступила с певческим номером. И вот настала моя очередь. Нет, я вовсе не была последней участницей, просто так принц решил, что теперь его развлечь должна я.

Вышла на сцену, улыбнулась, окинула заметно заскучавших девиц и принца напряженным взглядом и решила продемонстрировать талант, которым владею в совершенстве: находить выход из самых сложных ситуаций. Я попросту свалилась в обморок.

Ой, да Небо с вами. При чем здесь волнение? Симулировала я! Хотя грохнулась знатно, так, что деревянные подмостки едва выдержали встречу с моей головой, которая загудела совсем уж по-настоящему.

«А ничего лучше придумать не могла?» — недовольно протянула Эвон. — «Или не свое, не жалко?»

«Будь у тебя хоть какие-то таланты, мы бы сейчас не симулировали. Молчи и не жалуйся!»

Что тут началось! Дамы переполошились, кто-то даже завизжал, Вивьен, судя по приторному запаху духов, подскочила ко мне первой и пыталась привести в чувство, но я упорно не приводилась. Думала, меня сдадут на поруки какому-нибудь лекарю, так нет же, меня лично Аминадиэль на руки взял и собственноручно же куда-то понес.

Как оказалось, «куда-то» — это мои же покои. Зря я надеялась, что принц просто сдаст меня врачевателям и отправится обратно, наслаждаться талантами своих невест. Не в меру настырный ждал вердикта лекаря, который довольно быстро привел меня в чувство, поднеся к носу ватку, смоченную в чем-то вроде нашатырного спирта. Резко распахнув глаза, я замолотила руками, убирая от себя нечто с острым запахом кошачьей мочи.

— Вы пришли в себя! — взволнованно заметил принц. Привет, капитан очевидность. Притворяясь больной, я неопределенно кивнула и опустилась обратно на подушки. — Что с ней?

— Судя по всему, переволновалась, — как само собой разумеющееся произнес некто, весьма похожий на Люцилиуса только моложе лет на сто. — Я выпишу отвар ромашки и ариссы, сегодня — полный покой. Зайду с утра, проверю ваше состояние.

— Можешь идти, Таверус, спасибо.

Безразлично кивнув, мужчина убрал пускающую зловония ватку в нечто похожее на целлофановый пакет, сгреб свои немногочисленные инструменты в кожаный портфель, тщательно закрыл упомянутый на три застежки, лениво поднялся со стула и, не прощаясь, ушел. Наконец-то.

Мы с Аминадиэлем остались вдвоем и после ухода лекаря одновременно выдохнули. Неловко-то как…

— Верно ли я понимаю, — начал принц, восседающий на моей постели, — что моя будущая жена слаба телом?

— Не могу знать. Даром прозорливости не отягощена.

Мужчина растянул на губах улыбку, не настоящую, а коварную какую-то и осведомил:

— Я за свою долгую жизнь повидал пять сотен обмороков, если не больше, и способен отличить настоящий от искусной подделки.

— Ну что ж. Значит, я менее талантлива, чем смела надеяться, — понимая, что можно больше не претворяться, стряхнула с лица вымученную усталость и удобнее устроилась на подушках.

— Признаюсь, тебе удалось провести всех. Притворство далеко не самое завидное качество для будущей королевы, но меня порадовал нестандартный выход из ситуации, который ты придумала. Впрочем, творческий номер все равно за тобой. Не надейся, что удастся отвертеться. В этот раз кроме нас двоих не будет никого…