- Что верно, то верно... Но раньше тебя это не беспокоило, Марс. Что же случилось?

Я внутренне возликовала. Алисия клюнула. Пожалела невоспитанную, неумеющую одеваться, брошенную всеми родственницу.

- Решила, что пора взрослеть. Разве не этого вы все так пламенно желаете?

Та хмыкнула.

- Хорошо. Но учти, я не волшебница. Природные данные можно подретушировать, но совсем скрыть их вряд ли получится.

- Несомненно, - лелейным голосом отозвалась я. Это и так понятно: даже толстый слой пудры на лице Алисии не мог скрыть ее чрезмерно длинного носа. Вслух я этого говорить не стала, хоть и могла. Вряд ли она после такого заявления горела бы рвением помочь мне. - Идем!

- Что, прямо сейчас? - девушка растерялась. Все-таки перспектива столь молниеносной дружбы со мной пугала ее. - Но у меня...

- Дела? Это какие же? Чтение газет? Или вышивка десятой по счету наволочки? Пойдем. Ради такого события я тоже отложу свои важные занятия.

- Это какие же? - передразнила меня Алисия. - Игры в навозе?

- Именно. Пойдем к тебе.

И я первая направилась в сторону крыла, где располагалась комната Алисии. Ей ничего не оставалось, кроме как фыркнуть и пойти вслед за мной. На подходе к спальне она обогнала и слегка оттолкнула меня, первой взявшись за ручку.

- Чувствуйте себя как дома, леди Марс, - невестка распахнула дверь.

- Спасибо, леди Алисия. Я и так дома.

7. Новая Марс

 Я не смогла сдержать удивленного возгласа, оказавшись в спальне Алисии. В этой маленькой вотчине жены Годвина не осталось и намека на официально-роскошный интерьер поместья. Почти каждый дюйм комнаты носил характер своей хозяйки. Обои в розовый цветочек, обилие мягкой мебели — пуфы, кресла, даже ажурный диванчик (зачем в спальне диван? Она собирает у себя целые компании, что ли?), витые шнуры для штор с массивными кисточками, бахрома, свисающая с вышитого балдахина: в глазах зарябило от количества броских, чересчур женских деталей убранства.

И когда Алисия успела все так обустроить? Почему я не в курсе того, как по-хозяйски смело она распорядилась с выделенной ей жилплощадью? Чем я занималась в это время? «Пропадала невесть где вместе с Джеймсом или скакала верхом» - ответил мне внутренний голос, едкими нотками напомнив тембр невестки.

- Впечатляет... - только и смогла сказать я.

- Спасибо за лестную оценку, - насмешливо откликнулась та. - Как видишь, я умею не только читать и вышивать. Так что конкретно ты хочешь?

- Научи меня краситься и одеваться. Делать прически, носить украшения... В общем, все то, что делает из девушки леди.

- Хм. Для начала я посоветовала бы изменить образ жизни. Забыть про леваду и противоестесственную тягу к лошадям. Но ты ведь не пойдешь на это, так?

- Да. Только внешние перемены.

- Ладно. Начнем с малого. Садись к зеркалу. Даже не знаю, почему я вожусь с тобой после того, как ты столько лет игнорировала меня.

Я еле удержалась от ехидного замечания. Да, шесть лет назад, когда Годвин женился и в поместье появилась еще одна леди, я устроила ей не очень-то теплый прием. Но и она не особо стремилась наладить отношения, быстро окрестив меня трудным, неуправляемым ребенком.

Сев за туалетный столик, я повторно изумилась. Он был заставлен косметикой, буквально ломился под весом керамических баночек разных размеров, которые сами по себе являлись произведениями искусства: их украшали бабочки, бутоны, жемчужины и даже кошечки.

Я явно обратилась по адресу.

- И ты все это используешь?!

- Не одновременно, глупышка. Иногда хочется более спокойных красок, иногда — ярких и праздничных.

Алисия отложила любимые четки и принялась открывать баночки. Я заинтересованно поддалась вперед. Под каждой крышкой скрывалось свое таинственное вещество: порошок, вязкая мазь или жидкость. Пудры разных оттенков белого, красные, розовые и лиловые помады, темные краски для бровей и ресниц. Еще вчера я с пренебрежением относилась к подобным женским уловкам, но сейчас пришла пора пробовать новое. Джеймс вкупе с берейтором здорово покачнули мою веру в собственную неотразимость.

Алисия задумалась, изучая меня. Она брала в руки баночки, обмакивала в них палец и оставляла отпечатки на тыльной стороне ладони, иногда бормоча что-то про чересчур бледную кожу и глаза. Из ее взгляда пропала насмешка и снисходительность - она выглядела по-настоящему увлеченной процессом. И постепенно ее азарт передался и мне. Я тоже начала наблюдать за изменениями в собственном отражении с интересом и предвкушением.

Она нанесла тонкий слой пудры на мое лицо и декольте, подчеркнула глаза тушью. Немного оттенила брови, и добавила цвета губам, чуть тронув их светло-коралловой помадой. Еще раз придирчиво оглядела свое творение и осталась довольной.

- Так пойдет.

- И это все? - в моем голосе прозвучало разочарование. Стало чуть лучше, чем было, но кардинальных перемен так и не произошло. - Никто не заметит разницу!

- Подожди, - раздраженно отмахнулась Алисия. - Ты хочешь превратиться в танцовщицу кабаре? Образ создается из деталей. У тебя есть украшения?

К моему стыду, с украшениями, как и с косметикой, я была не в ладах, чем тут же поделилась с невесткой. Вплоть до сегодняшнего дня я не видела в них никакой необходимости. Серьги оттягивали уши, а бусы и колье подскакивали при езде.

- Понятно... - протянула та. - Ладно, раз ты пользуешься моей косметикой, можешь попользоваться еще и драгоценностями.

Щедрое на первый взгляд предложение обернулось пустышкой. Наверно, Алисия слишком боялась, что я оброню в грязь ее бриллианты, поэтому подобрала мне самый скромный комплект из всех имеющихся: сережки-гвоздики с крохотным камушком и такую же подвеску в форме капли.

- И все-таки, с чего такие перемены? - девушка вызвалась сама помочь мне с серьгами. - Что-то случилось?

- Случилось, - буркнула я. - Иначе мне бы не пришлось обращаться с просьбой к самой невыносимой особе Ньюбриджа.

- «Самой невыносимой особе»? - эхом повторила Алисия и расхохоталась. - И это говорит мне Марсель О'Коннор?!

Она приложила украшение к мочке моего уха, и несмотря на встреченное сопротивление, решительно продела его насквозь.

- АЙ! Больно! - возмущенно вскрикнула я: так давно не носила сережек, что проколы в ушах успели порядочно подзарасти.

- Ничего-ничего, привыкай. Быть леди всегда непросто, - «успокоила» меня Алисия и так же безжалостно проткнула мне и вторую мочку, улыбаясь в ответ на мое шипение и ругань. - Давай подберем тебе подходящую прическу. Я позову Марту, она лучше справится. У тебя есть какие-то предпочтения?

- Не знаю... Чтобы мужчинам нравилось... - пропыхтела я, держась руками за уши.

Мочки горели огнем: боль, вначале прошивающая вплоть до самого мозга, постепенно локализовалась в одном месте, пульсируя и медленно утихая. Сама не знаю, откуда у меня взялись силы остаться на месте и не наброситься на лицемерную родственницу.

- О-о-о! - протянула Алисия, взглянув на меня другим, понимающим взглядом. - Тогда все ясно. Неужели наша маленькая Мисс Непокорность наконец-то начала обращать внимание на противоположный пол?..

Я почувствовала, что краснею. Сейчас она обо всем догадается, и тогда мою репутацию уже ничего не сможет спасти! Невестка протянула руку и дернула за длинный шнурок, свисающий с потолка. Где-то внизу, в подвальном помещении поместья зазвонил колокольчик, вызывающий личную горничную Алисии.

- Не волнуйся, - вдруг заявила она и подмигнула. - Я попрошу Годвина, чтобы он разузнал, что нравится его брату.

Я не сразу сообразила, что речь идет о Джеймсе, а когда поняла, просто кивнула. Само собой, невестка решила, что речь идет о среднем О'Брайне. О ком же еще?

И Алисия начала с удвоенным энтузиазмом хлопотать вокруг меня. Подобрала «неброские» духи и даже разрешила забрать себе несколько косметических баночек с подходящими мне средствами. Потом пришла Марта, молчаливая горничная лет сорок пяти, переехавшая к нам вместе с невесткой из Лондона. У нее была очень прямая осанка, сухощавая фигура и какое-то блеклое, незапоминающееся лицо.

Несмотря на скучную внешность, Марта оказалась настоящим виртуозом в том, что касалось женских волос. Ловкими движениями профессионального парикмахера она вытащила из прежней прически шпильки и заколки, и моя рыжая грива опустилась на плечи мягкой огненной копной. Клянусь, сама Алисия позавидовала мне в этот момент.

- Ирландская кровь! - довольно пробурчала Марта и взяла в руки черепаховый гребень. - Вам подойдут распущенные локоны. Нечего прятать такую красоту. Я позову еще одну служанку.

Спустя пять минут в комнату вошла одна из младших горничных — черненькая девчушка с вечно перепуганным видом. Она на вытянутых руках несла тяжелый инструмент для завивки - железные, раскаленные до красноты щипцы. Бедняжка! Я и сама содрогнулась при мысли о том, что это пышущее жаром чудовище коснется моих волос. Потом вспомнила о не менее жарком теле Адама Брукса, своей цели, и решила идти до конца.

Марта действовала быстро и четко: часть волос уложила на макушке красивым возвышением, чтобы они не лезли в лицо и создавали ощущение извечной аристократической вычурности, а нижние пряди оставила свободными. Для них она подготовила щипцы — полчаса прикладываний горячего металла к локонам (в ходе которых служанка дважды бегала нагревать их заново), и они легли крутыми, блестящими волнами.

- И как? - по завершении спросила Алисия. Эта фраза прозвучала с такой гордостью, будто бы она собственноручно укладывала и завивала меня.

- У тебя прекрасная горничная, - ничуть не покривила душой я. Из зеркала за мной наблюдала совсем другая Марс. Утонченная, изысканная и прекрасная. Я пока еще не привыкла к ней и смотрела, как на незнакомку. - Спасибо, мисс Эванс.