– Я… мне не нравится это слово. Бесстыжий. Я ведь не вела себя плохо.

Черт. Черт. Это было ее триггером. Бесстыжая. Естественно, оно было ее триггером! Она пыталась получить любовь своей семьи так отчаянно, что наверняка не сделала ничего плохого за всю свою жизнь, лишь бы они хоть немного ее похвалили. И тем не менее, вместо этого ее наверняка лишь стыдили. Послали в школу-пансионат, потому что она не была достаточно хороша. Она не была похожа на своих сводных братьев и сестру, и поэтому верила, что сделала что-то не так.

Я застонал. Если бы я только мог залечить эту рану.

– Нет, ты не вела себя плохо. Ты ничего плохого не сделала. Ты была самим совершенством. И всегда будешь, даже когда мы будем ссориться. Ничто в мире не изменит то, как сильно мы с Буном хотим тебя. Ничто и никогда. – Я старался говорить мягким, ровным голосом. Быть с ней нежным. Я подвинул ее ближе к себе, нежно поцеловал, лишь легонько касаясь губами. – Ты такая умница.

Она вздохнула, и ее теплое дыхание смешалось с моим.

– Когда я касаюсь тебя, это не просто похоть. Я горю по тебе, как и ты по мне. Я хочу тебя, твое тело. Мое тело желает твое. Но мой разум, мое сердце, они тоже хотят тебя. Всю тебя. Я отчаянно горю по тебе.

Она взглянула на меня, и я увидел, что она обдумывает мои слова. В ее глазах мелькнули надежда и удивление.

– Это делает нас особенными.

Она кивнула.

– Да, я понимаю. Я тоже горю по вам обоим. Впервые в жизни я точно знаю, чего хочу.

– Именно. А насчет секса? Так мы показываем друг другу, насколько сильно мы любим. – Тогда я улыбнулся, поглаживая пальцем ее щеку. – И мы только начали. Мы еще не спали во всех возможных позах. Еще нет. Хочешь знать, что я хочу сделать с тобой?

– Да, – выдохнула она.

Теперь она снова была со мной. Возбужденная. Заинтересованная. Я понял, что нам нужно избегать того слова, и я точно передам это Буну.

– Я хочу заполнить тебя. Медленно. В миссионерской позиции, так что я могу смотреть тебе в глаза, когда буду иметь тебя, прежде чем наполнить тебя своим семенем.

Она еле слышно застонала.

– Я дам тебе это, – нежно прошептал я. – Я дам тебе все, что ты захочешь.

Я увидел, как она покраснела, а глаза загорелись.

– Ох, Котенок, у тебя уже что-то на уме, не так ли?

Она облизнула губы и кивнула.

Я застонал.

– Умница. – Я выключил двигатель пикапа. – Давай возьмем твои вещи, а потом поедем ко мне в коттедж, и ты покажешь, что задумала.

У меня было чувство, что это будет та еще горячая ночка с Котенком. А Бун? Он может и пропустит этот раз, но уже скоро наверстает свое. Котенок получит наши члены, когда захочет.

– Нет, сейчас. Здесь. – Она толкнула меня на сидение своими маленькими руками и потянулась к ремню безопасности.

Глава одиннадцатая

ДЖЕЙМИСОН


– Здесь?

– Я больше не девственница.

Я взял ее руки, останавливая, но не убрал их. Я чувствовал их тепло через джинсы, и вероятность, что я мог кончить прямо здесь и сейчас, была велика.

– У тебя наверняка там все болит.

Она покачала головой и закусила губу, а потом освободила свои руки и взялась за мою ширинку.

– Осторожно, Котенок. – Я убрал руки, позволяя ей делать, что она хотела. Но мне не хотелось навещать Буна в неотложке из-за чертовой травмы от ширинки на члене. Нет, я бы предпочел быть погруженным в мою жаждущую женщину.

Когда она расстегнула джинсы, то приостановилась.

– Эм, я думала, он сам выскочит.

Я засмеялся, но одновременно с этим и застонал. Она посмотрела на мой пах так, словно голодала, а мой член был первым блюдом за всю неделю. Я поднял бедра и стащил джинсы вниз настолько, чтобы он все таки выскочил.

– Ох, – удивленно выдохнула она.

– У меня большой и всегда прижат к моему бедру, – сказал я ей.

На мгновение она подняла взгляд на меня, а затем снова уставилась на мой инструмент.

– Я могу… я могу взять его в рот?

По разгоряченной головке потекла капелька смазки.

– Черт, конечно.

Отстегнув ремень безопасности, она спрятала ноги под себя, опустилась на колени и наклонилась над центральной консолью. Я не мог перестать пялиться на ее прекрасную задницу, которую она высоко подняла, и то, как задралась ее джинсовая юбка. Я положил ладонь на ее мягкое бедро, и провел ею вверх, обнаружив, что у нее под юбкой ничего не было. Никаких трусиков. Я закрыл глаза и вжался головой в сидение, зная, что крошечный отрезок кружева все еще лежал в нагрудном кармане моей рубашки.

Она высунула язык и я смотрел, как она лизнула дорожку смазки, а потом облизала и свои губы. То, как она смотрела на меня снизу, расположившись на моих коленях, заставило вытечь еще больше смазки.

– Не дразни меня, Котенок.

Она улыбнулась, словно кошка, которая добралась до сметаны. Возможно, так и было. Но я хотел, чтобы она взяла его полностью.

– Возьми его в свой невинный ротик. Покажи мне, что можешь сделать.

Она сделала так, как я сказал, и погрузила головку целиком в мокрое тепло своего рта, лаская и облизывая ее языком, словно она ела чертово мороженое в стаканчике.

Я застонал, наблюдая, как она делала мне минет. Это было самым эротичным зрелищем, которое я когда-либо видел.

– Обхвати основание. Хорошая девочка, вот так. А теперь возьми его так глубоко, как можешь.

Это вызвало рвотный рефлекс и она отстранилась. Я не был одним из тех подонков, которые заставляли женщину заглатывать силой. Лишь то, как она сосала, втянув щеки с таким усердием, которое казалось мне очаровательным и горячим одновременно, было достаточным, чтобы возбудить меня.

Я провел рукой по ее спине и сжал ее промежность. Она застонала, и вибрация вокруг моего члена заставила застонать уже меня.

– Иисусе, Котенок. Ты уже мокрая. – Я осторожно ввел в нее палец. – И я чувствую наше семя, как глубоко оно в тебе.

Осознание того, что она все еще была полна нашей спермы, что мы резвились с ней всю ночь – а Бун еще и с утра – заставило меня чувствовать себя по-собственнически. Она снова застонала, потому что я нашел маленький бугорок ее точки Джи, и согнул палец так, чтобы погладить его. Я чувствовал вибрации от ее стонов почти в самом животе. От возбуждения она становилась дикой. Ненасытной. Она обвела языком самый кончик головки, жадно выжимая следующую порцию смазки, прыснувшей ей в рот.

– Хватит. Я больше не могу, твой ротик слишком сладкий, – я взял ее за плечи, осторожно подняв. Ее глаза были туманными, когда она посмотрела на меня.

– Почему ты остановился? Разве ты не хочешь кончить мне в рот?

Одной рукой я нажал на кнопку на моем сидении, чтобы отклонить его. Другой я провел по ее нижней губе.

– Конечно хочу, черт возьми. Но все наше семя пойдет только в твою киску.

Как только я выровнял сиденье, то приподнял Котенка и посадил себе на колени так, что ее колени раздвинулись по обе стороны моих бедер. Ее юбка задралась до талии. Я отклонился, чтобы у нее было больше пространства для движений, учитывая, что руль оказался за ее спиной.

Слава богу, она была крошечной и поместилась. Даже не ударилась головой о крышу.

Она уставилась на мой стоящий инструмент, мокрый от ее слюны.

– Все в твоем распоряжении, Котенок.

Она встретилась со мной взглядом и сдвинула бедра. Тогда она заправила волосы за уши, выглянула в окно, как будто только сейчас поняла, что мы были в пикапе, и если бы кто-то подъехал к дому, нас бы точно увидели. Мне было плевать. Конечно, я был собственником, когда дело касалось ее, и не хотел бы, чтобы нас видели. Но не было и речи о том, что когда ее хорошенько удовлетворит один из ее мужчин, остальные могли лишь завидовать – мне и тому, какой красивой она была, когда ее накрывал оргазм.

Котенок была моей.

Я сжал кулаки, сдерживаясь, чтобы не поднять ее и не опустить прямо на свой агрегат, доказывая, кому она принадлежит. К счастью, она встала на колени надо мной, а затем опустилась, сдвинула бедра и медленно скользнула вниз.

Мой взгляд сосредоточился на ней и том, как мой член входил в нее. Она была горячей и такой чертовски узкой. Хоть я и не сомневался, что она уже была мокрой, наше семя облегчало задачу, особенно учитывая то, что у нее, должно быть, там все ныло. Мы не обращались с ней грубо, но девственнице нужны были забота и ласка, а это явно не то, чем мы сейчас занимались. Позже, когда она будет в моей постели, я уж точно вылижу ее так, что станет легче.


***

ПЕННИ


Одной рукой я схватила спинку сидения, а другой держалась за опущенное стекло, оседлав Джеймисона, словно наездница. Я даже не сняла обувь. Прошлой ночью, когда мы сидели на заднем сидении пикапа Буна, Джеймисон сказал, что я поскачу на них. Не думаю, что он имел в виду вот так, на всеобщем обозрении. Ладно, может нас бы увидели только работники ранчо. И, возможно, экономка, Миссис Поттс.

Я просто слишком сильно хотела Джеймисона, чтобы ждать. И почему я вообще должна была ждать? Он обещал мне дикую ночь, и они действительно сделали мне приятно, но кроме этого еще и сделали меня ненасытной. Озабоченной. Жаждущей их.

Куча оргазмов, полученных от мужчины – нет, от мужчин – могли заставить мозг женщины закоротить.

Он не засмеялся, нет. Лишь убрал свои руки и дал мне расстегнуть его штаны, взять его в рот. Я чувствовала себя могущественной, зная, что он был возбужден, что он истекал смазкой из-за меня. Я заставила его утратить контроль. Я. Девственница.

И я вела себя так, потому что Джеймисон был прав. Я горела по нему. И по Буну. Я желала их всем сердцем, и это все меняло. Они заставили меня осознать, что все это время я барахталась в повседневности и не жила своей жизнью. Наконец я знала, чего хотела, и я собиралась заполучить это. «Этим» был агрегат Джеймисона. Я желала его, желала разделить эту страсть с ним, почувствовать эту связь между нами.