– Я провела много месяцев в Исландии, чтобы закончить мою магистерскую, не буду утомлять вас подробностями об этом. По этой причине я не знала о наследстве или об Эйдене Стиле. Ничего из того, пока не вернулась домой. Письма все это время лежали в почтовом отделении.

– Я изучал столько всего в медицинском училище, но я понятия не имею, что такое глубинное геологическое строение. – Сознался Бун совершенно открыто. Они оба были честны в этом. И я их действительно интересовала. То, какой я была в жизни. Тут не было и речи о налаживании связей с целью добраться до моих родителей.

– Глубинное геологическое строение? В двух словах: нефть и газ.

Джеймисон потер шею. Я не могла отвести глаз от того, как взъерошились его короткие волосы, создавая яркий контраст с загорелой кожей. Я гадала, были ли они мягкими на ощупь, была ли его кожа теплой, какой она будет, если прикоснуться к ней губами. В моей голове роились все эти горячие, отвлекающие мысли. Они поселились там сразу после того, как я встретила Буна и Джеймисона. Я никогда еще не встречала парня привлекательного настолько, чтобы заняться с ним сексом. До этого момента. Конечно, я знала красивых парней, но никто из них меня действительно не зацепил. А теперь, как снег на голову, мое спящее либидо решило выйти из спячки. Словно ребенок, объевшийся сладкого, оно было полно энергии и рвалось наружу. Я хотела Джеймисона. Я хотела Буна – и я не особо знала, что с этим делать. Я понятия не имела, как соблазнить мужчину, не говоря уже о двоих.

– С таким образованием можно сделать хорошую карьеру, особенно в этих краях.

Да, в этой части страны, права на разработку минеральных недр, разработку нефти и газа, и даже их добыча, были чем-то новым. Большим событием. Между защитниками окружающей среды и компаниями по добыче нефти и газа постоянно случались стычки. На кону стояли большие деньги. И большой ущерб природе тоже – повышенный уровень радона или даже антропогенные землетрясения.

– Да, меня уже соблазняли этим. Предложения работы, – я усмехнулась – Но следующий пункт в моем плане – научная диссертация.

– Не похоже, что ты очень этому рада. Работе или диссертации, – тихо сказал Джеймисон, внимательно изучая меня, так, будто он смог услышать правду за моими словами.

Какой-то посетитель зашел внутрь и колокольчик над входной дверью оповестил об этом. Он подошел к прилавку и попросил пачку сигарет.

– Вандервелки – успешные люди. —Именно это, словно мантру, вдалбливали мне с самого рождения. Я ответила на автомате и даже не подумала о том, что говорю.

– Что ты имеешь ввиду?

Я подняла взгляд на Буна. Он хмурился и выглядел сердитым.

– Я Пенелопа Вандервелк, – я постучала пальцем по груди, – От меня ожидают, что я буду поддерживать определенный уровень достижений. Я имею в виду, на репутацию моей матери отразится отрицательно , если я…

Оба мужчины наклонились так, что оказались близко ко мне, даже немного чересчур близко.

– Если ты что?

– Если я буду делать то, что хочу, – призналась я.

– И что же ты хочешь делать, присоединиться к цирку?

Я улыбнулась, ведь идея была смехотворной, но забавно было бы сказать именно так моей матери.

– Конечно, нет.

– Ты правда хочешь изучать нефть и газ?

Я покачала головой. Поверить не могу, что они докапывались до правды, продираясь сквозь фальшивые улыбки и истории, которые у меня были подготовлены для… да для всех. Я научилась у специалиста разговаривать так, чтобы не выболтать ничего важного. Но Бун и Джеймисон? Им я не могла давать неправдивые ответы. Если они так легко понимали меня, видели меня насквозь, то они увидят и мое вранье тоже. Я не хотела притворяться с ними. Не хотела, чтобы между нами было какое-то вранье. Я хотела, чтобы они знали правду. Знали настоящую меня.

– Ты провела годы изучая специальность, которую не хотела, – сказал Джеймисон. – И ты планируешь продолжать, защитить диссертацию, просто чтобы… что? Чтобы твоя мать не потеряла лицо?

Я теребила в руках свой стаканчик с кофе и Джеймисон забрал его у меня, положив свою руку сверху на мою. Я взглянула на наши ладони – его была такой огромной, что мою под ней не было видно. Я чувствовала твердую поверхность стола под своей ладонью, и теплую, но загрубелую кожу руки, которая мягко и безмолвно предлагала мне поддержку.

– У меня не было выбора, – призналась я.

– Почему нет?

Я облизнула губы и посмотрела Джеймисону в глаза.

– Потому что они лишили бы меня денег.

Бун отклонился назад, засмеялся и медленно покачал головой.

– Тебе не нужны их деньги, милая.

Это ласковое обращение было словно пропитано сарказмом и тут же вывело меня из себя. В нем не было того тепла, с которым они называли меня котенком.

– С таким дипломом ты и сама хорошо справишься. Ты ведь говорила, что тебе предлагали работу. Ты не будешь голодать, хотя возможно и не сможешь сразу купить себе «Ягуар».

Я выдернула свою руку из-под руки Джеймисона и встала со своего места. Мне вдруг стало холодно и очень одиноко.

– Разговор окончен.

Глава пятая

ПЕННИ


Джеймисон обхватил рукой мою талию, прежде чем я успела сделать хоть шаг, и потянул меня назад, так что я оказалась прижатой к нему. Он сидел и его глаза были на уровне моей груди. Его рука была сильной, но держал он меня мягко.

– Тихо, Котенок. Расскажи нам, что заставило тебя выпустить коготки.

Я сузила глаза и посмотрела на Буна, злясь на него за то, что он сделал поспешные выводы. Особенно учитывая то, что он, как и все остальные, считал, что я избалованная, изнеженная девчонка. Что мне давали все, что я только могу пожелать. Как мало они действительно знали обо мне.

– Да, моя семья богата, – резко сказала я им. Но я не повысила голоса. Парню за прилавком было все равно. Хотя, учитывая, сколько посетителей приходили на заправку, любая встряска наверняка бы обрадовала его.

– Они заплатили за семь лет обучения в частной школе-пансионате. В колледже Лиги Плюща. Я не просила ни о чем из этого. Мне плевать на богатство. Если я не буду делать, что от меня ожидается, они отлучат меня. Полностью.

Джеймисон встал, повернул свой стул, сел на него снова и посадил меня к себе на колени – все в мгновение ока. Он очень нежно притянул меня к себе, но то, как он передвинул меня с такой легкостью, напомнило мне о разнице наших размеров и силы. Он сманеврировал так, как ему того хотелось, а именно тесно прижал меня к себе. От неожиданного изменения положения, чтобы сохранить равновесие, мои руки опустились на его плечи, хотя его рука все еще придерживала мою талию. Я не могла не почувствовать, какими мускулистыми были его бедра, каким теплым было его тело или как от него приятно пахло. Не одеколоном, но чем-то более тонким – мылом и настоящим мужчиной.

– Джеймисон! – вскрикнула я, пытаясь встать или хотя бы одернуть свою джинсовую юбку, но он лишь стиснул меня крепче, удерживая на месте.

Я чувствовала себя крошечной, сидя у него на коленях – моя голова лежала под его подбородком, а ноги и близко не касались линолеума на полу.

Бун протянул руку, поднял мой подбородок и впился в меня взглядом своих темных глаз, буквально пригвоздив меня к месту. Его жаркий взгляд заставил меня забыть о том, что я сижу на коленях у Джеймисона.

– Я не хотел обидеть тебя своими словами. Но когда вытягиваешь занозу, бывает немного больно. Ты имела в виду, что они отлучат тебя от семьи.

Я кивнула. Признавать это действительно было больно, и правда терзала меня. Я все же надеялась, что они любили меня. Всегда надеялась на то, что мне достанутся хоть какие-то кусочки их любви, даже сидя за семь штатов от них в школе-пансионате или работая над своей магистерской в другой стране.

– Вот почему… – я прочистила горло и заставила себя не заплакать. Я понятия не имела, почему это так расстраивало меня. Возможно потому, что хоть моя семья и не была такой, которую мне всегда хотелось – такую, где любовь, смех и близость не ставились под вопрос – все же моя семья была единственной, которая у меня была.

– Поэтому наследство от Эйдена Стила, от моего… отца, действительно пришлось как раз вовремя. Я закончила магистратуру и не слишком хочу получать докторскую степень. Я узнала правду, потребовала объяснений от моей матери. Она не смогла отрицать правду, только не с теми юридическими документами, которые прислал Райли. Даже моя сестра-юрист была впечатлена. Я всегда удивлялась, почему я не была такой, как они. Такой целенаправленной, c высокой мотивацией стать лучшей.

– Получить степень магистра в двадцать два в этой специализированной области – это уж точно не «быть целенаправленной», – съязвил Джеймисон.

– Но мне не интересна эта специальность, так что это бесполезная трата времени и усилий. Я могла справиться с объемом нагрузки, но то, что я учила, меня не интересовало. Я не чувствовала увлеченности своим делом. И поэтому я просто никогда не вписывалась в свою семью. Вот почему моя мать всегда была такой равнодушной ко мне и почему я никогда не нравилась остальным. Теперь у меня был ответ. Я никогда не была частью их семьи.

– Я удивлен, что ты не знала об этом.

Я покачала головой и Бун опустил руку.

– Моя мать – политик. Думаешь, внебрачный ребенок, даже если он родился за много лет до того, как она вступила в должность, хорошо сказался бы на ее имидже? Моя мать и отец – отчим – не теплая, любящая пара. Они даже не живут в одном штате большую часть года. Я понятия не имею, почему они поженились. Ну, я знаю, почему моя мать вышла замуж. Она была беременна мною. Тогда она еще не вошла в мир политики, но все же у нее были такие цели. Конечно же, ее роман, или загул, или что это было с Эйденом Стилом, был секретом. И оставался им до последнего. По крайней мере, до момента, пока он не умер и не сделал меня своей наследницей. Вот почему я в Монтане на каникулах.