— Спасибо.

— А я-то думала, чего вы всегда вместе ходите, и Марина как хвостик за тобой бегает. Теперь понятно-вы встречаетесь, — вот дрянь усатая, это ж надо все так мне испортить. — Ну не буду вам мешать, увидимся в понедельник. Хорошего вечера, — разворачивается и медленным шагом уходит в конец зала. Присаживается за столик к мужчине лет пятидесяти. Смотрю на Марину, которая пьет вино, нервно постукивая пальцами по столу. Да уж.

— Ничего такого не произошло.

— Да, конечно, сущий пустяк. Я оказывается еще и бегаю за вами. Вообще класс.

— То есть тебя только это волнует? — с усмешкой произношу я, откидываясь на спинку стула.

— Нет, не только, это пустяк, который никак на отражает правду, а вот то, что в понедельник об этом узнает все отделение-далеко не пустяк. Господи, знала же, что это дурацкая затея. Черт, — допивает остатки вина и ставит бокал на стол.

— Успокойся, — накрываю ее ладонь своей. Марина на удивление не одергивает мою руку. — Мы взрослые люди и сами в праве решать с кем встречаться, а с кем нет. Это только наше личное дело. Мы не делаем ничего такого, за что могло бы быть стыдно. Я даже не твой преподаватель и уж тем более не твой экзаменатор. И ты и я глубоко совершеннолетние люди, — Марина сглатывает и смотрит в сторону Лены.

— Это может показаться странным, но мне она не нравится. Есть в ней что-то такое мерзкое.

— Конечно есть-усы.

— Ну, хватит, — подавляя в себе смешок произносит Марина, высвобождая свою руку. — Я хочу домой.

— Ну начинается. Давай не дури. К тому же она все равно нас видела, какая уже разница?

— Никакая. Я просто хочу домой.

— Марин…

— Отвези меня, пожалуйста, домой, — ну если мы перешли на ты, можно и домой. Главное этого не произносить вслух. — Ко мне домой, — добавляет Марина. Эх, а счастье было так возможно.

— Знаешь, когда мне было десять лет, один из одноклассников обвинил меня в том, что я украл у него деньги.

— И? — заинтересованно спрашивает Марина.

— Я не крал, но меня обвинили. И родителей вызывали с обеих сторон, в общем скандал на скандале. Прямых доказательств моей вины ни у кого не было, но процесс был запущен, в глазах учительницы и одноклассников я все равно выглядел вором, в независимости от того крал я или нет. Неделю на меня смотрели как на прокаженного, а потом я сделал то, в чем меня обвинили. Я забрал у него ровно столько, сколько прозвучало в обвинении. Знаешь в чем фишка?

— В чем? — хмуря лоб, непонимающе смотрит на меня Марина.

— В том, что у него не могло быть этих денег, так как я их «украл» за неделю до этого. Проще говоря, он не мог меня обвинить в новом преступлении, потому что денег у него как бы не было, их же никто ему не вернул. В результате, что мы имели: меня оклеветали, заклеймили и прочее, а я сделал то, в чем меня обвинили и получил такое наслаждение, которое я никогда ранее не испытывал. Смотря в лицо этого паразита, я ловил ни с чем несравнимый кайф. А он в ответ ничего не мог сделать.

— И что было потом?

— А потом я потратил эти деньги и купил мешок шоколадных конфет, ну там еще оставалось, конечно. А через три недели я перешел в другую школу, не потому что сбегал или мне было стыдно, просто мы переехали в другой район, соответственно и школа была другая.

— А отец об этом узнал? — сама того не замечая, Марина уже налегает на десерт, который только что перед нами поставил официант.

— Он не только об этом знал, он мне это и посоветовал. Так и сказал «сделай то, в чем тебя обвинили, но, чтобы этого никто не видел». Он всегда был умным мужиком. Наверное, не сделав этого тогда, я был бы сильно разочарован в жизни.

— Я поняла зачем этот рассказ. Если уж о нас все равно пойдет слух, лучше быть виноватым за дело.

— Точно. Только в нашем случае о вине речи не идет, мы благо ничего не крали.

— А что было в новой школе?

— Ты хочешь знать крал ли я еще деньги или чьи-либо вещи? Нет, не крал. У меня не было такой необходимости. Мой отец уже тогда был на коне. В смысле хорошо зарабатывал.

— Странно, что отец мог такое посоветовать.

— Я тебе больше скажу-он и драться меня научил, и советовал это делать. Ну тут поправочка, если на меня налетают. В общем другую щеку подставлять не дам. Разговоры-разговорами, но, если на тебя налетают с кулаками, бей в ответ, иначе окажешься под ногами.

— Если честно, когда я его увидела, мне стало страшно, он грозный какой-то.

— Ты про отца что ли? — кивает в ответ на мой вопрос. — Это так кажется, хотя есть немного. На самом деле он прирученный и теперь уже обласканный мишка.

— Мишка? — Марина начинает заливаться смехом. — Еще скажи щенок. Ой, не могу. Когда он меня увидел и перебросился со мной парой фраз, сразу просек, что я не твоя девушка. В общем кто угодно, но он точно не мишка, — забавно, чему я больше радуюсь, тому, что Марина смеется или тому, что она незаметно для себя окончательно перешла на ты? Наверное, все же второе. Профукать такой прогресс точно нельзя. Значит об отчиме сегодня точно не продолжим. Хотя что тут продолжать, и так ясно все как божий день. Ну что ж там за мамаша-то такая? — Я, правда, хочу домой.

— Домой, так домой.

Пока Марина доедала десерт, я вызвал такси. Всю дорогу до ее дома мы на удивление не молчали, Марину как прорвало, она все время спрашивала о моем детстве, вкусовых пристрастиях и прочей ерунде. Сначала я подумал, что это в ней говорит сто пятьдесят миллилитров красного вина, на ее вес это, наверное, как на меня бутылка. Но нет, пьяной она не выглядела, а вот жутко заинтересованной-да. Когда и кто еще так докапывался до моего детства, да и вообще в принципе до моей жизни? Да, пожалуй, никто. Ну разве что Оля с вопросами, когда я женюсь. Как истинный джентльмен проводил Марину до квартиры, договорился о встрече на завтра и поцеловал ее… в щеку. Меня определенно кто-то сглазил….

***

Ровно через час я должен заехать за Мариной. Вот только еду я пока не к ней, меня вдруг осенило, что надо хоть как-то за ней поухаживать. Я привык, что женщины сами идут ко мне в руки и все, что мне остается это только выбирать. Но тут все несколько по-другому. Марина ко мне сама не придет, тут нужен другой подход. Вот с цветов и начнем. Захожу в салон, оглядываюсь по сторонам, но Олю не вижу, только продавщицу за прилавком.

— Привет. Я уже думала ты не придешь, — хватает меня за руку Оля.

— Здравствуй, матушка.

— Прекрати и давай скорее, за мной Миша уже должен приехать через десять минут.

— Подождет. Или ты не знаешь, что ожидание подогревает интерес?

— Может быть, но не в нашем случае. У нас билеты в театр, — подходя к цветам, с радостью произносит Оля. А я ведь и не заметил, что на ней надето платье.

— Да уж, не думал, что в таком возрасте тебя занесет в театр. Стареешь, мать. Стареешь.

— Ну, хватит. Давай выбирать тебе букет. Одиночные или композиция?

— Кто из нас флористка? Вот и флорируй мне.

— Ну, Марк.

— Ну, Оля, — копируя ее интонацию, с издевкой произношу я. — Чего ты пристала, мне нужен небольшой красивый букет для девушки.

— Для той самой Марины? — округляя глаза, с энтузиазмом спрашивает Оля.

— Да, той самой.

— А я думала опять для какой-то тетки с работы. Ну это другой разговор, сейчас наколдуем. Предпочтения есть?

— Да. Главное не гвоздики. Ну и лилии не надо, больно вонючие.

— Тогда позволь мне выбрать самой, исходя из минутного знакомства с твоей девушкой.

— Позволяю. Только, Оль, букет огромный не надо, нам еще ходить придется. Правда я пока еще не знаю куда мы пойдем, в общем таскать его сама понимаешь, не очень удобно.

— Хорошо, небольшой, — Оля подходит к стойке с цветами и начинает собирать букет. К своему стыду я не знаю, как они называются. Темно-голубые с желтыми вкраплениями, нет, видеть-то я их, конечно, видел, но что это за чудо знать не знаю. Подумать только, а я раньше смеялся узнав, что Оля решила стать флористкой, да еще и открыть собственный магазин. А сейчас даже несмешно, с каким упоением она складывает эти цветки, завязывая на них ленту. — Нравится?

— Ничего так. Я не ценитель. Кроме роз почти никогда и ничего не дарил.

— Это ирисы. В переводе с греческого означают радуга. А если говорить про значение, то они всегда означают что-то положительное, например, чистоту, уважение, восхищение, любовь. Ну а если брать данный цвет, то голубые ирисы означают нежность, что прекрасно подойдет для начала романтических отношений с такой милой девушкой как Марина. Ну как, красиво?

— Красиво. Только после твоей речи я стал плохо слышать.

— Почему?

— Да ты столько мне в уши залила сиропа, что там сахарные пробки образовались. Надо срочно к врачу.

— Дурак!

— Ага. Вот только мне интересно, — забираю цветы и вдыхаю запах. — Как ты поняла за минуту знакомства с Мариной, что она милая девочка? Кстати, цветы не пахнут, это хорошо.

— Считай это моей женской интуицией. Это же так прекрасно, что ты влюбился.

— Что за чушь, я такого не говорил.

— И не надо, я это вижу. Здорово, в сентябре вы уже точно поженитесь, а нашему малышу уже будет пять месяцев. Можно спокойно оставлять его с вами на выходных. Ну чтобы вы тренировались.

— Ага, тренировались, пока вы делаете четвертого. Комбинацию с трех пальцев знаешь? И вообще хватит нести чушь. Поженитесь, блин. У тебя видимо уже началась энцефалопатия беременных.

— Что?!

— Шиза ты, вот что.

— Ну ты же сам сказал, что женишься в сентябре, а я в календаре все обвела. Не будь таким букой. Дай сюда правую руку, — Оля сама выхватывает из моих рук букет и тянет на себя мою правую руку. — Когда мы с Мишей еще не были вместе, я по руке прочла его линии, я немного увлекалась хиромантией, а теперь еще больше. И твоему отцу я, между прочим, все правильно сказала. И про детей, и про брак.