— Я совершенно не хочу пи-пи, — также шепчет мне на ухо, сдерживая улыбку. — Мне нужно набрать воду в стаканчик для цветов.

— Делов-то, пошли в мужской, он как всегда не занят, — подталкиваю Марину вперед и открываю дверь. Сам захожу вместе с ней и закрываю дверь.

— А зачем мы зашли сюда вместе? — непонимающе уставилась на меня Марина.

— Ты воду наливать, а я писать.

— Не смешно, — Марина выливает остатки напитка в раковину и заполняет стакан водой. — Кстати, я купила билеты не на сопливую мелодраму, а на дурацкий боевик, — поворачивается ко мне и протягивает стакан, в который я ставлю цветы.

— Марин, — забираю стакан с цветами и ставлю на тумбочку рядом с раковиной. — Никогда бы не подумал, что это скажу, но ты идеальная девушка. Никто и никогда не делал для меня ничего такого.

— Идеалов не бывает. У нас сеанс сейчас начнется, — стучит пальцем по циферблату моих часов.

— По хрен, — хватаю Марину за талию, приподнимаю вверх и опускаю на столешницу. Господи, какая же она тоненькая, эта последняя мысль, которая пронеслась в моей голове, перед тем как я зарылся руками в ее волосы и притянул к себе. Как какой-то оголодавший зверь набросился на ее шею, вдыхая сладкий миндальный аромат.

— Щекотно.

— Что? — отстраняюсь от ее шеи и заглядываю в смеющиеся глаза.

— Щекотно говорю, ты немного колючий, — прикладывает ладошку к моей щеке и водит ею. — И непозволительно красивый. И не стыдно было таким родиться?

— Стыдно у кого видно, а я еще штаны не снял.

— Аааа, понятно. Значит за то, что в штанах стыдно. Ну правильно, нельзя же везде быть таким хорошеньким.

— Нарываешься, Марина Евгеньевна. Я же не всегда могу быть таким добрым и терпеливым. Никогда не говори ни одному мужику таких слов. Я приму за шутку, а другие нет.

***

Хотелось бы мне сказать, что с другими я не позволяю себе таких вольностей, но не успела ничего ответить, как Марк снова притянул меня к себе и накрыл мои губы своими. Конечно, можно сколько угодно строить из себя не пойми кого, но глупо не признать самой себе, что мне нравится прикосновения этого наглого и самоуверенного гада. Я сама тяну его на себя, жадно вдыхая его запах. Из своего небогатого опыта могу сказать только одно, это мало похоже на романтический поцелуй, коим меня должны соблазнять, ощущение, что Марк меня поглощает как будто в первый и последний раз. Мне чертовски приятно, но не хватает дыхания, я не натренированная как некоторые. Как же от него приятно пахнет, бьется очередная мысль в моей голове, ну нельзя же таких мужчин создавать. Природа, куда ты смотрела?! Вот только природа как будто еще больше насмехается надо мной, когда Марк отстраняется от моих губ. Разочарованно смотрю на улыбающегося юбочника, глотая воздух и не знаю, что сказать. Да, мне вроде как не хватало дыхания, но и останавливаться окончательно я не хотела.

— Ты… ты….ко..

— Козинак, я помню, — шепчет мне на ухо самый настоящий козинак, откидываю голову, когда его губы начинают лихорадочно целовать мою шею. Марк не теряя времени хватается за мои пуговицы на платье. Не знаю, как у него получается так быстро расстегнуть их одной рукой, но через считанные секунды я уже ощущаю, как его пальцы ловко проникают под бюстгальтер и прикасаются к моим соскам, которые моментально твердеют. — Ничего не говори, — шепчет и тут же вновь целует мою шею. Когда Марк начинает сжимать мою грудь и перекатывать между пальцами чувствительный сосок, я сама неосознанно обхватываю его ногами и сильно сжимаю его плечи. Черт, что со мной творится?! Я в общественном туалете кинотеатра, сижу возле грязной раковины, снаружи наверняка кто-то из мужчин просится в важное стратегическое место!

— Марк, стой, — еле произношу я. Накрываю его руку своей ладонью и пытаюсь ее убрать. — Остановись, пожалуйста, — он разочарованно отстраняется от моей шеи и смотрит на меня с укором. Непослушными руками начинаю застегивать пуговицы и у меня это получается с трудом.

— А что сейчас не так? А, Марина? Ой точно, как же я мог забыть, это НЕПРАВИЛЬНО! — восклицает Марк и отходит от меня на шаг. Я тут же слезаю и поправляю платье. — О! Вспомнил. До брака нельзя, да? Тебя помидорами закидают и метлой отхлестают. Ай-ай-ай, падшая Маринка. Сжечь грешницу, а меня на кол рядом с тобой. Да? Что я еще забыл?

— Нет. Просто это туалет, а я сидела на грязной столешнице, вот что, — Марк хватается за переносицу и сильно ее сжимает. — О таком я точно не мечтала, к тому же я брезглива. И там наверняка кто-то ждет за дверью.

— Ладно, сам виноват. Не надо было здесь это начинать. Ты права. Поехали ко мне домой.

— Нет, у нас кино уже как пять минут идет.

— Ну, Марин. У меня дома все чисто, и никто за дверьми ждать не будет. А если и будет, я не пущу. Поехали? — это что он сейчас меня умоляет взглядом?

— Нет, позже. После кино и пункта номер четыре.

— У меня к этому времени трусы загорятся.

— Не волнуйся. В любом кинотеатре есть огнетушитель. Я даже умею им пользоваться. Открою его и потушу твою глазунью.

— Я тебе язык когда-нибудь вырву.

— Я в ответ твой откушу. Пойдем, там наверняка уже пиф-паф во всей красе.

— Что?!

— Кино во всю идет, вот что, — забираю свой букет вместе с бумажным стаканом и выхожу из туалета. Марк идет следом за мной и берет за руку.

— Ну и кто ждал за дверью?! — со злостью произносит Марк.

— Нам повезло-никто. А вот и наш зал, — протягиваю билеты проверяющей, и мы заходим в темное помещение, освещаемое только вспышками от экрана. Кое-как добираемся до нужного ряда и садимся на свои места.

Полсеанса я еще пыталась смотреть на экран и вникнуть в процесс, но настырный взгляд и тяжелая ладонь на моем колене не давали мне сконцентрироваться на бедном мужике, спасающем свою непутевую жену от каких-то головорезов.

— Ну хватит, — поворачиваюсь к нему и буквально умоляю взглядом прекратить гладить и сжимать мою ногу.

— Вот именно хватит, пойдем, а? Он спасет эту курицу, и они заживут долго и счастливо, а перед этим он замочит всех гадов, — а ну и фиг с тобой, неблагодарный, жаль только деньги потратила на билеты.

— Пойдем, — Марк первый подрывается с места, берет меня за руку и ведет к выходу. Уже через пять минут мы сидим в машине и почти мчимся по прямой. Разве пожар в его трусах не должен был уже остыть? Черт, ну и куда я еду? Ведь я это точно не сделаю сегодня. Слишком быстро и да-неправильно.

— Не спеши, нам нужно заехать в место номер четыре.

— Нет.

— Я в него одна не смогу сходить. Тебе должно понравится. И мне перепадет, самой-то не светит, у меня нет столько денег. Буду пользоваться моментом.

— И все-таки ты очень необычная девушка. Ну кто еще в таком признается.

— Тот, кто честен и почти не имеет корыстных помыслов. Огнетушитель не нести?

— Не надо, там уже все пропеклось триста тысяч раз.

— Тогда чего мы так спешим?

— Марина, — угрожающе процедил Марк.

— Все, все, не буду. Притормози, через метров сто пункт номер четыре.

Припарковались недалеко от места назначения и пошли пешком до шоколадного царства. Я не спец в распознавании и считывании эмоций, но то, что ему нравится увиденное-это факт.

— Марин, я…

— Значит тоже здесь никогда не был.

— Слушай, ну у нас реально задница слипнется.

— Не слипнется. Его же не надо есть сейчас, да и к тому же сходил бы ты один в музей шоколада?

— Да я бы и с кем-то сюда не сходил. Смотри, — указывает рукой на огромный шоколадный корабль. — Охренеть, я хочу его. Я надеюсь тут принимают карточки, у меня нет налички. Б*я, да здесь можно оставить годовой доход.

— А ты джакузи продай, гляди и хватит на четверть магазина.

— Лапа моя, ну хоть сейчас помолчи.

— Вот я знала, что тебе понравится. Двухметровый мальчик дорвался до шоколада.

— Полутораметровая девочка тоже облизывается на шоколадного зайца или мне кажется?

— Не кажется. Купи мне его. И еще вот это и это. И вообще…

— Давай всего по чуть-чуть. Ну не всего, конечно, но хотя бы разных вкусов. Надо было сразу сюда, вместо твоего пиф-паф.

— А если бы не пошли на пиф-паф, то вы бы, Марк Михайлович, не залезли бы мне в лифчик. Когда еще удастся туда залезть?

— Через полчаса, максимум через час. Нас как раз ожидает пункт номер пять, то есть моя квартира, это если ты не поняла.

— Время покажет, а можно мне еще вот тот мячик, молочно-белый.

— Гуляем, дочь моя, а весь следующий месяц будем жить на подтирухе. Ой, прости, на затирухе.

— Фердипердозно.

— А то.

***

Всю дорогу мы почему-то молчали, лишь один раз перебросились парой фраз. Не знаю, о чем думал Марк, лично я о том, что сейчас веду себя нечестно. Я не смогу ему дать сейчас то, что он хочет. Это слишком быстро и даже как-то доступно что ли. Нет, я не то чтобы старомодна, но все это чересчур в ускоренном варианте.

— Не забудь цветы, — блин, а я ведь про них уже забыла, как и то, что не заметила, как мы уже приехали и стоим недалеко от его подъезда. Ну и что теперь? Позорно сбегать, прихватив с собой шоколадного зайца, мячик и прочие шоколадные шедевры? Выхожу из машины и как какая-то потеряшка уставилась на Марка.

— Марк…

— Ой, не начинай. И вообще я ничего не слышу, у меня сахарные пробки в ушах. Пойдем, — открывает мне входную дверь, и мы поднимаемся на нужный этаж. Нет, так нельзя, это что же получается, я с ним за шоколад что ли пересплю? Ужас какой-то.

— Ну как так можно громко думать, Марина?

— Что?

— Ничего, заходи.

Прохожу в квартиру и снимаю с себя верхнюю одежду. А в голове так и крутится картинка, как я пишу на женском форуме «Помогите. Лишилась девственности со своим куратором за большое количество шоколада. Как теперь с этим жить»