Наталья Юнина - Наизнанку

— Знаешь, Мариночка, — подхожу к ней ближе, — если вдруг когда-нибудь мы перейдем границу твоего личного пространства, я обязательно поделюсь с тобой… очень многими вещами.

— Что это сейчас было?

— Что?

— Ничего, отойдите от меня.

— Господи, какой ты все-таки тяжелый человек.

— Во мне сорок семь килограмм веса.

— Не прикидывайся дурой. Я переодеваюсь, дальше мы идем налаживать контакт с медсестрой, а потом уже направимся осмотреть твою тетку, которой не очень хорошо.

— Главное наладить контакт, а не нагадить.

— Точно.

***

— Марк Михайлович, вы мне срочно нужны.

— Я понял, когда ты так говоришь, все хреново. Может ты дашь мне минуточку передохнуть после реанимации? Я между прочим стресс получил.

— Нет, не дам. По моему скромному опыту, все реально плохо. Там новенький больной, по-видимому после инсульта, говорить ничего не говорит, мало на что реагирует, а вот живот у него огромный.

— Конечно огромный, что ему еще остается делать, кроме как есть.

— Прекратите, я имела в виду не это. Мне кажется у него мочевой пузырь выше пупка. Живот напряжен, в общем…

— Я понял, все очень хреново. Пойдем.

Все-таки хорошо, что Марина оказалась бдительной барышней, в реале действительно оказался пи*дец.

— Марин, ты дозвонилась?

— Да. Наш консультирующий уролог на больничном, у других операционный день. Смогут подойти только ближе к пяти.

— К пяти он уже лопнет.

Набираю номер, в надежде, что хоть кто-то к нам подойдет чуть раньше, но ответ такой же.

— А какое было хорошее утро. Пойдем в процедурный.

— Зачем?

— Найдем катетер, возьмем все необходимое, пойдем в палату, и ты поставишь мужику это неприятное приспособление.

— Почему я?

— Потому что я не умею.

— Так я тем более не умею. Разве вы не должны все это уметь?! — с возмущением спрашивает Марина.

— Нет. Никто из присутствующих здесь врачей и медсестер не умеет ставить уретральный катетер у мужчин. Женщинам легко, мужикам только уролог. Пойдем, — беру ее за руку и веду в процедурный.

— Нет, я не буду это делать. Главное-не навреди. И если вы умеете ставить катетер женщинам, то и мужчине поставите. Разница-то небольшая. Наверное…

— Ты член когда-нибудь видела в живую?

— Это здесь причем?

— Ясно, значит не видела.

— Видела и не один раз! У нас была практика на третьем курсе и там…, - кажется поняла, что спалилась. — В общем много видела! И не только там.

— Да, да ты просто профессор по членам, я понял. Только вот между мужчиной и женщиной есть принципиальная разница. У вас, у баб, пардон, две простые дырки, и дурак разберется что и как.

— А у вас одна дырка, и что?! Там-то и подавно дурак разберется!

— Да, ты права, но у вас уретра короткая, а у мужиков длинная, анатомию учи, дорогая.

— И что?

— И то, что мужикам это делать сложнее и больнее. А так как женщины деликатнее и нежнее это будешь делать ты под моим руководством.

— Не буду. Ну, пожалуйста, я не умею, — почти топает ногой Марина. — Марк Михайлович, я слова вам больше плохого не скажу, ну сделайте это сами, пожалуйста.

— Ладно, ты такая сейчас несчастная, что я тебе уступлю. Но будешь стоять со мной рядом, наконец хоть член увидишь в живую.

— Знаете что?!

— Кто сказал, что слова мне плохого не скажет? Рот на замок и дуй за мной к старшей медсестре, тут катетеров нет. Я сказал за мной, чего стоишь?

— Я иду!

— Мариша, у тебя вроде кроссовки, чего медлительная такая?

— Не называйте меня так, — резко останавливаюсь так, что Марина чуть не налетает на меня.

— Будешь пререкаться, сама полезешь в недры мужского члена.

— А что, член бывает женский? — а ведь она права, чего я ляпнул вообще? — Все, все, я замолкаю, чушь всякую несу, простите.

— Ты права, полезешь в мужскую норку. Так пойдет?

— Вообще-то норка-это женский род, так что…

— Так все, рот закрой и вперед, не забывай, что катушка с пластырем у меня еще осталась, — открываю кабинет старшей медсестры, пропускаю Марину вперед и открываю полку с одноразовыми инструментами. — Кажется он, держи.

— Ну вы же обещали сами.

— Все равно держи, — вручаю Марине катетер, сам иду обратно в процедурный и беру все необходимое. Если честно, самому стремно, хоть видео-урок смотри, но понимаю, что пузырь и вправду лопнет до пяти-то часов. — Перчатки себе возьми. Стерильные.

— А мне зачем, я же только для поддержки буду стоять? — стоит вся ни живая, ни мертвая, переминается с ноги на ногу.

— Для поддержки члена.

— То есть я его буду держать и вставлять катетер?!

— Ну, лапа моя, конечно, в первый раз хочется нормального добротного нефритового жезла, но придется довольствоваться сморщенным шестидесятилетним полужезлом. Обещаю, что после жуткого первого раза, я подарю тебе лепестки… нет, не роз, конечно, там на посту гвоздики стоят. Отщипну кусочек от них и принесу тебе.

— Вы просто…

— Марк Михайлович, а я вас ищу. Сами названиваете, сами не отвечаете, — никогда не думал, что буду так рад видеть уролога!

— Ириша, дорогая ты моя спасительница. Держи все для экзекуции, — Ириша-то не очень и довольна.

— Неужто сам уже собирался? Ну молодец, а вообще вы меня все бесите, на отделении сплошные антимочуны, и никто блин не умеет ставить мужикам катетеры.

— Ну я же не говорю, что вы кроме почек ничего другого не видите, давай не мериться пиписьками, дорогая моя. У меня тут девочка, новая ординатор, очень хочет посмотреть и научиться ставить катетеры.

— Ну слава Богу, хоть у одного человека есть желание. И ты тоже, Марк, пойдем.

— Конечно, пойдем, — беру ее под руку и веду в сторону палаты. — Мужик энцефалопат на инсулине, почти не говорит, пьет, ест хорошо, точно не бомж, сколько уже не мочится-не знаю.

— Видимо и не узнаем, мочу выпустим, может и полегчает мужику.

— Марина, не отставай. Девочки, — открываю дверь в палату и пропускаю их вперед. Мне кажется или Марина хочет показать мне средний палец?

***

Надо отдать Марине должное, она все же молодец. При Ире и вида не подала, что чего-то боится, правда делать ей ничего не пришлось, только смотреть.

— Мариша, салфетку дать? Не вспотела?

— Даже если так и есть, вам придется терпеть мой природный запах.

— А что так, дезодорант закончился?

— Нет, еще второй есть, он шел в подарок. Просто хочу сделать вам неприятно.

— Ты, наверное, хотела сказать приятно.

— Вы глухой? Я сказала неприятно, значит неприятно.

— Нет не глухой, у меня ухо две недели назад продуло, скорее всего оттуда последствия. Слушай, я ж тебе цветы обещал.

— На могилу мою их принесете. И сдается мне, вам не просто ухо продуло, а что-то с мозгом не то, его, наверное, тоже нехило приложило.

— Кажется, кто-то обещал закрыть рот.

— Кажется, вы старше и должны вести себя соответствующе, но вместо этого подтруниваете надо мной. Зачем? Вам доставляет это удовольствие? — а хороший вопрос. Наверное, мне действительно нравится, а еще стыдно признаться самому себе, мне нравятся выпады этой коротышки. Да, вот так банально. Не каждая имеет такой подвешенный язык. Точно, с ней мне нескучно.

— Я разочарую тебя, но да, скорее всего мне все это нравится. Я получаю от этого удовольствие. Кстати, об удовольствии, — кладу руку на Маринино плечо и чуть прижимаю ее к себе. — Раз практической части знакомства со сморщенным членом в этот раз не получилось, могу устроить тебе новый тур.

— Мне кажется или это какой-то грязный намек с вашей стороны и совсем не связано с постановкой катетера?

— Скорее всего да, я еще пока сам не придумал.

— Тогда я вас отправляю в тур под названием «как сохранить руку», если кто-то ее пытался оторвать.

— Чего?

— Того. Уберите от меня свою руку.

— Точно говорят, маленькие женщины-злые. Хотя вопрос с женщиной спорный. Дело, наверное, не в том, что ты коротышка, а в недотрахе, — Марина скидывает мою руку и идет вперед. — Оказывается ты умеешь быстро ходить, — догоняю ее и облокачиваюсь на дверь, преграждая ей вход. — Обиделась? Ну прости.

— Я думала вы умнее, а ведете себя как подросток.

— Ты права. Больше не буду. Мир? — подаю ей руку. Да уж, кому-то не идет быть злой. Марина так смотрит на мою руку, что меня не покидает ощущение, что сейчас она все-таки в нее плюнет. — Ты готовишься к плевку?

— Проверьте, пожалуйста, дневники, я хочу уйти вовремя.

— А что так, куда-то спешишь?

— Да. Домой.

— Прости, Марин, но сегодня мы не уйдем раньше, наоборот. Понедельник действительно перегружен, причем всегда. Раньше восьми вряд ли получится, но, если спешишь могу отпустить.

— Нет.

— Тогда иди пообедай, и пойдешь со мной на консультации.

— Хорошо, — отхожу от двери, открываю ее и пропускаю Марину внутрь. Все же переборщил. На хрена я к ней прицепился?

***

— Не понимаю эту систему. Как вы можете успеть все это сделать качественно, не ночуя здесь?! Почему нет отдельного врача, который ходит на консультации?

— Задай этот вопрос нашему руководству, я с радостью послушаю ответ. Не бойся, привыкнешь. Такие дни далеко не всегда. Просто за два днях выходных копится много новеньких. И все приходится на понедельник, да и давай откровенно, то, что мы можем сделать в пятницу мы откладываем на понедельник.

— Если честно я устала, — нажимая кнопку лифта, Марина тяжело вздыхает.

— Я тоже, но надо все закончить.