– Минутку, – шепчу я.

Джош застывает.

– Что такое?

Вместо ответа я оставляю невесомый поцелуй у него на подбородке, прежде чем подняться и скрыться в ванной. Где-то там, в шкафу, лежат презервативы. В кино вам ни за что не пришлось бы прерываться ради чего-то подобного, и, пока ищу их среди шампуней и пробников духов, я задаюсь вопросом, почему тогда справедливости ради они там все постоянно не беременеют.

В итоге я нахожу пачку и верчу ее в поисках срока годности, когда позади меня появляется Джош. Улыбаясь, он прислоняется к дверному косяку. Между его большим и указательным пальцами зажат пакетик с презервативом.

– У меня был с собой. На всякий случай.

Он хватает меня за руку и тащит обратно в комнату. Моя спина касается прохладного покрывала, а когда надо мной склоняется Джош, возникает ощущение, что все чувства обострены до предела. Я невольно ищу тень в глазах Джоша.

– Может быть, нам нужно еще подождать, – шепчу я.

Он замирает.

– Не нужно.

– Но, может… сейчас все слишком быстро. Может, тебе надо…

– Айрин. – Голос у него такой же тихий, как мой, однако в нем не слышно ни следа неуверенности. – Если ты скажешь мне остановиться, я остановлюсь. Тут же. Но для меня все не слишком быстро. Я хочу этого. – Он целует меня. – И этого. – Он снова меня целует. – И этого. – Еще раз. – Мне остановиться?

Я отрицательно мотаю головой.

Джош дарит мне еще один поцелуй, во время которого не закрывает глаза. Когда медленно входит в меня, настолько медленно, что приходится сдерживаться изо всех сил, чтобы не рвануться навстречу, мне кажется, что я наконец понимаю, почему он удерживает мой взгляд. Потому что желает быть целиком и полностью со мной, не хочет потеряться.

– Джошуа, – шепчу ему в губы, и он резко вдыхает. Затем прижимается лбом к моему лбу, и я обхватываю ногами его бедра.

Невозможно стать еще ближе друг к другу, и я не хочу, чтобы он отстранялся ни на миллиметр.

А когда Джош все-таки это делает, когда упирается локтями в подушки возле моих плеч и после этого едва заметно двигается, я ахаю. Потому что этот миг уже позади и то, что сейчас начинает расти внутри меня, заставляет меня вцепиться в его руки. Как волна, которая зарождается где-то далеко в море: поначалу едва ощутимая, она становится все мощнее, пока приближается к берегу.

Мы не спешим, и я совершенно теряю чувство времени. И когда Джош закрывает глаза, слегка опускает голову и шепчет мое имя, один раз, затем еще, волна взрывается и затапливает меня. Это мгновение принадлежит лишь нам двоим.

* * *

Позже мы лежим, тесно прижавшись друг к другу в темноте. Из окна льется бледный лунный свет, и я прислушиваюсь к спокойному дыханию Джоша.

Неужели реальность может казаться такой странно нереальной? Еще вчера он был в Барселоне, он был еще Джошуа Хейсом, «Добро пожаловать на шоу!», а теперь… я бездумно глажу его по руке, и Джош шевелится, а объятия, в которых он меня держит, на секунду становятся крепче.

– Айрин? – бормочет он в полудреме.

– Я здесь.

Он снова успокаивается.

– И ты тоже, – шепчу я.

Эпилог

– Айрин! Твой рюкзак!

Сюзанна выбегает из кухни и волочет за собой тяжелый рюкзак, который с трудом вписывается в категорию ручной клади. Джош по этому поводу высказался, что не понимает, зачем мне вообще еще понадобился чемодан, но такое мог ляпнуть только парень, который абсолютно спокойно путешествует с шикарным крошечным серебристым чемоданчиком.

– Телефон взяла? – спрашивает Сюзанна.

– А ты как думаешь? Да, мамочка, – отзываюсь я и демонстрирую ей мобильник в качестве доказательства.

Сегодня утром мы в последний раз вместе приготовили завтрак для постояльцев и в обычной ситуации сейчас вместе приступили бы к уборке, если бы нам с Джошем не нужно было в аэропорт.

Лив пришла, Сиенна пришла, даже мама сидит на скамейке перед домом и наблюдает за всем, качая головой.

– Мы хотим открытки! – кричит Лив. – Не забудь!

– Причем каждой отдельную, – добавляет Сиенна, – одна на всех на имя Сюзанны не считается.

– Будут вам открытки, вам всем! Я уже предвкушаю, как стану их подписывать!

Сюзанна пихает мне в руки рюкзак, и я сразу же снова ставлю его на землю. Он действительно чертовски тяжелый.

– Ладно, через две недели мы вернемся, – говорю я. – Ты правда со всем тут без меня справишься?

– Ты же сейчас не серьезно, да?

– Нет, – смеюсь я, – но на случай, если запаникуешь…

– Я все еще здесь, – повышает голос мама со своего места. – Езжайте уже, иначе опоздаете!

Мы с Сюзанной обмениваемся взглядами, а потом сестра меня обнимает.

– Пусть у тебя будет замечательный отпуск. Я уже по тебе скучаю.

– Как быстро привыкаешь кем-то командовать, да? – отвечаю я, за что Сюзанна со смешком шлепает меня по руке.

– Теперь моя очередь! – Лив отрывает меня от сестры. – Тут будет так непривычно без тебя, – произносит она и стискивает меня так крепко, что трещат ребра.

– Лив, еще чуть сильнее, и мне придется ехать в больницу, а не в аэропорт!

– Извини. – Подруга улыбается, а затем целует меня в обе щеки. Такое яркое проявление чувств даже для Лив необычно, и я в изумлении смотрю на нее.

– Да это я так. – Она пожимает плечами. – Просто я очень за тебя рада.

– И я тоже, – подходит Сиенна. Ее объятия короче, но не менее теплые. – Осторожней в самолете.

– Так точно.

– Айрин? – зовет Джош из машины. – Нам правда пора ехать.

– Момент! Еще одну секунду! – Я подбегаю к маме и обнимаю ее.

– Наслаждайся отпуском, – желает она и обнимает меня в ответ. – Ты по-настоящему его заслужила.

– Спасибо.

Я снова обвожу взглядом всех: маму, Сюзанну, Сиенну и Лив, затем машу им рукой напоследок и тороплюсь к Джошу, который открывает мне пассажирскую дверь арендованного автомобиля.

– В следующий раз буду знать, что надо включать в расписание дополнительный час для прощаний, – говорит он, ухмыляясь, и заводит мотор. – И я уже понял, что они вообще не хотят тебя отпускать.

– Ну да, это мое первое путешествие, – отвечаю я и пристегиваюсь. – Сначала купим открытки.

– Мне казалось, сначала мы собирались постоять возле Эйфелевой башни?

– Там наверняка где-нибудь продаются открытки.

– Да, думаю, да, – смеется Джош.

Париж. Впервые в своей жизни я покидаю Каслданнс, покидаю Ирландию на целых две недели и отправляюсь в Париж. Джош не стал отказываться от квартиры, которая у него там есть, в отличие от апартаментов в Эдинбурге, которые продал, чтобы купить квартиру для нас двоих здесь, в Каслданнсе. Каслданнс остается центром моей жизни, и поэтому, по словам Джоша, станет таковым и для него. Он немного подурачился, что после обмена эдинбургских апартаментов на маленькую квартирку в Каслданнсе по крайней мере сэкономит деньги, пусть новый адрес и не так классно выглядит на письмах для работы. Но всего лишь пару часов спустя, где-то посреди ночи, он сказал, что у него наконец появилось ощущение, что он попал туда, куда нужно.

Сюзанна поселилась в мансарде «Морских ветров», а это означает, что теперь мы снова можем сдавать все четыре комнаты. Мама тоже подыскала себе подходящее жилье. В данный момент она работает в небольшом магазинчике в Кэрсивине, торгующем изделиями ручной работы, и это явно идет ей на пользу. Периодически она даже встречается с папой. Здорово приезжать к маме и неожиданно заставать его там, сидящим за столом и с чашкой чая в руках. Именно так я и рассказала родителям, что лечу во Францию.

Париж станет не просто моим первым отпуском, у Джоша там еще и состоится первый кастинг. Получилось это случайно, и Джош уже собирался отказаться, но я ему запретила.

Как только кто-нибудь заговаривает с ним о кастинге, у него нервно дергается рот, однако намного отчетливее читается уверенность в глазах. Если я и ожидаю от кого-то борьбы за успех на актерском поприще, так это от Джоша. Не думаю, что каждому хватило бы смелости бросить нечто настолько успешное, как «Все ради любви», потому что он принял решение отпустить все, связанное с Эллен Бакли. И с той же решимостью он относится к нашим отношениям. Поэтому в списке его дел среди прочего значится разговор с этой женщиной, и я не сомневаюсь, он с ним справится. Надеюсь, он отважится на психотерапию. Не буду заставлять, но ему известно, что я считаю это важным.

Я кладу ладонь ему на бедро, и Джош накрывает ее своей. Взгляд, который он в этот момент бросает на меня, можно буквально почувствовать.

Передо мной открывается будущее, оно открывается перед нами, и в первый раз за всю жизнь оно кажется мне блестящим.