– Алказельцер взял?

– Да.

– А почему всего две пары носков?

– Потому что я приеду через два дня.

– А если ты промочишь ноги? Марк, мальчик мой, в твоем возрасте нельзя быть столь беспечным! Мужчины отличаются хрупким здоровьем и должны беречь себя.

– Да? С чего ты взяла? Я уж и не помню, когда болел последний раз!

– И не надо! Теперь, когда у тебя есть семья, ты должен особенно себя беречь.

Марк нахмурился. С языка чуть было не сорвалось, что он уж и не знает, есть ли у него семья. Однако к чему расстраивать тетушку? У нее подскочит давление, да и вообще: взрослые уже, сами разберутся.

– Я недавно получила письмо от твоей мамы, – как ни в чем не бывало продолжала тетя Рая.

– Надеюсь, у нее все хорошо, – буркнул Марк.

– Ой, да просто прекрасно! Она собирается переезжать то ли в Канаду, то ли в Америку. Говорит, климат Израиля стал ей вреден.

Марк фыркнул. Потом, не удержавшись, заметил:

– Готов спорить на свою зарплату, она нашла какой-то способ увильнуть от налогов. Должно быть, несчастные канадские налоговые инспекторы славятся своей рассеянностью…

– Мальчик мой, твоя мать занимается благотворительностью…

Марк пожал плечами. Они немного помолчали, потом тетушка продолжила:

– Так вот, я и подумала, может, попросить ее сходить к Стене Плача, пока она не уехала?

Ее племянник со стуком уронил на пол ботинки и уставился на тетушку, не веря своим ушам.

– Зачем это? – подозрительно спросил он.

– Ну… разве у тебя нет проблем?

– Нет! А если мне и понадобится помощь Бога, я найду время пообщаться с Ним лично. Моя мать – последний человек, которого я попрошу озвучивать мои сокровенные желания и тревоги!

– Ладно, ладно. – Тетушка быстро дала задний ход. – Не хочешь – не надо! Вот я тебе сейчас расскажу, как Валечка, Симина дочка, покупала мебель. Ты будешь так смеяться!

Марк вполуха слушал злоключения скуповатой Валечки, которая пыталась не заплатить фирме за доставку мебели, и думал: какими удивительно схожими путями идут мысли двух совершенно разных женщин! Ведь Лана тоже недавно поминала Стену Плача. Или правда пора ехать в Землю обетованную? Пожалуй, лучше подождать еще немножко: надо сперва убедиться, что Лана вообще собирается остаться с ним.


Итак, Марк ехал на конференцию. Он расположился в купе в приятной компании, из сумок был извлечен запас продуктов и выпивки, необходимый для того, чтобы поездка прошла успешно, за окном мелькали родные осинки, колеса поезда выстукивали что-то веселое. Ночь летела мимо вместе с сонными полустанками, никто не обращал внимания на время. Марку даже удалось подавить то гнетущее чувство, которое грызло его в последнее время. В какой-то момент он вывалился в тамбур покурить. Тут было гораздо свежее, чем в битком набитом купе, мужчина ссутулился и, покачиваясь в такт движению поезда, смотрел в темное окно. «Велика все же земля наша, – думал он отрешенно. – Сколько едем – и темно так: ни города, ни деревни. Впрочем, вот на горизонте огоньки. Интересно, кто там живет? И как им живется? – Марк потер ладонями лицо. – Я порядочно пьян, – признался он себе. – Надо бы поосторожнее, а то завтра никакой буду». Он с удовольствием думал о завтрашнем дне. И, инстинктивно желая чувствовать себя счастливым как можно дольше, принялся размышлять. «Вот, ведь мы приходим в этот мир одни и одни из него уйдем. Удел человека – быть с самим собой. Разве не так? Тот путешествует быстрее, кто путешествует один. Приходят и уходят попутчики и попутчицы, но от этого ничего не меняется: в какой-то момент ты все равно оказываешься один. И так ли это плохо? Вот мне сейчас разве плохо? И так ли уж темно и холодно я жил, пока не появилась в моей жизни Лана? До нее было много женщин и много будет после. Почему нет? В этом есть определенный кайф. Потому что каждая новая женщина – это как новое открытие, как путешествие в неизведанное. Я люблю путешествовать и открывать новые дали и горизонты, – говорил себе Марк. – Зачем же я чувствую себя несчастным от мысли, что семейная кабала может не состояться?

Завтра этот поезд привезет меня в новый город, в город, где я никогда не был. А потом поезд моей жизни привезет меня туда, где я встречу новую женщину».

Поезд тряхнуло, и Марк ударился плечом о стенку. Мимо прошла проводница, подозрительно притормозила, присматриваясь к клиенту.

Марк улыбнулся и сказал:

– Добрый вечер. Вернее, уже ночь.

– Добрый, – пробормотала тетка, инстинктивно поправив сожженные бесконечными окрашиваниями бесцветные волосы. – Шли бы вы спать.

– Спасибо, что-то не спится.

Проводница вновь окинула его цепким взглядом и пошла в соседний вагон, убедившись, что пассажир вменяем и вроде как не собирается ни прыгать с поезда, ни пачкать тамбур.

А Марк стал думать о том, каково это – быть проводником поезда. Наверное, это странно – жить на колесах, когда пол все время покачивается и каждый день мимо мелькают лица многих людей. Впрочем, это ему так кажется, а для привычных людей, наверное, работа как работа. Ну, съездит она в рейс (или надо говорить «сходит»? Кажется, это про моряков так говорят). А потом возвращается домой к мужу и ребятишкам. Он вздохнул. «Кого я пытаюсь обмануть? Мало кто путешествует один по доброй воле. А я уж точно не из таких. Я так давно искал свою женщину, свою семью, что устал и почти отчаялся. Да, пусть человек уходит из этого мира одиноким, но, наверное, не так страшно покидать его, если существует человек, рядом с которым тебе было тепло. Если существует ребенок, которого ты вырастил. Всем нам иногда хочется вырваться из дома, уйти в одиночное плавание, побродить по чужому городу – безумно соскучиться по тому, кого ты оставил дома. И какое счастье бывает вернуться, когда с порога тебя обнимают знакомые запахи и теплые руки и ты понимаешь: я вернулся домой… – Он прислонился лбом к холодному стеклу. – Я не отпущу ее. Или так нельзя? Разве можно удержать женщину против ее воли?»

– Марк?

Он обернулся. Полиночка смотрела на него встревоженно:

– Вам нехорошо?

– Нормально, – пробормотал он. – Вы покурить?

– Нет, я не курю. Просто мы вас потеряли и я пошла…

– Искать заблудшую душу? Спасать меня от серых волков? Ах, какая храбрая у нас доктор! Пойдемте, моя Жанна д’Арк, а то вы замерзнете и превратитесь в Снегурочку. – Он подхватил Полину под ручку, и они вернулись в купе, где играла гитара и негромко пели про то, что «один говорил – нам свобода награда, мы поезд куда надо ведем. Другой отвечал – задаваться не надо, как сядем в него, так и сойдем».


Поезд привез всю компанию на станцию под названием Арзамас-16 ранним утром. Люди толпились на короткой платформе, поглядывали по сторонам и судорожно зевали. Большая часть окружающего мира терялась в тумане, и кто-то пошутил, что туман – наследие советских времен, когда Арзамас был закрытым городом. Мол, туман разработали специально, чтобы он скрывал окрестности и никто ничего не видел.

Не прошло и пяти минут, как из загадочной белизны вынырнул весьма импозантный молодой человек, окинул прибывших внимательным взглядом вполне ясных глаз и громко объявил:

– Уважаемые гости научно-практической конференции, прошу вас следовать за мной, вас ждет автобус, мы отъезжаем буквально через пять минут!

Все вереницей потянулись за ясноглазым молодцем. Марк подумал, что юноше сам бог велел работать в турбизнесе: льняные локоны, свежее лицо, радушная улыбка располагали к нему чрезвычайно. Впрочем, юноша оказался не так прост. Дождавшись, пока все гости расселись в теплом и негромко урчащем автобусе, он объявил, что зовут его Михаил Юрьевич (нет-нет, к сожалению, не Лермонтов), он отвечает за встречу и размещение гостей и потому сейчас они поедут в санаторий, на базе которого и проводится нынешняя замечательная конференция. Гости смогут отдохнуть, а ему, Михаилу Юрьевичу, сегодня встречать еще два поезда, а потому просьба быстренько достать свои командировочные удостоверения. Он их прямо сейчас соберет. Нет, нет, передавать не надо, держите в руках.

Буквально через пять минут удостоверения были собраны в аккуратную папочку, а двое мужичков, которые надеялись на халяву проехать до нужной им деревни, твердой рукой ясноглазого Михаила были выдворены из автобуса, после чего все наконец поехали.

Всю дорогу молодой человек добросовестно исполнял обязанности гида, хотя за туманом окрестностей не было видно категорически. Он все же ознакомил приезжих с основными особенностями края, не забыв упомянуть несколько раз, что цель их сегодняшней поездки – прекрасный санаторий, оснащенный новейшим медицинским оборудованием, – принадлежит Газпрому.

– В рамках работы конференции вам будет предложена интересная культурная программа. Всю информацию вы получите на ресепшене вместе с ключами от номера. Огромная просьба не затягивать с принятием решения и как можно скорее поставить устроителей в известность, что именно вы хотели бы посетить: Серафимо-Дивеевский монастырь, город Арзамас, Болдино или все эти увлекательные места без исключения.

К тому моменту, как гости добрались до санатория, туман почти рассеялся и все смогли увидеть прекрасные сосны, между которыми размещались здания.

Марк получил ключи от номера и папку с материалами конференции, остался комнатой вполне доволен, принял душ и завалился спать: ночь выдалась шумная, а до открытия было еще три часа. К началу пленарного заседания он был уже выбрит, одет в костюм и вращался в обществе, то бишь тусовался среди коллег.

«Если уж ты поехал на конференцию – отрывайся», – всегда говорил себе Марк. И он отрывался по полной: удачно выступил с докладом, послушал выступления тех, чьи научные интересы были близки его собственным, и доклад завотделом, просто потому, что нельзя же не пойти на доклад собственного начальства. Он сходил в сауну, в бассейн, побродил по обширной, благоустроенной и весьма живописной территории. Съездил в Арзамас, обалдел от собора на центральной площади – тот словно парил на краю холма и внутри был покрыт прекрасными неяркими росписями. Сам город оказался провинциально уютен старой частью и промышленно безлик новостройками. Марк сыграл в волейбол в команде докторов наук против кандидатов (они проиграли) и в преферанс (остался при своих). Подвергся вполне профессиональному массажу, после которого проспал два часа как младенец. Подумать только, сколько всего было пережито и переделано за какие-то три дня! Само собой, он звонил домой, скучал, с нетерпением ждал торжественного ужина, после которого тела его и некоторых других участников конференции Михаил Юрьевич клятвенно обещался погрузить в автобус и доставить к поезду.