Елена Сокол - Нана

Из моих ноздрей в это время вырывался разве что не огненный пар.

Этого я и опасался. Именно об этом предупреждала интуиция. Шестой чувство. Чуйка. Называйте, как хотите. Знал, что Илье она тоже понравится! Так и вышло!

Но чтобы он так поступил…

Руки сами сжались в кулаки, зубы заскрипели.

— Разве ты не знаешь, во сколько я заканчиваю? — Девушка по-прежнему пыталась разобраться в моих эмоциях. Ловила малейшие изменения в мимике, будто высокочастотный прибор. То и дело хмурилась, но продолжала улыбаться.

— Просто… забыл.

Пожала плечами:

— Понятно. А… как же соревнования? — Продолжала сканировать мое лицо, словно все еще пытаясь отыскать отличия между мной вчерашним и сегодняшним. — Ты же собирался поехать…

Не я, а Илья.

Вот что его так окрылило, что заставило вдруг закончить вынужденный отпуск и снова ввязаться в борьбу за очки на трассе! Свидание с моей девушкой. Которое, конечно же, не закончилось так, как он сказал мне.

Но тогда как? Очень интересно. И от одной этой мысли кровь закипала и колотила в виски, как чертов беспощадный боец ММА.

— К черту соревнования! — Сказал легко, взял ее за руку и немного притянул к себе. По вмиг округлившимся глазам понял, что эту черту они вчера не переходили. Девушка была заметно удивлена моим напором, но хотя бы не вырывалась. Здесь точно можно было не волноваться: мой тюфяк-братец не стал бы лезть с поцелуями на первом свидании. Кишка тонка. А, значит, у меня были все шансы. — Мне… очень хотелось встретиться с тобой.

Прошептал это ей в лицо и осторожно сжал девичью кисть, словно заверяя свои слова тактильной печатью. Между нами больше не осталось ни единого свободного сантиметра пространства, мы стояли посреди площади, плотно прижавшись друг к другу, и я мог даже чувствовать, как сильно бьется в груди ее растерянное и всполошившееся сердце.

Прежде чем сказать хоть слово, она облизнула губы и глубоко вдохнула. Впилась своими темными глазами в мои глаза и несколько раз хлопнула пушистыми черными ресницами.

— Я…

Я ее напугал. Точно напугал.

И мне вдруг стало страшно, что все испорчено.

— Прости, — улыбнулся и закусил нижнюю губу.

С ужасом обнаружил свою левую руку на ее талии. Вот отчего она в секунду превратилась в само напряжение! Болван! С глупым смешком опустил руку вниз и отошёл на шаг назад.

— Прости! — Тряхнул головой. — Ужасно рад тебя видеть, даже руки живут своей жизнью.

Несколько раз ошалело моргнув, она медленно произнесла:

— Про-щаю…

Но глаз от моей левой кисти не отвела. Будто побаивалась, что снова могу прихватить ее и подтянуть к себе.

— Больше не буду. — Заверил. — Честно.

Улыбнулась.

Осторожно, но уголки ее губ все же немного приподнялись вверх.

Неприязни в глазах не было. Девушка просто смотрела теперь на мою правую ладонь, продолжавшую держать ее за руку.

Нет, теперь точно не отпущу. Мне как воздух нужен сейчас ее чистый запах, ее тепло и легкая волнительная дрожь, передающаяся через кожу электрическими импульсами.

— Так… — Сглотнул, как только ее взгляд устремился на мое лицо. — Куда ты собиралась? Может, тебе нужно домой? Я могу тебя отвезти. А если нет… то с удовольствием прогулялся бы с тобой…

Странный жар поднялся от шеи к ушам, а затем резко ударил в лицо. Неужели, я краснею? Вот мудак…

— Не знаю. — Она смущенно пожала плечами. — Можно и прогуляться…

А я тут же отметил, что ей очень идет это простенькое коричневое платье. Наверное, она из семьи со скромным достатком. Удивительно, что вчера мне это совсем не бросилось в глаза. А теперь… теперь вдруг захотелось сделать все, чтобы впредь у этой девушки (моей девушки!) было все только самое лучшее.

Самые дорогие платья, туфли, духи. Самый лучший отдых. Самые красивые украшения. Самые…

Снова посмотрел на упругие ленты ее волос и замер. Они завивались на концах и слегка пушились на ветру. И вновь отметил про себя, что косметика бы только испортила эту красоту. Никаких салонов и хирургических процедур, никаких нарисованных бровей, дутых губ и прочей лабуды, которыми «украшают» себя подобные Нинке гламурные новогодние елки. Только чистота, нежный бархат кожи и свежий запах… корицы, хлеба, булочек? Черт, точно — она же сказала, что работает в кафе.

— Ну, тогда пойдем. — Усмехнулась Юлиана, заметив, что я немного «завис».

— Пойдем. — Согласился.

— А, кстати. — Она вдруг выдернула руку и принялась шарить по несуществующим карманам. — Ой, забыла, что переоделась.

Смущенно улыбнулась и полезла в рюкзачок. Сняла его с плеч, открыла и запустила внутрь руку.

— Это не то. Не то. Так. — Достала целую охапку желтых бумажных квадратиков, перехваченных большой скрепкой. — Ой, это твои записки, таскаю их с собой зачем-то… — Густо покраснела и спрятала взгляд. Сунула их обратно. — Сейчас. Не то. Не то.

Вот уж точно не то. Совсем не то, что я ожидал увидеть.

Зато сразу все стало ясно, как белый день. Девушка из кафе. Девушка из кафе. Он ещё так глупо улыбался, когда я пытался вытянуть из него, куда он пошел.

Та самая девушка…

Вот почему.

Он знал, что я не отступлю. Не важно, кто кому должен. Не важно, кто ее первым встретил. Я не отступаю никогда. И он это знает.

Думал, что может просто спрятать от меня мою девушку?

Черта с два!

— Вот! — Радостно воскликнула она, выудив из рюкзака конверт. — Хотела тебе сказать, что они ге-ни-альны! Особенно та, что с лужей, рябью и мостовой. Давай, покажу, которая.

Чуть не выронив из рук рюкзак, вовремя подхватила его. Я машинально тоже вцепился в его лямку.

— Спасибо, — пробормотала она, зардевшись.

Подхватила, застегнула и перекинула рюкзак за спину.

Я стоял, тупо уставившись на злосчастный конверт. Но уже через несколько секунд, открыв его, знал, что внутри лежат доказательства.

Доказательства чего? Предательства моего брата. Моего лучшего друга с самого рождения. Да что там, мы с ним встретились еще раньше — в утробе матери. Но даже это не помешало ему поступить со мной подобным образом.

Два десятка черно-белых карточек. Тучи, дождь, серые здания. Лужи, брызги, ручейки на дороге. И она. Счастливая, смеющаяся и мокрая. Растерянная, испуганная и снова счастливая. Сияющая.

И мне захотелось придушить его только за то, что он видел ее такой. И за то, что скрыл это от меня.

— Вот эта — моя любимая! — Довольно сообщила она, указывая пальцем на последнее фото, изображающее какую-то непонятную хрень из воды и отражений высоток.

— И моя. — Сказал тихо, едва сдерживая рвущийся наружу гнев.

И тут же невольно смягчился, когда ее подбородок мягко коснулся моего предплечья. Ей действительно нравились эти снимки. Воспользовавшись моментом невольной близости, начал перебирать фотографии снова. Тасовал, как карты, только медленно и совсем не глядя. А сам в этот момент осторожно вдыхал запах ее волос.

Илье повезло — мести не будет.

Я просто сделаю выводы.

И больше никому Ее не отдам.

Никому.

Нана

Могла бы поклясться, что он изменился со вчерашнего дня. Исчезли почти юношеские неловкость и робость, волосы приобрели аккуратный вид и смотрелись даже излишне прилизанными, точно он готовился к встрече со мной достаточно основательно.

Нет, точно — приоделся, поработал над внешним видом и осанкой. Держался теперь гордо, уверенно и даже временами казалось, что самодовольно. И взгляд изменился: вчера лихорадочно отворачивался, стоило нам только встретиться глазами, сегодня смотрел прямо в лицо, без стеснения и будто изучал меня.

И запах туалетной воды показался мне новым. Прильнула к его плечу, разглядывая фото, и ощутила легкое головокружение. Мне теперь нравилось, каким разным он может быть. Нравилось, что я оказалась важнее, чем его дела. Нравилось, что этот парень ждал, искал и теперь совершенно очевидно рад был меня видеть.

Вполне возможно, из этого могло выйти что-то настоящее. Вот только как Кирилл отнесется к тому, что я беглянка? Когда-нибудь ведь ему предстоит узнать об этом? Так?

Как он отреагирует? Как, вообще, примет тот факт, что я живу на чердаке? И стоит ли ему доверить эту тайну?

Похоже, его не беспокоил мой внешний вид. А различия между нами очень бросались в глаза. Он — красавец, в модных дорогущих джинсах, фирменной футболке, с элитными часами на руке, я, по сути, — оборванка… Вот только не золушка, и переживать, что недостойна принца, не стану. Не нравится — свободен. Строить из себя кого-то тоже не буду, соответствовать чьему-то уровню — сто раз подумаю.

— Держи. — Передал мне фотографии парень. Едва успела убрать их в рюкзак и застегнуть молнию, как он схватил и потянул меня за руку. — Пойдем, у меня родился план, нам нужно поспешить.

Мы двинулись по площади в сторону стоянки.

— Интересно, какой? — Произнесла, задыхаясь от волнения, когда тепло его ладони заставило сильнее биться мое сердце.

Ускорила шаг.

— Не скажу. Сама увидишь. — Посмотрел на меня хитро и подмигнул.

Надо же, каким решительным он сегодня был. А его улыбка со вчерашнего дня приобрела еще и тонкие нотки дерзости.

Мне стало страшно и трепетно одновременно. Он — парень, а значит, это может стать первым шагом в по-настоящему взрослую жизнь. Мне трудно довериться людям, тяжело быть собой, но Кирилл… он производил впечатление человека надежного, а его обаяние способно было вмиг развеять все самые большие сомнения.

— Пришли. — Мой спутник вдруг замедлил шаг на стоянке.

Я огляделась. Помнится, вчера он обещал прокатить меня на мотоцикле, но среди десятков разноцветных авто не наблюдалось ни одного двухколесного средства передвижения. Где-то звонко щелкнула сигнализация, и, обернувшись на звук, я заметила, как одна из машин ярко моргнула фарами. Большой белый внедорожник со значком… кажется, «тойота». Да, верно, эта самая марка.