— Здорово. Что у его музыки за стиль такой, я забыл? Инди-поп? Или северный соул, так?

— Да. Похоже.

— Так о чем была последняя песня, что ты слушала?

Зажмурилась. Невероятно. Нас вот-вот убьют, а этот сумасшедший выпытывает, что я слушала за день до смерти. Гораздо интереснее, что будет играть у нас на похоронах.

— Может, тебе еще напеть? — Съязвила.

— Неплохо бы. Только не останавливайся, спускайся.

Я преодолела еще несколько ступеней и осторожно посмотрела через плечо. Господь Всемогущий! Как высоко! Вот теперь меня уже лихорадило по-настоящему. Голова кружилась.

— Так о чем?

— Бодренькая такая. — Пробормотала я. — Про любовь.

— Ну, естественно. — Хмыкнул зачем-то Илья.

— Он пытается оставить свое прошлое позади, измениться, звонит ей. Хочет вернуть, просить остаться…

— Которая это?

— А-а-а-а-оу, — жалобно пропела я.

— А-а-а, — догадался Илья и тихонько поддержал: — I wanna give you my love, I wanna give you my heart…

— Нас застанут поющими и убьют…

— Значит, мы умрем, напевая. — Он усмехнулся, затем прочистил горло и уже серьезно спросил: — Когда ты видела Кирилла в последний раз?

— Когда главный безумец в их банде, какой-то старикашка, давал ему поручение убить кого-то.

— Хорошо. — Илья тяжело вздохнул. — Значит, мы найдем его. Только не переживай.

— Ага.

— Что еще ты любишь, Нана?

Мне больше не хотелось смотреть вниз.

— Танцевать.

Снизу послышался приглушенный звук. Он, что, спрыгнул? Я вцепилась в лестницу.

— Это замечательно. — Сказал Илья. — А теперь отпускай руки, я тебя поймаю.

— Что? Нет. Там высоко?

— Совсем не высоко. — Его руки обхватили мои щиколотки. — Видишь? Я держу тебя. Ну! Давай!

— Не могу… — простонала.

— Ты веришь мне? Если да, то прыгай.

И я отпустила руки и соскользнула вниз, прямо в его объятия. Знакомый запах, любимый голос, крепкие руки.

— Вот и все. — Услышав его голос, я открыла глаза. Илья поставил меня на ноги. — Надевай. — Протянул мне рюкзак, помог продеть руки в лямки, поправил. Затем потянул куда-то в сторону.

— Вон они! — Вдруг раздалось сверху.

Наши преследователи увидели нас с крыши.

— А теперь бежим! — Сказал Илья, и мы понеслись к стоянке.

Подбежали к оранжевому байку с черными «молниями» на боку. Тот казался внушительным, со здоровенным баком и был похож то ли на осу, то ли на какого-то хищного зверя. Илья ловко снял его с подножки, поставил, сел сам и приказал мне:

— Забирайся.

Легко сказать.

Но, подгоняемая со спины мужскими голосами и звуком моторов, я взобралась на него буквально в секунду.


Илья


Врубил зажигание, включил кнопку стартера, и байк ожил, свирепо зарычав.

— Обними меня и ни за что не отпускай. — Произнес прежде, чем тронуться.

Тонкие руки боязливо обхватили меня за талию. Почувствовал, как она прижалась грудью к моей спине, и только потом резко сорвался с места.

В боковых зеркалах уже виднелся хвост — за нами шли два черных внедорожника. Ну, что ж. Посмотрим, кто кого.

И я направил мотоцикл на центральную улицу. Днем на оживленной автодороге можно было бы легко оторваться от них, лавируя между машин, но в такой час, когда город только просыпался, это сделать было практически невозможно. Да и нас на байке было двое, а, значит, вероятность разбиться на скорости была слишком высока.

Выезжая на второй передаче, я разогнал мотик до ста километров в час. Включил третью, и стрелка легла уже на сто семьдесят. Даже немного забылся от резкого прилива адреналина. И вдруг почувствовал, как руки Наны крепче сжались на моем животе, а тонкие пальцы впились в кожу. Я ужасно боялся за нее, не хотел навредить, поэтому скорость больше не набирал.

Два внедорожника все еще висели на хвосте, громко сигналя. Редкие автомобили, попадающиеся на пути, шарахались, прижимаясь к обочине, едва завидев эту сумасшедшую гонку. Я трижды пролетел на красный, но оторваться так и не удавалось.

Вдруг раздался хлопок, и что-то сверкнуло по асфальту сбоку. Они стреляли по нам! В самом центре города, не боясь никого. Стреляли! Я понял, что нужно срочно сворачивать во дворы. Судорожно перебирал в памяти знакомые проулки без тупиков. Арки, узкие проезды, хоть что-то, что могло бы помочь ускользнуть.

Нужно было выбрать подходящий участок дороги, но слева бесконечно тянулись отбойники, а справа бордюры. Но, наконец, улучив подходящий момент, я притормозил немного и съехал с дороги прямо «под кирпич», понимая, что ничем хорошим это, скорее всего, не кончится.

Вчера мне удалось заметить, как на этой улице работал экскаватор — рабочие рыли здоровенную яму, скидывая землю с краю. Родившийся в моей голове план был совершенным безумием! Но он же и был нашим единственным шансом. Через пару десятков метров асфальт резко закончился, началась грунтовка. В ушах зазвенело.

Я уже видел впереди глубокую яму. Метров пять длиной. Она перекрывала всю проезжую часть и была огорожена сигнальной лентой. Под нами был не кроссовый байк, мы были не на треке и были вдвоем. А ведь шоссейник и так тяжелее, и его амортизация не предназначена для подобных экстремальных трюков или прыжков.

Но нам нужно было выжить.

Поэтому я выжал сцепление, переключился на пониженную передачу, вывернул ручку газа до упора, и мотоцикл максимально набрал скорость.

— Держись! — Крикнул, приготовившись.

Нана обхватила меня, что было сил, и прижалась щекой к моей спине.

Я зашел с того края, где насыпанная горой земля образовала меток — что-то вроде небольшого трамплина. И в следующее мгновение мотоцикл взлетел, теряя сцепление с землей.

Сознание нырнуло в знакомое ощущение полета, от которого захватывало дух, только теперь от этого зависела еще и наша жизнь. Под ногами промелькнули железные трубы на дне ямы и груда наваленного внизу инструмента. Сигнальная лента взметнулась в воздух, уцепившись за щиток.

Бах!

Мы опустились сразу на оба колеса. Высший пилотаж. Только удар получился настолько жестким, что я едва удержал байк на дороге. Проехав еще несколько метров, ощутил, как звенит в позвоночнике. Нажал на тормоз и обернулся.

Обе машины остались далеко позади — возле ямы. Мужчины выскочили и начали ругаться, решая, как объехать препятствие. Затем вдруг послышалось два хлопка, и мне чем-то обожгло плечо.

— Илья, — сжалась в комок Нана.

— Едем. — Ответил я и направил мотоцикл вперед.

Мы оторвались от погони, но не останавливались еще минут двадцать.

— Илья! — Перекрикивая ветер, позвала Нана и легонько постучала пальцами мне в живот.

Я не знал, куда ехать, где спрятаться и что делать дальше. И злился на самого себя, что не знал ответов на любые ее вопросы. Мне нужно было еще немного времени, чтобы подумать.

— Илья! — Снова крикнула она, отпуская правую руку и касаясь осторожно моего правого плеча. — Илья, у тебя кровь…

В этой суматохе я и не обращал внимания, что ужасно саднило в рукаве. Но раз рукой мог двигать, значит, — ничего смертельного. Когда понемногу начало спадать напряжение, боль все яснее давала о себе знать.

Снизил скорость, осмотрелся. Мы были в противоположном конце города — в одном из спальных районов. Многочисленные девятиэтажки, скромные магазинчики шаговой доступности, припаркованные во дворах малолитражки. Здесь было, где затеряться. Но нам необходимо было бросить мотоцикл и найти спокойное место, чтобы отдохнуть и перекусить. Или проверить мою рану. Ощущение было такое, что подкладка напиталась кровью и прилипла намертво к коже.

Метров через двести я свернул к большому автосервису. Остановил байк недалеко от мойки, заглушил двигатель. Нану не нужно было уговаривать слезть, она ловко спрыгнула, обошла мотоцикл и сразу бросилась к моей руке.

— Здесь дыра на рукаве. — Заметила хрипло.

Я слез с байка и взглянул на плечо:

— Просто царапнуло.

— Ты можешь двигать рукой?

— Да, ерунда. — Поднял локоть и тут же сморщился.

Немного больнее, чем ожидалось. Но вполне терпимо.

— Тебе нужно в больницу, — прошептала она, глядя, как тонкая струйка крови сбегает от моего запястья к ладони.

— Нет. — Это исключено. — Найдем какое-нибудь местечко поспокойнее и там разберёмся.

— Илья! — Нана подошла ко мне ближе.

Мне понравилось, как звучит мое имя из ее уст. Так словно на меня льются лучи тепла и света.

— Сейчас все решим. — Улыбнулся и взял ее за руку. — Идем, нужно спешить.

Мы подошли к ребятам в фирменных комбинезонах, которые, сидя на скамейке, пили кофе из железных кружек перед началом рабочего дня.

— Привет, парни. — После этих слов на меня уставились три пары глаз. — Чья это восьмёрка?

И указал пальцем на бежевого монстра, стоящего в конце площадки.

— Это Пашкина. — Послышался ответ.

— А кто из вас Пашка?

— Он там, — мотнул головой один из ребят, — в боксе.

— Спасибо.

Мы быстро прошли мимо автомойки и заглянули в гараж. Машина на подъемнике, рядом еще одна без двигателя, и ни одной живой души.

— Эй, — позвал я и легонько свистнул.

Раздалось ворчание, затем шорох, и через пару секунд из смотровой ямы показался молодой паренек. Лямки штанов на голое тело, татуировки с черепом и змеями на плече и груди, кольцо в носу, смешная шапочка на голове и руки в мазуте.

— Чего? — Спросил не особо вежливо.

— Твоя восьмерка?

Нахмурился.

— Моя. И?

— Не хочешь продать? — Предложил я. — У меня наличные.

Он посмотрел на меня недоверчиво, затем ловко вылез из ямы и подошел ближе. Я был немного выше, поэтому пареньку приходилось смотреть на меня снизу вверх.