Поджав губы, Джейми откинулся назад, а потом криво улыбнулся Йену.

– Я прекрасно это знаю. И Дензил Хантер тоже. Поэтому он здесь, хотя это стоило ему дома и собрания. Однако, знаешь ли, эти двое квакеров стоят нашей защиты – и не только потому, что ты влюблен в Рэйчел.

Йен хмыкнул. Ему не хотелось философствовать, да и его дяде, скорее всего, тоже. Стоял тот долгий предвечерний час, когда все в лесу словно замирает и почти не дышит в преддверии ночи. Отличное время для охоты, потому что первыми замирают деревья и становятся видны еще движущиеся среди них животные.

Дядя Джейми тоже это знал. Он, не шевелясь, расслабленно сидел на чурбаке; двигались лишь его глаза. Взгляд Джейми метнулся в сторону, и Йен тоже посмотрел туда. Кажется, в десяти футах от них по стволу платана пробежала белка. Самого зверька Йен не видел – заметил лишь мелькнувший рыжий хвост. Йен встретился глазами с Джейми, они улыбнулись друг другу и посидели молча, слушая шум лагеря, который тоже начал стихать.

Дензил и Дотти все не возвращались. Наверное, роды оказались тяжелее, чем предполагалось. Рэйчел скоро пойдет в палатку Джейми, на собрание.

Интересно, зачем двоим созывать собрание, чтобы посовещаться, одобрить брак и засвидетельствовать его? Или Денни хочет создать новое собрание Друзей, на котором он женится на Дотти, а Рэйчел выйдет замуж за Йена?

Джейми вздохнул и пошевелился, собираясь встать.

– Э-э… дядя… – сказал Йен тоном, привлекшим пристальное внимание Джейми.

– Что? – настороженно спросил тот. – Надеюсь, твоя девушка еще не беременна?

– Нет, – оскорбился Йен, удивляясь, как его дядя узнал, что он думает о Рэйчел. – Как ты только мог о таком подумать, старый зловредный ворчун?

– Я прекрасно знаю, что обычно означает твое «э-э… дядя», – ехидно ответил Джейми. – Оно означает, что у тебя сложности с девушкой и тебе нужен совет. Я не представляю, какая еще сложность у тебя может возникнуть с малышкой Рэйчел. Более прямолинейной девушки я еще не встречал… за исключением твоей тетушки Клэр, – уточнил он с ухмылкой.

Йен хмыкнул, недовольный проницательностью дяди, но вынужден был признать его правоту.

– Ну, в общем, я просто хотел сказать… – Невзирая на совершенно обычную – даже невинную – тему, у Йена кровь прилила к щекам.

Джейми удивленно поднял брови.

– В общем, знаешь, я никогда не… не спал с девственницей. – Высказавшись, Йен ощутил облегчение, хотя брови его дяди поднялись чуть не до линии роста волос. – И я уверен, что Рэйчел девственница, – вызывающе добавил он.

– Я тоже в этом уверен. Большинство мужчин не сочли бы это проблемой.

Йен недовольно посмотрел на дядю.

– Ты знаешь, что я имею в виду. Я хочу, чтобы ей понравилось.

– Весьма похвальное намерение. А что, раньше женщины оставались недовольны тобой?

– Хватит шутить, дядя, – холодно сказал Йен. – Ты прекрасно понял, что я имею в виду.

– Хочешь сказать, когда платишь женщине за секс, то вряд ли услышишь от нее, что ты плохой любовник? – Джейми откинулся назад, не сводя глаз с Йена. – Ты говорил Рэйчел, что имеешь привычку навещать шлюх?

Кровь бросилась Йену в лицо, в ушах зашумело, ему пришлось отдышаться, прежде чем ответить.

– Я сказал ей все, – сквозь зубы процедил он. – И я не назвал бы это привычкой. – Он сдержался и не добавил: «Все мужчины это делают» – знал, что услышит в ответ.

К счастью, Джейми посерьезнел и задумался.

– Твоя индейская жена, она… ну…

– Нет. У индейцев иной взгляд на плотские удовольствия, – ответил Йен и мстительно добавил: – Помнишь, мы навещали племя чероки Зимние Птицы и тебе послали пару девушек согреть постель?

Джейми укоризненно посмотрел на него, и Йен засмеялся.

– Скажи, Йен, ты бы стал обсуждать подобное со своим отцом?

– О боже, ни за что.

– Я польщен, – иронично сказал Джейми.

– Видишь ли… – машинально начал Йен и умолк, подыскивая слова. – Это… в общем, если бы я рассказал отцу о подобном, его ответ мог быть о нем и маме, так ведь? А я не могу… просто не могу, и все.

Джейми хмыкнул.

Йен прищурился и посмотрел на него.

– Надеюсь, ты не станешь говорить, что моя мама…

– Которая, вообще-то, приходится мне сестрой, верно? Нет, ничего подобного я тебе не скажу. Я понимаю тебя. Просто я подумал… – Он осекся, и Йен остро глянул на него. Вечерело, но еще было довольно светло. Джейми пожал плечами.

– Ладно. Просто… Ты знаешь, что твоя тетушка Клэр была вдовой, когда вышла за меня замуж?

– Знаю. И что?

– А то, что в нашу брачную ночь девственником был я.

Йену казалось, что он сидит не шевелясь, однако Ролло поднял голову и удивленно посмотрел на него.

– Правда? – откашлявшись, спросил Йен.

– Правда. И перед брачной ночью дядя Дугал и его люди тоже надавали мне советов, – скривившись, словно укусил лимон, признался Джейми.

Йен тоже скривился – Дугал Маккензи умер еще до его рождения, но Йен слышал о нем много всего.

– Ты последовал какому-нибудь из советов?

– О боже, конечно нет. – Джейми поднялся и стряхнул ошметки коры с мундира. – Полагаю, ты понимаешь, что нужно быть нежным?

– Ну да, я уже подумал об этом. Еще что-нибудь посоветуешь?

– Пожалуй. – Джейми задумался. – Вот что полезного сказала мне жена той ночью: «Действуй медленно и будь внимателен». Полагаю, ты не ошибешься, если последуешь этому совету. – Он поправил мундир. – Oidhche mhath[75], Йен. Если ничего не случится, увидимся на рассвете.

– Oidhche mhath, дядя Джейми.

Он дошел уже до края опушки, когда Йен окликнул его:

– Дядя Джейми!

Джейми посмотрел через плечо.

– Да?

– А она была с тобой нежна?

– Ничуть, – широко ухмыльнулся Джейми.

Глава 58

Искусство разбивать лагерь

Когда Уильям добрался до лагеря Клинтона, солнце уже стояло низко над горизонтом и опустилось еще сильнее, когда он вручил Гота конюхам Сазерленда. Зеб куда-то пропал. Наверное, ушел к Коленсо.

Уильям передал сумку с депешами капитану фон Мюнхгаузену, поприветствовал писаря и пошел к палатке, которую делил с двумя капитанами младшего возраста из двадцать седьмого полка. Рэндольф Меблинг сидел у палатки и читал при свете последних лучей солнца. Томаса Эванса, Коленсо Барагваната и Зебедии Джефферса не было. Вещей Уильяма – тоже.

Уильям глубоко вздохнул и встряхнулся, будто мокрый пес. Он так устал злиться, что уже просто не мог рассердиться еще сильнее. Пожав плечами, Уильям попросил у Меблинга полотенце, умылся и пошел на поиски ужина.

Он решил не задумываться ни о чем, пока не раздобудет что-нибудь поесть. Ему это удалось, и жареная курица, хлеб, сыр и пиво заполнили, по крайней мере, одно из пустых мест в нем. После еды Уильям пребывал в блаженном сытом забытье, пока перед его мысленным взором не предстало румяное, хорошенькое личико с встревоженным взглядом глаз цвета сидра, который он сейчас пил.

Джейн. Черт возьми! За делами он совсем позабыл о шлюхе и ее сестре. Он велел им ждать у палатки хирурга на закате… Что ж, солнце еще не село. Поднявшись, Уильям пошел навстречу, но, поразмыслив, заглянул к повару и на всякий случай взял две булки хлеба и немного сыра.

Правильно разбить военный лагерь – целая наука. Стоки, отхожие канавы, место для хранения пороха, которое не подтопит во время дождя… Уильяма вкратце обучали этому. Вряд ли ему придется разбивать лагерь самому, но когда нужно куда-либо добраться, полезно знать, где что находится. По отношению к штабу медицинские палатки обычно располагаются в противоположном конце лагеря, близко к воде, но на возвышенности, если таковая есть.

Здесь возвышенность имелась, и Уильям без труда отыскал на ней взглядом зеленую палатку. Впрочем, он нашел бы ее и с закрытыми глазами: за хирургами всегда тянется шлейф характерных запахов – застарелой крови, болезней и недавней смерти, – они ощущаются даже на расстоянии сотни ярдов. После сражения становится еще хуже, гораздо хуже, но и в мирное время вонь никуда не девается: всегда есть болезни и несчастные случаи, а сейчас над лагерем к тому же нависла влажная, душная жара.

Вокруг палатки толпилось немало мужчин и женщин, ждущих внимания докторов. Джейн среди них не было. При мысли о встрече с ней сердце забилось чаще, и сейчас Уильям ощутил необъяснимое разочарование. С чего бы это? Она и ее сестра доставят ему лишь неприятности. Должно быть, они устали ждать и…

– Ты сильно опоздал, милорд, – обвиняющим тоном произнес кто-то у его локтя.

Уильям обернулся. Джейн смотрела на него, задрав голову, как всякий, кто ниже его ростом.

– Я сказал ждать меня на закате, – глуповато улыбаясь, тихо возразил Уильям и кивнул на запад, где между деревьями сияла тонкая полоска света. – А солнце еще не село, так ведь?

– Здесь солнце чертовски долго не садится. – Джейн перенесла свое неодобрение на светило. – В городе оно гораздо быстрее.

Прежде чем он успел поспорить с этим нелепым утверждением, Джейн нахмурилась и требовательно спросила, уткнув руки в бока:

– Почему ты не надел свой горжет? Я столько всего перенесла, чтобы вернуть его тебе!

– Я чрезвычайно благодарен вам, мадам, – безуспешно пытаясь быть серьезным, ответил Уильям. – Но если я надену его, это может вызвать удивление, а вы с сестрой наверняка захотите избежать долгих и утомительных расспросов, так ведь?

Джейн насмешливо фыркнула.

– Как ты заботлив со мной. А о своих слугах ты так не заботишься, правда?

– Что ты имеешь в виду?

– Пойдем. – Она взяла его под руку и прежде, чем он успел запротестовать, повлекла в сторону леса. В подлеске стоял односкатный шалаш, выстроенный, похоже, из пустых спальных мешков и двух женских нижних юбок. Джейн сделала приглашающий жест, Уильям нагнулся и заглянул внутрь. Там обнаружилась сестра Джейн, Фанни. Она сидела рядом с набитым свежей травой спальным мешком, на котором скорчились Коленсо и Зеб. Они испуганно посмотрели на Уильяма и скорчились еще сильнее.