Алина Ланская - Нарисуй меня

— Как вас зовут? — участливо спрашивает Ольга.

— Елена.

— Леночка, я скажу вам как есть: чем быстрее вы забудете этого человека, тем быстрее встретите того, кто вас по достоинству оценит. Конечно, можно цепляться в изжившие себя отношения, но это путь в никуда. Уважайте себя, уважайте выбор человека, который решил принять в свою жизнь новую любовь. Поблагодарите его за все хорошее, что у вас было, и отпустите.

Елена шмыгает носом и не глядя отдает мне микрофон.

— Еще вопросы? — Ольга осматривает свою паству. — Нет? Тогда я хочу вам почитать…

— Погодите! А можно мне задать вопрос?

Васнецова непонимающе смотрит на меня несколько секунд, а потом кивает.

— Марина, если у вас есть проблемы, то я обязательно постараюсь вам помочь.

— Спасибо! У меня вот какая ситуация. Бывшая девушка моего молодого человека никак не может смириться с их разрывом. Вот как вы только что сказали, не может принять выбор мужчины и отказывается оставить нас в покое, да и мне еще пытается гадить чужими руками. А у нас с ним все хорошо, мы счастливы. И хотим, чтобы она тоже нашла свое счастье. Я знаю, эта женщина обязательно вас услышит, Ольга. Что вы можете ей сказать?

Если бы взгляд мог убивать…

Но я лишь крепче сжимаю микрофон в руке. И смотрю прямо ей в глаза. Без усмешки или превосходства, из-за того, что я все знаю, без злобы, хотя у меня есть основания и не такое ей сказать. Но не здесь и не сейчас.

Пауза затянулась. Уже ее читательницы недоуменно переводят взгляд с нее на меня. Они не понимают, что происходит.

Первый шок давно прошел, но она не торопится отвечать, сначала взглядом меня сверлила, думала, наверное, что я отведу глаза, а теперь улыбается. Одними губами.

— Марина, вам стоит поблагодарить эту женщину, как бы странно это ни прозвучало. Она проверяет на прочность ваши отношения. Если ей удастся вернуть своего мужчину, значит, он и не был ваш. Иногда мужчины уходят в погоне за иллюзией, но, быстро поняв свою ошибку, возвращаются. Конечно, каждая ситуация индивидуальна. Мы можем ее обсудить на частной консультации. А теперь продолжим…

Она снисходительно улыбнулась и открыла свою книгу на новой главе.

Вот же стерва! Прав был Дугин.

Какое высокомерие! Ну конечно! Известный психолог, книжки пишет. Но и дура ведь тоже — так открыто угрожать, что вернет себе Макса… Думает, я испугаюсь и дам задний ход?

Это зря.

Она заканчивает обсуждение своей книги примерно через час, время от времени бросая на меня настороженные взгляды. Не переживайте, Ольга, я не намерена устраивать публичные разборки и рассказывать вашим фанаткам, какая вы стерва! Но и молчать не стану, если снова попытаетесь сделать мне гадость.

«Жду тебя» — два коротких слова в сообщении, и все мысли о злобной Васнецовой вылетают из головы как по мановению волшебной палочки. Не хочу здесь оставаться больше ни одной лишней минуты, да и не обязана.

Впереди Сочи. Шум моря и шуршание песка под ногами. А еще романтические закаты и солнечные ванны по утрам. И Максим Генварский.

— Мариш, помоги, а? — Дэн отлавливает меня уже на лестнице. — Вот эти пакеты отнеси Марго, она в первом зале.

— Без проблем!

Выхожу на улицу лишь через десять минут. Максим не один. Ольга, я не знаю, каким чудом, оказалась рядом с ним. Так и хочется отправить ее обратно к любительницам покопаться в своем мозгу.

Они не видят меня: Васнецова отчаянно жестикулирует, сейчас ни капли не похожа на самоуверенную мадам, которая рассыпает вокруг свои советы.

Генварский никак не реагирует, даже не пытается ее успокоить. А потом что-то говорит, всего пару слов, но после них Ольга сразу же отступает назад. Губы сжаты, а на глазах… слезы?!

Я подхожу ближе, Максим замечает меня первым и делает несколько шагов навстречу.

— Едем? — Всего одно слово, но оно не оставляет никаких сомнений в том, какие у нас отношения.

Молча киваю в ответ. На Ольгу не смотрю больше — она сразу же перестала существовать в моем пространстве, едва я услышала голос Генварского.

Смотрю в его глаза и вижу только себя. Нет там больше никого. Ни Васнецовой, ни Ксении.

Да! Вот теперь можно лететь в Сочи. Вдвоем.

— Все в порядке? — В голосе Максима легкое беспокойство. — О чем задумалась?

Я поворачиваю голову на его слова и любуюсь тем, как сосредоточенно он ведет машину. Четкий, даже чуть хищный профиль. У меня нет иллюзий — Генварский, когда ему нужно, может быть очень жестким.

— Почему именно Сочи? Это особый для тебя город или просто любишь море?

— Ни то ни другое. Но море любишь ты, хотя ни разу мне не говорила об этом.

А ведь он прав! Море люблю, хоть и редко на нем бываю.

— Как узнал?

— Твои недавние работы! — Он засмеялся и как-то озорно, по-мальчишески улыбнулся. — Ты рисовала море. Мягкое, спокойное и безграничное. И так радовалась, смешивая краски.

В его глазах зеленая гладь моря, которое ласкает, позволяет нежиться в своих волнах.

— Я… а ведь я даже не осознавала, как хочу увидеть море. То есть его я всегда хочу видеть, но…

— Вот и увидишь… — Он замолчал ненадолго, а потом добавил уже другим, отстраненным тоном: — У тебя будет отдельный номер. Как ты и просила.

— Спасибо!

На то, чтобы забрать мою дорожную сумку, уходит не больше получаса. К Максиму не заезжаем: он, оказывается, еще с утра загрузил вещи в машину.

На дороге нет обычных пробок, машина несется с приличной скоростью, обгоняя случайных соседей. А мои мысли быстрее любого транспорта, я уже представляю, как через несколько часов вдохну соленый прибрежный ветер.

— Я так полагаю, Алекс Грин ни разу так и не появлялся в больнице у твоей сестры? — Неожиданный вопрос вырывает меня из приятных мечтаний. — И за ее лечение он больше не платил?

— Нет, а как ты… Сегодня ее отец приезжал, мне Юра… Юрий сказал, что Владимир Петрович все оплатит. А почему ты спрашиваешь?

— Он собирается жениться, — ответил Генварский. — И увеличить с помощью отца невесты свои активы. Если это произойдет, то он сможет прекрасно обойтись без моей компании, чтобы выигрывать даже самые масштабные конкурсы.

Бедная По! Моя находка в квартире в «Алике» не оставляла никаких сомнений, что у нее были отношения с Грином. А теперь он женится.

— Может, поэтому он ничего не пишет мне? — осторожно предположила я. — Никаких заданий, что я должна для него сделать.

— Или понял, что я все знаю, поэтому никакие его игры уже не сработают. И ты меня не предашь.

— Никогда, — подтверждаю я, — это же очевидно.

— Очевидно. — Он тормозит перед шлагбаумом, ждет, когда можно будет снова проехать. — Сегодня днем у меня был довольно неприятный разговор с теперь уже бывшим сотрудником. Я думал, что сын Голованова нашел мои старые работы и решил приплести к нашим отношениям Ксению.

— Ты уволил Лукьянову?! — не скрывая ужаса в голосе, спросила я. — Максим! Да она же этого не переживет! Она мне жутко не нравится, но…

— Она переступила черту, которую нельзя переступать, — жестко перебил меня Генварский. — Инна не наивный подросток, все ее действия четко продуманы. А мне не нужны в команде люди, которые в любой момент могут в спину нож воткнуть.

Молчу потрясенная. Я бы и сама Инке устроила взбучку, но увольнять?

— Она просто меня невзлюбила, из-за Ольги. Денис сказал, верно?

Молчаливый ответ я считала с холодного лица.

— Оля меня удивила. — Макс разочарованно покачал головой, а потом добавил: — Но любой, кто попытается влезть в наши отношения, поплатится.

Мне было жалко и не жалко Инну одновременно. Я до сих пор чувствовала свою боль и опустошение, когда увидела рисунки Максима, когда поняла, что это незнакомая мне девушка. Лукьянова повела себя безобразно. Пусть она меня ненавидит, хотя я ей ничего плохого не сделала, но так не уважать выбор, личную жизнь человека, который тебе очень дорог, на которого ты работаешь! Это выше моего понимания. Вот честно. Я бы не хотела близко подпускать к себе человека. Но я также отлично помню, с каким трудом нашла работу. В училище не было проблемой устроиться, но там платят копейки, а вот в агентство иначе, как без блата По, я бы никогда не попала. Не представляю, что Инна сейчас чувствует, оказавшись на улице. Это ужасно.

Поглядываю на Генварского. Расслабленный такой сидит в кресле, довольный. Переживаниями не мучается явно.

— Что тебя беспокоит? Не любишь летать?

— Летать я люблю, мне комфортно, очень. Но дело не в этом. Я подумала… Денис сказал, что ты очень жесткий начальник и я не знаю, какой ты на самом деле. Он прав, да?

Генварский молчит, отвечать не торопится.

Не мужчина, а сплошная загадка. Или это потому, что он старше меня на шестнадцать лет? Почему, когда речь заходит о его бизнесе, я чувствую огромную разницу между нами? А когда мы с ним вместе в мансарде, там всегда проще и понятнее, никаких границ между нами.

— Максим?

— Добрая девочка Марина переживает за амбициозную циничную дрянь? — усмехнулся он. — Не беспокойся за Инну — она не пропадет, но я всегда убираю из своей жизни людей, у которых нет правил, которые живут, повинуясь лишь собственному «хочу». Исключений не бывает.

— Жестко.

— Я кормлю семьи, Марина, — неожиданно колючим голосом произнес Максим. — От того, как работает мой бизнес, зависит благополучие, а иногда и жизни сотен людей. Когда я вернулся в Россию и стал разбираться с компанией, она была на грани. Чтобы выжить, мне пришлось уволить и разорвать отношения со многими сотрудниками, партнерами, на самом деле бездельниками, которые пили кровь из фирмы. Мы работали круглосуточно, Дугин не даст соврать, демпинговали, обещали клиентам такое, что конкуренты крутили у виска. Андрей передал мне бизнес, который не стоил ломаного гроша, а сейчас его оценивают в десятки миллионов. В том числе потому, что я вычищаю компанию от вот таких неуправляемых людей, как Инна.