Эмиль следил за тем, чтобы мой бокал был полон и вел себя идеально, но холодок не отпускал. Еще живы в памяти наши не слишком удачные вечера. Сегодня он стерпел, что я без разрешения была в клубе… Надолго ли? И не получила бы я пощечину, случись это до развода?

Пока мы играли во «второй шанс», страх отодвинулся с переднего плана. Но в такие моменты я по-прежнему его пугалась.

Я убрала со стола, оставив только бокалы. Эмиль снял пиджак, обнажив наплечную кобуру. Черная рубашка собралась под широкими кожаными ремнями морщинками. Рифленая рукоять пистолета в районе левой подмышки напоминала, что рано или поздно спокойный вечер закончится.

— Давай договоримся, — с бокалом коньяка он развалился на диване. — В «Фантом» ты больше не ходишь.

— Хорошо, — согласилась я, хотя планы были другими.

— Ну что ты загрустила, маленькая? — он протянул руку, приглашая к себе. — Посиди со мной.

Помедлив, я устроилась рядом, прижалась к боку. Эмиль скривился, как от боли, но приобнял. Мы поерзали, устраиваясь удобнее и замерли — я лежала головой на его плече, а он наклонился, губами уткнувшись в макушку. Меня баюкало дыхание, а когда я положила руку напротив сердца, то и его удары. Стало уютно, словно меня завернули в теплый плед и надолго оставили в покое. Мне никогда так хорошо не было — даже в детстве. Я всю жизнь чувствовала холод.

Истерзанная душа настороженно молчала. Может, и стоит дать ему шанс.

— Дина, — тихо начал Эмиль, целуя в темя. — Посмотри на меня.

Я приподняла голову. Откровенный мужской взгляд скользнул по губам, шее с сапфиром, тонкому стану. Что-то другое он представлял… словно на себя хотел посадить.

— Потанцуешь? — Эмиль улыбнулся, а его ладони сошли с ума — гладили голые ноги. Я попыталась спрятать их под подолом.

Несмотря на улыбку, он выглядел, как смертельно уставший человек. Наверное, он хотел вернуться в беззаботное прошлое. В темный кабинет, где я танцую для него и в моем теле огонь. Затем мы страстно занимаемся любовью… Когда-то нас так влекло друг к другу. Когда-то все было хорошо.

Это был мой последний танец. Пусть так и останется.

— Эмиль… Прости, не хочу, — звучит лучше, чем «не могу».

Я попыталась привстать, опираясь на плечи, но Эмиль не пустил. Он так резко подтянул к себе, что я упала к нему на колени.

— Маленькая, — сдержанно сказал он. — Я понимаю, ты боишься. Иногда страх нужно преодолевать.

Я поджала губы и отвернулась. От нечеловеческой тоски в его глазах стало больно.

— Ну же, позволь… Постарайся расслабиться. Я остановлюсь, если попросишь.

Эмиль не пытался целовать, но видно, что хочет — он возбужденно дышал мне в декольте. Руки требовательно сдавили бедра.

Он ведь привез меня сюда, чтобы трахнуть, подумала я, прежде чем его рот накрыл мои губы. На него покушались, Эмиль едва не погиб. Теперь он торопится жить, любить — и торопит меня.

Мой муж еле сдерживался: алчный рот впился в мой, терзая губы. Тело напряглось: бицепсы вздулись, и грудь стала жесткой. Он словно в любой момент был готов завалить меня на диван, порвать платье, и взять как тогда, в «Фантоме» — одержимо и сосредоточенно.

Словно секс со мной — что-то важное, что ему необходимо. Словно я его воздух.

— Остановись, — сразу же попросила я, отворачиваясь. Своим напором он ранил мне губы, а рукоятка пистолета точно оставила синяк на руке.

Эмиль отстранился на пару сантиметров, не больше. Его губы парили над моими, а дыхание сошло с ума. Что-то с ним происходило — от перенапряжения задрожали мышцы, на лбу выступил пот.

Мои руки остались на бархатистых щеках. Я тихонько гладила их кончиками пальцев, рассматривая детали: губы в шрамах, морщинки вокруг глаз. Вспоминала, как орала, прячась за его спиной, и в тот момент эмоции так зашкаливали, что казалось, мир рухнет. Если такое происходит, когда ему угрожает опасность, насколько же диким с ним будет секс, после всего, что с нами было? Если когда-нибудь хватит храбрости ему отдаться.

Глава 17

Эмиль дышал тяжело.

Глаза подернулись пеленой наслаждения. Я понимала: он уже «не здесь», а в фантазиях обо мне.

Когда во время перестрелки я лежала под ним на холодном полу и молилась, я была бы счастлива любому его вниманию. Теперь, когда я могу делать все, нужно ломать внутренний барьер.

Было страшно, как в первый раз. И очевидно, что этого не избежать. Иначе для чего я дарила мужу второй шанс? Прежде, чем согласиться, я должна хотя бы попробовать — смогу ли.

Я просунула под ремень кобуры пальцы.

— Можно это снять? Мешает.

Эмиль усмехнулся и сбросил кобуру с одного плеча. Он опытный мужчина, понял, что я поддамся. Я, как девственница, страшно боялась и страстно хотела одновременно. Не телом хотела — умом. Очередь тела еще не настала. Сердце стучало быстро-быстро от того, что он рядом, от запаха парфюма — тяжелого и густого, от того, что мы еще не в разводе, и, возможно, ночью я стану его женой до остатка.

Я видела это в глазах Эмиля.

Он вновь наклонился и мягче, чем в первый раз, нашел мои губы. Челюсти и впалые щеки шевельнулись под моими ладонями в такт нашему поцелую.

Просто поцелуй… Но язык проник в мой рот и больше не останавливался. Горячие ладони на затылке делали, что хотели — Эмиль управлял глубиной проникновения. Я даже застонала, такими захватывающими были эмоции.

— Подожди, — я резко опустила голову.

Эмиль понял, что мне нужно отдышаться.

Следующий поцелуй был не в губы — в шею. Чуть выше колье, рядом с сапфиром. Я запрокинула голову, позволяя добраться до пульсирующей жилки. За поясницу он прижал меня и напрягся, словно хотел подмять под себя.

Еще рано, а Эмиль уже был мной опьянен.

— Дина, девочка моя… — он прикусил кожу на шее, ее пекло горячим влажным дыханием. — Только не бойся. Ничего плохого не случится. Один раз, хорошо?

Он убрал волосы со спины и потянул вниз застежку платья. Холодный воздух проник под расстегнутую молнию. Я все еще сидела у Эмиля на коленях и от неожиданности застыла, изогнувшись.

— Постой…

Он ослабил декольте, приспуская платье. Маленькая грудь с напряженными сосками выскользнула наружу.

— Дай минуту, — сильная рука проникла под расстегнутое платье, крепко меня сжимая. Я покраснела, когда поняла, что он собирается сделать.

Он по очереди поцеловал соски, а затем обхватил губами левый, играя с ним языком. Я дернулась, как от электрического тока. Уперлась руками ему в плечи, собираясь привстать.

— Боже мой, Эмиль, не надо, — зашептала я, чувствуя, как тянущее ощущение в соске раздувает пугающий жар внизу живота. — Остановись, я тебя прошу!

Это было приятно. Но очень неожиданно.

— Тише, маленькая… — он взглянул мне в глаза, откровенно и бесстыже. Он специально это делал, пытался меня завести.

Рот оставил холодное и влажное ощущение на разбухших сосках. Не страшно, приятно, но меня трясло. Ладони на талии не давали метаться. Эмиль знал, что я попытаюсь встать. Рот вернулся на сосок — теперь на правый. Объятия стали такими сильными, что нечем стало дышать.

Он сошел с ума! И я тоже, потому что жар растекался по телу. Оплела голову Эмиля руками и уткнулась в ухо, зажмурившись от ощущений. И мне хотелось кричать, не останавливаясь: от умелых губ и страха. Я боялась его, секса, себя…

— Эмиль, — застонала я, когда он осторожно попробовал сосок зубами. И прикусила мочку уха, чтобы не заорать в голос.

Скажи ему остановиться!

— Перестань!

Он отпустил, рассматривая меня спокойными, затуманенными глазами. Ему понравилось мое откровенно раскрасневшееся лицо с розовыми щеками, испуганные глаза. Рука под подолом скользнула по внутренней стороне бедра. Почти невесомым движением Эмиль прикоснулся к краю белья, собираясь под него проникнуть.

Приступ паники мгновенно прогнал возбуждение.

— Нет! — перепугалась я, соскакивая с него.

Кажется, мое белье промокло… Но одна мысль, что ко мне там прикоснутся, вызвала приступ удушья.

Эмиль отпустил меня с тяжелым вздохом. Помятый, со скинутой с одного плеча кобурой, встрепанный и уставший. Он был сильно возбужден — это видно.

Я резко отвернулась и отошла к окну, поправляя платье. Лишь бы не видеть лица мужчины, уставшего от женских капризов, его разочарования.

Позади скрипнул диван. В бутылке забулькало — Эмиль молча налил себе коньяк.

Я обернулась: он жадно выпил до дна и вдруг швырнул стакан в стену. Я вздрогнула, когда осколки зазвенели об пол. Столько усилий, подарков, терпения — а ничего не вышло. Я почти физически чувствовала в муже горечь. Я старалась, Эмиль…

Но этот сапфир больше заслужила Анна, чем я. Дрожащими руками я попыталась расстегнуть колье.

— Я знаю, зачем мужчины дарят такие подарки! — полузадушенно выкрикнула я. — Я не смогу тебя отблагодарить. Забери…

Эмиль подошел со спины. Ладонь твердо легла на шею, прижимая пальцы.

— Остановись, — сильным тоном сказал он. — Я не на тебя злюсь.

В оконном отражении я видела свое лицо. Как Эмиль ни пытался меня выдрессировать, до конца я не научилась прятать правду в глазах. Они были похожи на бездонные колодца, темные от боли. Через такие глаза видно, что у человека разорвана душа.

— Этот подарок не нужно отрабатывать, Дина, — он застегнул молнию на спине. — Это прощальный дар.

Я поняла, о чем он. Это особенный вечер: подарки, ласки, просьба о танце. Прощальный ужин… прощальный секс… Это «наше время» перед встречей в «Фантоме». Наш «последний раз».

Эмиль думает, что его убьют. Он со мной прощается.

— Я никогда тебя не забуду, — пробормотала я. — Если ты думаешь, мне нужны подарки, ты… ты дурак…