Помедлив, я поцеловала рот со вкусом табака. Не как в прошлый раз. С благодарностью, постепенно раскачиваясь, и в нашем поцелуе сначала растворился и исчез вкус сигарет, а затем мои страхи.

Это был первый поцелуй не с мужем, который мне понравился.

— Дина, — выдохнул Андрей, почувствовав, что эмоции изменились. Он подался вперед, собираясь полностью завладеть ртом, но я подставила ладонь между нашими губами.

Я должна сказать правду.

— Спасибо тебе… Но у нас с Эмилем будет ребенок.

— Ты беременна? — он едва совладал с собой.

Андрей выглядел так, словно я ударила его под дых.

Ну что же, ты знал, что мы с Эмилем в отношениях. А когда спишь с мужчиной, такое может случиться.

— Думаю, да, — тихо сказала я.

Он отступил, взгляд был таким растерянным, что я тяжело вздохнула. Так выглядит мужчина, который понял — нам не быть вместе.

— Андрей… — я потянулась к нему, сама не понимая, чего добиваюсь.

— Остановись, — он отстранился.

Оставив меня на столе, он сходил в ванную и вернулся, натягивая футболку через голову. Я пытливо смотрела в глаза, когда он подошел.

— Мне нужно отлучиться, — голос уже был нормальным. Андрей быстро проглотил «горькую пилюлю». — Поспи.

— Куда ты?

— У меня дела. Скоро вернусь.

Помедлив, он сдержанно поцеловал меня в губы, и ушел.

После короткого сна в машине я чувствовала себя вымотанной. Легла на кровать, укрывшись покрывалом. Сердце болезненно стучало в груди, я думала, что не усну. Он принял новости — что я принадлежу другому, несмотря на обещание.

А ведь Андрей говорил, что только я вызываю эмоции. Как наркотик, на который подсаживаешься, и тебе нужно снова и снова. Он мог отступить по одной причине — не верит, что выживет, а в этом случае уже не важно с кем я останусь, от кого у меня малыш… Смерть равняет всех.

Его смерти я не хотела.

Он вернулся через несколько часов. Заслышав скрежет ключа в замке, я проснулась и с колотящимся сердцем села на кровати.

— Это я! — крикнул Андрей.

Он вернулся с несколькими пакетами и сумкой. Ее бросил на кухне. В пакетах оказалась картонная коробка с фастфудом и одежда. Джинсы, футболка, кроссовки — все женское.

— Зачем это? — пролепетала я.

— Ешь, — бросил он, закуривая. — Потом расскажу.

В коробке была лапша с куриным мясом и овощами. Я попробовала — очень остро, и начала есть. Иначе снова упаду в обморок.

Андрей расстегнул сумку и переложил на стол увесистый сверток — компактный, но крупный. Развернул тряпку открывая оружейные детали. Не пистолет — что-то большое.

Стряхнув пепел, Андрей зажал сигарету в углу неработающего рта и приступил к сборке. Начал с самой крупной детали. По цевью и короткому стволу с рядами отверстий, я опознала ствольную коробку. Первым он надел массивный глушитель и повернул. Приклад встал на место со специфическим оружейным щелчком. Затем вставил широкий и короткий магазин.

Что происходит, я поняла, когда Андрей поставил оптический прицел, и привстал, направив ствол к полу, что-то проверяя. В груди засвербел неприятный тревожный холодок. В руках Андрея была компактная винтовка.

— Что это? — спросила я, хотя больше подошло бы «зачем».

— Винторез.

С оружием он возился уверенно.

Я поняла, почему он на самом деле спокоен. Андрей добился того, к чему стремился много лет. Выманил Федорова, старого врага.

У меня пропал аппетит и я отодвинула коробку.

— Ты ведь знал, что так будет, — пробормотала я. — Знал, что Эмиля возьмут.

Он обернулся, оценил мой вид. Я не обвиняла, но в моих глазах стояли слезы.

— Подозревал, — поправил он. — Я предупреждал, разве нет? Эмиль сам нарвался.

Я промолчала и подобрала со стола патрон. Намного крупнее пистолетного. Один выстрел и проблемы нет?

— Я знаю, где держат Эмиля, — продолжил он. — Федоров приедет с ним поговорить. Я буду ждать там, и когда он появится, сниму его.

Андрей говорил серьезно. К холоду в груди добавилась боль. Он будет ждать, может быть, несколько дней… Все это время моему мужу придется страдать под пытками.

— Я должен тебя предупредить, — добавил Андрей. — Эмиль может не дожить. Может повредиться в рассудке. Выдержать два дня у Ильи — это долго.

— Он выдержит, — пролепетала я.

— Не хочу тебя расстраивать… Но я себя оговорил. Он может вернуться другим, если выживет. Может свихнуться.

Андрей не понимал. Мне все равно, каким он будет — лишь бы вернулся.

Пусть будет безумным. Любым.

— Где он?

— Я тебе не скажу. Не хочу, чтобы ты к нему кинулась, как в прошлый раз. Дина, если ты не начнешь думать, рано или поздно его из-за тебя убьют.

Я затрясла головой, чувствуя, как глаза становятся влажными.

— Если ты беременна, теперь не только за себя отвечаешь. Перестань ныть, возьми себя в руки. И послушай меня внимательно…

Тон был жестким. Но эта жесткость заставила собраться, словно у меня появился каркас.

— Федоров сказал, что прилетит через два дня. Это может быть ложью, поэтому я пойду туда сегодня. Сейчас. Буду его ждать.

— А я? Останусь здесь?

— Нет. Я могу не вернуться. Дам тебе деньги, документы. Заляжешь на дно. Ни с кем не контактируй. Никаких звонков, старых связей, поняла? Снимешь квартиру, подождешь, и если через несколько дней ни я, ни Эмиль не найдем тебя, уезжай.

— Как я узнаю, чем все закончилось? — испугалась я. — Живы ли вы… Эмиль. Ты.

— Никак, — ответил он. — Мы заварили эту кашу, мы ее расхлебаем. А у тебя будет малыш. Подумай о нем.

Он меня бросает…

Я изменилась в лице. Андрей положил винтовку на стол, сел напротив, и двумя руками сжал мою холодную ладонь.

— Что я тебе говорил? Не думай эмоциями, думай головой. Мне конец, забудь! Меня убьют люди Федорова или посадят. Но я хочу, чтобы с тобой все было в порядке.

— Ты меня бросаешь…

— Так, перестань, — отрезал он. — Это моя война. Война Эмиля. Не твоя, Дина. Если кто-то должен умереть, лучше мы, чем беременная женщина, которую мы любим.

Я шевельнула пальцами в теплых ладонях Андрея. Если бы он не призывал быть сильной, я бы уже разревелась. Эмиль пытался меня как-то устроить… Андрей просто отправляет в свободное плавание!

— Я не справлюсь…

— Справишься, — уверенно сказал он. — Я не могу помочь. Меня могут прижать. На этот случай я не должен знать, где ты. Понимаешь?

Я опустила глаза — не могла больше выносить его взгляда. Андрей оговорил себя под пытками, они давно его сломали. Он больше не доверяет себе.

— Понимаю.

— Ну все, — он кривовато улыбнулся, нежно очертил подбородок пальцами. — Не куксись. Подумай о себе и ребенке. Если мальчик, в мою честь назови, ладно? Эмиль перебьется. Хватит того, что он отцом стал.

Я усмехнулась.

Мне бы плакать, но слез не было, и даже боль притихла. Есть моменты, когда понимаешь — ничего не изменить. Придется лицом встречать судьбу. Чтобы спасти одно, придется уничтожать остальное. Чем-то жертвовать — моими мужчинами. Ради крупицы счастья в мире, полном зла.

Глава 44

— Деньги, — Андрей выложил на стол несколько пачек, следом появился паспорт. — Документы.

Я пролистала книжечку — мои лицо и имя, но другая фамилия. Андрей позаботился о том, чтобы я не мозолила глаза фамилией мужа.

Мы старались не смотреть друг другу в глаза. Пока я переодевалась, он разобрал и спрятал в сумку винтовку. Красное платье я с сожалением оставила в шкафу, представив, как через месяц хозяйка квартиры обнаружит следы нашего пребывания. К тому времени нас может не быть в живых.

Вещи я сложила в пакет, и оказалось, что с Андреем мы собрались одновременно. Причин тянуть нет. Пора идти.

Мы спустились во двор. Еще не расстались, а я уже чувствовала себя покинутой. Мою обездоленность выдавал растерянный, беззащитный взгляд.

Июнь не скоро, но улица встретила летним теплом.

Это был двор-колодец, как их называют, любопытные могли наблюдать за нами из окон. Подворотня выводила на незнакомую, полупустую улицу, где мы должны разойтись.

Поправив сумку с оружием на плече, Андрей остановил меня перед подворотней, и взял за плечи.

— Я не должен знать, куда ты пойдешь, — напомнил он. — Но держись людных мест. Не рискуй зря, один намек, что на тебя вышли, и обращайся в ФСБ. Не думай о нас.

Я кивнула.

Хотелось попросить: не уходи, не бросай меня. Остаться одной среди ада — это слишком. Я не справлюсь… Но я понимала, это эмоции, а Андрей учил полагаться на разум.

И все-таки я сказала:

— Мне страшно одной.

— Брось, — улыбнулся он. — Ты не одна. И больше никогда одна не будешь.

Я опустила глаза.

Если я беременна — он прав. А если нет?

Сейчас Андрей уйдет, и больше мы не увидимся. Что будет дальше? Выживет ли Эмиль? Жизнь несправедлива, она может отнять у меня обоих. Может отнять все.

Мне дают уйти, но… Придется жить в одиночестве, вечном ожидании звонка. Если повезет, я узнаю об их гибели из новостей, а если нет — они просто исчезнут. А я буду ждать до конца дней, постепенно теряя надежду.

— Не смей реветь.

Андрей наклонился и поцеловал взасос, страстно запрокидывая мне голову. А я, замужняя женщина, это позволила. У поцелуя был привкус горечи, но говорят, она придает пикантность не только блюдам, но и любви. Особенно неразделенной.

Я крепко обхватила шею обеими руками и подалась навстречу. Глубже-глубже-глубже, пока сердце не начнет чувствовать снова.

— Чуть больше времени, — сказал он, пытаясь отдышаться после поцелуя на одном дыхании. — И я бы увел тебя.