— Ты такая нежная, — вдруг сказал он, положив ладонь поверх моей. — Ты бы дома меня так ласкала… Как здесь.

Такой теплый голос — он не знает, о чем я думаю.

Эмиль слегка улыбнулся мрачными губами. Морщины под облепившими лоб волосами стали четче, между бровей появилась складка. Пальцы задрожали так сильно, что муж поймал их, зазвенев цепью, удержал на месте. Лица коснулось распаленное дыхание.

— Маленькая, — он сжал меня крепче и наклонился, пытаясь поцеловать. Уколол щетиной, нежно лаская губы и пачкая в крови. У него была прохладная кожа, а у меня такая горячая, что горела от румянца.

— Не надо, — попросила я. — Губы разбиты… Не надо, Эмиль.

Поцелуи, ложащиеся один за другим, были нежными… И болезненными. Больно его целовать, больно видеть. И дело не в том, что он в крови и у него разбиты губы.

Перестань, Эмиль. Ты причиняешь мне боль.

Я осторожно отстранилась, погладив впалую щеку. Сегодня между нами треснул какой-то барьер, который не давал сблизиться раньше. Я не боялась смотреть ему в глаза. Но оказалось, этого мало. От воспоминаний пересохло в горле.

Я еще боюсь его, вот в чем дело. Боюсь прошлого.

— Что такое, маленькая? — Эмиль прищурился, и погладил по спине, задевая цепью.

Он уловил перемену, но не понял, в чем дело.

В тебе, Эмиль…

Я не успела ответить — Андрей открыл дверь.

— Не помешал?

Кроме аптечки он принес стопку полотенец, одежду, и бутылку водки. Пальто расстегнуто, а свой пистолет он по-простому сунул за пояс.

Вещи он бросил в угол. Оказалось, что под стопкой полотенец прячется пистолет из подвала — тот самый, которым шантажировали Эмиля, из которого заставляли стрелять меня.

Оружие он протянул Эмилю.

— Твой, — глаза говорили больше, чем голос, Андрей тоже знал, что это за ствол. — Распорядись им, как хочешь.

— Я его уничтожу, — муж забрал пистолет и временно положил на край раковины.

Андрей покопался в карманах и перебросил ключ. Эмиль его поймал, даже не поморщившись. Я заметила, что двигается он скованно, но не показывает, как ему больно. Лицо стало непроницаемым, а взгляд твердым, когда пришел Андрей.

По одному он открыл кандалы и сбросил цепь на пол.

— Снимай шмотье, — сказал Андрей, и откупорил бутылку. — Смотри сам, я могу позвонить врачу. Но ты понимаешь, что его придется убрать? Никто не должен знать, что здесь произошло. Только мы трое. Это ясно?

Я отвела глаза.

Неожиданно я ощутила себя ненужной — они сами разберутся. Мне придется сидеть с края, и надеяться, что я не грохнусь в обморок от тяжелого запаха крови и спирта. Можно выйти в коридор, но в доме, доверху забитом трупами, от Эмиля даже шаг страшно сделать.

— Не нужен врач, — решил Эмиль и содрал остатки рубашки. — Справлюсь.

Он сжал зубы — желваки проступили, и я поняла, что решение это вынужденное. Как и Андрей, он хотел сохранить нашу тайну.


Глава 74

Полуголый, Эмиль смотрел на меня и ждал, пока Андрей все подготовит.

Отстраненный взгляд был прохладным — муж меня изучал. Что ты ищешь? И так знаешь все уголки моей души. Хотя, думаю, сегодня я его удивила. Как и он меня — когда закрыл телом. Из-за меня он наловил пуль.

Чтобы занять руки, я начала вытирать его влажным полотенцем. Торс был в ссадинах и кровоподтеках, я подумала, что помню его до мельчайших деталей. Не так уж давно мы были вместе. В постели, я имею в виду.

Андрей отдал Эмилю бутылку водки, затем открыл аптечку. На свет появился шприц, заметив мой взгляд, он пояснил:

— Морфий. Чтобы на стену не полез, когда выковыривать начну.

— Выковыривать? — не поняла я.

— Пули, Дина.

Я отстраненно наблюдала, как они готовятся. Эмилю вкололи обезболивающее. Андрей рассматривал рану в боку, подсвечивая узким лучом мини-фонарика, будто в этом разбирается.

— Промой, — велел он, выключив фонарь.

Я отжала полотенце — с него побежала розовая вода. Затем начала возить по ране, полной густой и темной крови. Она сворачивалась, но ее было много, слишком много…

Меня замутило: она набивалась под ногти и размазывалась по рукам. Сочилась из моего мужа и, черт возьми, я не могла ее остановить. Я закрыла нос запястьем и постаралась дышать ртом.

— Я сам, — Эмиль заметил, что мне нехорошо.

Он забрал полотенце, отжал и уверенными движениями вытер бок. Похоже, ему совсем не больно.

— Я решу проблему с трупами, — продолжил Андрей, голос звучал тихо, сосредоточенно. — Приберу дом. А когда придет время, ты расплатишься.

Он на мгновение взглянул Эмилю в глаза. Взгляд мне не понравился. Закрытый и темный, словно Андрей скрывал что-то страшное.

Когда мы с ним встречались на набережной, он говорил о моем муже, как о решенной проблеме. Знал, что пытают, но ему было плевать. Андрей меня прощупывал: его интересовали мои планы, он предлагал пойти в ФСБ. Хотел знать, можно ли мне доверять.

Конечно, я отказалась… Я посмотрела на Эмиля. Думаю, Андрей догадался, из-за кого.

Он уже знал: деньги лежат на моих счетах. Пришел уговорить меня сотрудничать. Хотел помочь, взять в жены, но я разделалась с Владиславом — и спутала всем карты.

Андрей по-прежнему ведет свою игру. Какую? Я не знала. В подвале не было времени думать — мы согласились на его предложение. Но теперь я хотела понять, в чем дело.

Эмиль, как оказалось, тоже:

— Ты сказал, хочешь достать человека, — судя по взгляду, он строил какую-то логическую цепочку, пытаясь разгадать планы Андрея. — Кого?

Тот усмехнулся и покачал головой с видом «слишком много хочешь знать».

— Давай сюда бок. Надо закончить… А-то сдохнешь раньше времени.

Я отвела глаза, пока они копались с ранами. В ванной завоняло водкой — раны нужно промыть.

— Ну что, повезло… Одна навылет. Другой зацепило… Счастливчик ты, Эмиль.

Что-то звякнуло, словно Андрей копался в аптечке, выбирая инструмент. Эмиль вел себя смирно — даже не шипел от боли. Зрачки маленькие — сжаты почти в точку, лицо спокойное — давно такого не видела… Кажется, вообще никогда.

Нет, вспомнила.

В те дни, когда мы занимались любовью. Лежали рядом, наши волосы перепутались на подушке, и счастливые, мы разглядывали друг друга. Неужели было такое… Неужели мы были счастливы?

Эмиль улыбнулся, словно тоже заново переживал тот момент. Ему сейчас хорошо и спокойно. И совсем не больно.

— Ну, смотри, Эмиль, — негромко начал Андрей. — Ты же знаешь, чьи были бабки. А господин Федоров своего не оставит. Он пришлет людей.

Андрей шмыгнул носом — говорил он невесело, и я почувствовала холодок. Он уверенно зажал рану комком марли — кровь останавливалась. У меня появилась надежда, что они справятся.

— Славика нет, ответ некому держать. Я предлагаю вот что, Эмиль. Кто-то должен контролировать деньги, которые через город проходят. Раньше Славик, теперь будешь ты. Мы встретимся с людьми Федорова и предложим твою кандидатуру. Если он согласится, сделаешь вид, что нашел бабки и отдашь ему. Взамен получишь город.

— А если не согласится? — насторожилась я.

— Ну… — протянул Андрей и усмехнулся. — Не будем о плохом. У Эмиля хорошие шансы. Ты себя зарекомендовал, из старой гвардии. Славик не дебил. Он не рассказал, что тебя подозревали. Я помогу тебе закрепиться.

— Об этом многие знали! — выпалила я, обнимая плечо мужа. — Не надо рисковать, Эмиль! Отдай деньги, прошу…

Погрузившись в себя, Эмиль рассматривал противоположную стену.

Я хорошо знала мужа — он на перепутье. Размышляет, что выбрать. Я погладила плечи, пытаясь вернуть его в реальность — ту самую, где мы чуть не погибли, а мне дорого пришлось заплатить за чужие амбиции. Не преуспела.

Андрей уже закруглялся с ранами: бинтовал бок, оставляя бурые отпечатки. Перевязку Эмиль закончил сам.

— Город мне отдаешь, — задумчиво произнес он. — Финансовые потоки под контроль… Очень щедро, Ремисов. Что взамен хочешь?

— У меня своя цель… Тебя не касается, — Андрей поднялся, на весу держа окровавленные руки. — Но выбирать тебе, конечно. Только скорей реши, чтобы я зря не парился.

Он тщательно вымыл руки цветочным мылом. Сладко запахло розами.

— Эмиль, — я подалась к нему, шепча на ухо. — Не надо. Оно того не стоит…

Слова застряли в груди болезненным комом. Он меня не слышал. Ради чего он хочет рискнуть — неужели ему мало?

— Согласен.

Я горько расплакалась в плечо.

— Спокойно, Дина, — улыбнулся Андрей и приблизился, вытирая руки салфеткой. — Тебе бояться нечего. Зассут тебя трогать. Будешь хозяйкой в городе, все тебе кланяться станут, ручки целовать…

Он поймал мои пальцы и поднес к губам. Я заметила, что Эмиль следит за нами.

— Отвали от моей жены, — глухо сказал он, а когда не подействовало — оттолкнул руки Андрея.

— Потише, — усмехнулся тот, но руку отпустил. — Это свободная женщина… Или напомни, как ты на ней женился?

Эмиль сделал вид, что не расслышал. Он встал и обмыл себя над раковиной, стараясь не замочить повязки на боку и руке. Я заметила, что в зеркало он наблюдает за Андреем, словно за опасным врагом.

Андрей подмигнул мне. И я вдруг поняла, что он прав: тот, кто держал нас в браке — мертв. Я была свободна. Могла уйти. Уехать. Сделать абсолютно все!

И не могла в это поверить — чувства были в растерянности. Я так привыкла к постоянному давлению, страху, привыкла к клетке, что нужно было время осознать освобождение.

— Не твое собачье дело, как я женился, — наконец ответил Эмиль.

Он застегнул новую рубашку, с каждой секундой меняясь на глазах. Жесты стали уверенными, движения не скованные. Эмиль рассматривал себя — рассечения, гематомы. Без эмоций, словно ему все равно. Я начала понимать, как он смог так долго вытерпеть пытки. Просто Эмиль вот такой, ему никого не жалко: ни других, ни себя. Если у него есть цель, он не остановится ни перед чем.