— Почему нет? — возмутилась я. — Ты трахаешь все, что движется. Почему я не могу?

— Потому что ты — мать, — он почти прорычал это. — Ты не можешь трахаться с первым встречным. Я серьезно.

— Я мать, но я не мертвая, — ответила я, закатив глаза. — Не волнуйся, я не буду никого знакомить с Ноа, если это не будет серьезно. Но я готова повеселиться. Хос симпатичный, и если кто-нибудь из других парней в клубе похож на него, даже немного, они бы идеально мне подошли. И не надо читать мне морали. Вы, парни, трахаетесь без разбору. Почему я не могу?

— Так ведут себя сладкие попки и клубные шлюхи, — ответил он, его голос стал жестче. — Они — ничтожества. Ты, на*ер, не окажешься среди них. Этого не будет, Соф.

— Ты мной не командуешь.

— Говоришь, как чертова четырнадцатилетняя девчонка, — отозвался он, его глаза сузились.

— По крайней мере, я не говорю, как гиперопекающий папаша, — рявкнула я. — Ты не мой отец, Ругер.

Он подошел и схватил меня за шею, впечатав в свое тело. Затем приблизился ртом к моему уху, а мое лицо было так близко к его телу, что я могла лизнуть его.

— Поверь, я очень хорошо знаю, что не твой отец, — сказал он.

Он прошелся носом по раковине моего уха, и тепло его дыхания тут же послало волны дрожи по моему телу.

— Если бы я был твоим отцом, меня бы засадили за то, как я о тебе думаю.

Я подняла руки, пустив их вверх по его бокам, исследуя линии его мышц, пока не достигла очертаний сосков. Я не смогла удержаться... подалась вперед и коснулась его пирсинга языком. Ругер зарычал, а его пальцы сжались в моих волосах. Все его тело напряглось, и тогда я почувствовала его член у своего живота.

Вот черт.

У меня напряглись соски, а между ног разлилась влага. Меня всю трясло. Одной рукой он спустился вниз по моей спине прямиком в шорты и трусики, чтобы сжать мою голую попку. Его пальцы напряглись, когда я снова лизнула его сосок, затем пососала колечко пирсинга.

— Боже... — прорычал он. — У тебя есть две секунды, прежде чем я завалю тебя на этот стол и оттрахаю так, что он сломается. Богом клянусь, Соф. Не скажешь, как мы будем объяснять это Ноа? Потому что я понятия не имею. Я не собираюсь на тебе жениться, и я чертовски уверен, что ты не сможешь удержать мой член на поводке, так что, детка, все может быстро стать очень запутанным.

Я замерла, дрожа всем телом и чувствуя, как намокают мои трусики. Я хотела его, как взбесившаяся шлюха, невзирая ни на что, только бы заполнить эту пустоту внутри себя.

Вместо этого я медленно от него отодвинулась. Его рука выскользнула из моих шорт, и мы отошли на шаг, пристально смотря друг другу в глаза.

— Бл*дь, — пробормотал Ругер, проведя рукой по волосам.

Он не смотрел на меня. Его штаны так сильно топорщились от вставшего члена, что я довольно четко видела толстую головку. Я гадала, что бы он сделал, если бы я опустилась на колени, стянула его штаны и пробежалась языком по кончику его члена, прежде чем глубоко взять его в рот. При мысли об этом я еще больше намокла.

Желание пронзало меня, будто оружием. Я вздохнула и облизала губы.

— Я принесу еще одно пиво, — тихо заявил Ругер.

Я оторвала глаза от его члена и посмотрела наверх на его лицо, его глаза смотрели на мою грудь. Дерьмо. Я все еще была в Барби-майке, которая не оставляла простора для воображения. А мой чемодан остался в машине.

— Захвати и мне одно, — отозвалась я, мой голос дрожал.

— Уверена, что это хорошая идея?

Я посмотрела на него и покачала головой. Его грудь вздымалась слишком быстро, а темные зрачки были сильно расширены. Он сглотнул, а я, беспокойная и неудовлетворенная, прошлась рукой по верхнему краю майки. Это движение привлекло его взгляд, и он снова сглотнул.

— Нет, но я все равно хочу еще одно.

Нетвердой походкой я прошла по балкону к шезлонгу и легла на него, обессиленная и настолько переполненная желанием, что, казалось, могла умереть. Солнце село, и откуда-то из-за линии горизонта начал подбираться вечер. Я знала, что должна вернуться вниз в свое маленькое жилище. Вместо этого прикрыла глаза и подумала о том, как сильно мне хотелось запустить руку между ног и тереть клитор до тех пор, пока не кончила бы прямо перед ним.

Что-то холодное коснулось моей щеки.

Я открыла глаза и увидела перед собой Ругера, его глаза пылали. Он медленно прошелся взглядом по моему телу. Невозможно, но бугор на его штанах стал еще больше. Боже, я с легкостью могла бы протянуть руку и взять его, почувствовать его мощную длину. Или же я могла сесть, нагнуть голову и потереться об него щекой через мягкую ткань. Я не могла оторвать от него глаз.

Я приподнялась, и мое лицо оказалось всего в нескольких сантиметрах от него. Затем я посмотрела на Ругера, гадая, сошла ли я с ума.

— Вот твое пиво, — сухо сказал он, передавая мне бутылку.

Я взяла ее и прижала рот к горлышку, чтобы сделать глоток, удерживая взгляд Ругера.

Я ненавидела его за его трезвость и самоконтроль.

— Господи, Софи... — прорычал он. — Черт возьми, не смотри на меня так.

— Как? — спросила я, языком слизывая капельку с уголка рта.

— Не прикидывайся дурой, — прошептал он. — Если ты не остановишься, я тебя трахну. Мы оба пожалеем об этом завтра. Ты пьяна.

Я в задумчивости отвернулась.

— А ты? — спросила я.

— Что?

— Пьян?

Он медленно покачал головой, присаживаясь напротив меня. Затем подался вперед, чтобы вдохнуть запах с моей шеи. Мы не соприкасались, но лишь одного его теплого дыхания на моей коже было достаточно, чтобы почти убить меня. Я сделала еще один глоток пива, медленный и продуманный.

Его глаза прожигали меня.

— Нет, — прошептал он, — я не пьян.

— Тогда какое у тебя оправдание? — мягко спросила я. — Мое — алкоголь. Что бы я сегодня ни натворила, я смогу обвинить в этом пиво. А какое оправдание будет у тебя?

Ругер протянул руку и забрал у меня бутылку, чтобы поставить ее на пол балкона.

— На сегодня хватит, — заявил он, его голос был резок. — С тебя достаточно. С нас достаточно. Мы этого не сделаем, поняла?

— Да, — согласилась я, заставляя себя задуматься о том, что будет после опьянения.

Я знала, что он прав. Мы оба нужны Ноа, и у нас и так достаточно неприятностей. Я собираюсь жить в его подвале, с Божьей помощью, да и у него не были чистые мысли — он хотел меня трахнуть. Никакой привязанности, никаких цветов, свиданий и, разумеется, никаких обязательств. Но, в конце концов, я перестала быть мебелью.

— Можно тебя кое о чем спросить?

— О чем? — отозвался он.

Я сглотнула.

— Это для тебя ново?

— Я не понимаю, — сказал он, уставившись на меня.

Его глаза смотрели прямиком в мои, пока теплый ночной воздух пробежал между нами.

— Хотеть меня, — мягко задала я вопрос. — Это для тебя ново? Я хочу сказать, кроме того... раза... я всегда думала, что тогда был просто минутный порыв, понимаешь? Ты всегда смотрел сквозь меня.

— Это не ново.

Мы сидели рядом, никто из нас не шевелился, лишь лягушки квакали вокруг дома. Спустя некоторое время он поднялся и потер шею сзади, как делал в машине.

— Все еще болит?

Он кивнул.

— Да, неудачно повернулся прошлой ночью, пока вел машину. Глупо.

— Могу размять, если хочешь, — сказала я.

— И чертовой речи быть не может, чтобы ты меня трогала, — ответил он. — Мы уже это решили. Я не пьян, Соф. И, ради Ноа, я не хочу ничего испоганить.

— Мы ничего не собираемся поганить, — сказала я. — Мне уже лучше, все в порядке. И, кстати, я ходила на курсы массажа. Я довольно хороша в этом. Позволь помочь тебе. Ты так много сделал, чтобы помочь мне, у меня такое чувство, что я твоя должница.

— Это не очень хорошая идея.

Я закатила глаза и толкнула его плечо своим.

— Трусишь? — спросила я, улыбаясь.

— Господи, какая же ты зануда, — промычал он, но не возражал, когда я переползла за его спину.

Я игнорировала кричащее желание между ногами, когда встала на колени и впилась пальцами в его плечи. Они были крепкими и сильными, гладкие мышцы растягивали мягкую кожу сильнее, когда они натыкались на мои пальцы.

К сожалению, уже было достаточно темно, чтобы я смогла хорошенько разглядеть его татуировки, и это было чертовски обидно. Ругер не стеснялся ходить без рубашки, но я никогда не подходила близко, чтобы их рассмотреть.

Я сильнее впилась в него пальцами, и он зарычал, откинув вперед голову. Он не врал, кстати, о своей боли. Довольно большой узел затруднял движение шеи и плеч. После нескольких минут массажа пальцами, я начала работать локтями. Медленно мне удалось расслабить его шею, и я начала двигаться вниз по его спине.

— Ляг на живот, — сказала я, освобождая место на шезлонге позади него.

Я ждала. Он не шевелился.

— Ты и правда трусишь, — пробормотала я. — Я всего лишь собираюсь размять тебе спину, Ругер. Просто наслаждайся этим, идет?

Он что-то проворчал и растянулся на животе. Оперевшись на него, я приступила к работе. Некоторые узлы не поддавались, поэтому я решила забраться на Ругера, чтобы хорошенько их промять.

Было ли это глупо? Конечно. Было ли мне до этого дело? Да ни в коей мере.

Я сидела на нем, наслаждаясь чувством его твердого тела между ног и его кожи под пальцами. От него исходил свежий запах, но все же до безумия мужской. Это сводило меня с ума. С каждым движением своих рук я чувствовала, что завожусь — этого не было достаточно, чтобы достичь удовлетворения, но хватило, чтобы выступила испарина, которая, определенно, не была следствием усилий от массажа.

Сперва он был напряжен, но постепенно отдался в мои руки, каждая мышца расслаблялась. В конце концов, у меня устали руки и мы оба были ослаблены. Я легла на его спину, вдыхая его запах, теплый летний ветерок спасал меня от перегрева.