— Кулешова Анжела, — сказала я слегка пищащим голосом, а потом увереннее добавила: — Мне уже можно проходить?

— Да. Конечно. Сейчас Сергей Александрович вас примет. Вы надевайте бахилы и проходите в пятый кабинет, — доброжелательно произнесла девушка в синем халате. Наверное, у них все носили медицинскую форму — даже администраторы.

Я коротко кивнула в ответ. Присев на мягкий диванчик, надела бахилы на сандалии и поднялась на ноги. Не нравилась мне эта идея Лики. Что если врач заметит подмену? Нам обеим тогда несдобровать… Я постаралась отогнать дурные мысли в сторону, приблизилась к кабинету с бешеным стуком крови в висках и постучалась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Входите! — Донесся приятный мужской голос.

Может, послышалось?

Я осторожно открыла дверь и заглянула внутрь. Обстановка в этом медицинском центре кричала о богатстве и роскоши. Сколько папик Лики отвалил денег на этот осмотр? Оставалось только догадываться… Повернув голову, я заметила, что доктор сидел за белоснежным столом, вытянув руки над столешницей. Врач улыбнулся и кивнул. Шокированная, я заморгала и поспешно закрыла дверь обратно.

Мужчина… Но он был в халате, значит, врач или медбрат… Я нервно сглотнула. Стыд заполонил все тело разливающимся свинцом. Следовало зайти и поскорее разделаться с анализами, чтобы вернуться домой. Однако организм противостоял, вцепившись в дверную ручку, как в единственное спасение, разделяющее с опасностью. Попытавшись побороть себя, я глубоко вдохнула и вошла в кабинет.

— Извините… — Щеки предательски припекало. Я не знала, куда деть руки, поэтому сцепила пальцы в замок.

— Все в порядке. Это просто обычный анализ. Многие нервничают…

Я горячо киваю, радуясь, что врач принял мои страхи за боязнь забора анализов для исследования микрофлоры. Нужно вести себя расслабленнее… А то сама себя сдаю с потрохами нервозностью. Лика наверняка бывала в клинике раньше, и этот врач ее курирует, поэтому странно, если бы вдруг она пугливо шарахалась от него только потому, что гинеколог — мужчина. Наверное, Лика вообще бы не растерялась, привыкшая к постоянному обществу противоположного пола.

— Раздевайтесь за ширмой и сразу присаживайтесь, — добавил доктор, кивнув на кожаное гинекологическое кресло молочного цвета.

Я зашла за высокую ширму, за которой находилась небольшая кушетка для вещей. Передёрнув плечами, я стянула трусики и сложила их на кушетке. Идти на попятную уже было слишком поздно. Зря! Зря я решилась на эту аферу! Ещё и врач — мужчина. Сейчас я готова была сгореть от смущения. Или отключиться в беспамятстве, лишь бы меня отсюда вынесли…

Присев в кресло на уже расстеленную пелёнку и задрав платье по пояс, чтобы не мешать врачу впоследствии брать анализы, я закинула ноги на специальные держатели. В ту секунду, когда доктор приблизился, надевая перчатки, я зажмурила глаза, мечтая провалиться сквозь землю. Осмотр — дело не из приятных. Далеко не все специалисты были аккуратны, прислушиваясь к жалобам пациентов.

— Как вы себя чувствуете? — вдруг спросил врач.

— Всё хорошо, — солгала я.

Мужчина начал поднимать кресло, и я почувствовала себя, словно нахожусь на каком-то аттракционе, когда меня опустили на сорок пять градусов вниз головой. Для чего это? Новая методика заборов? Или делают так, чтобы выцепить себе побольше денег?

— Прекрасно!

Послышалось шуршание упаковок. Врач начал осмотр и нахмурился.

— А вы… — начал он, и я напряглась. Неужели заметил подмену? — Так… Ладно. Сейчас.

Когда внутрь ввели тёплую жидкость, я ещё сильнее испугалась. Это какой-то новый вид анализов? Мне не навредит?

— Мазок на микрофлору я взял… Анализы будут готовы через неделю. Десять минут не двигайтесь.

А это еще что? Почему нельзя двигаться?.. Я прикрыла глаза, мысленно ругаясь матом. Лежать с раздвинутыми ногами черт знает сколько и светить своим сокровенным местом, как фонариком… Лика дорого заплатит мне за это испытание.

Я уже успела придумать несколько пыток и оглядеть каждую плиточку на стене, когда доктор приблизился, осмотрел меня и кивнул каким-то своим заключениям. Он опустил кресло и протянул мне салфетки.

— Оботритесь и одевайтесь. На сегодня всё. Жду вас через пять дней на осмотр.

Новый вопрос вскружил голову: «Зачем являться через пять дней, если анализы будут готовы более, чем через неделю?». Странности поджидали за каждым углом. Липкое чувство беспокойства нарастало в душе, оплетая каждую клеточку. Мне всё больше не нравилась затея Лики заменить ее на осмотре. Надеюсь, это в единственный раз? Пусть дальше сама прячем свою молочницу…

Врач сел за компьютер и начал что-то вбивать на клавиатуре, я же поспешила соскочить с кресла и спрятаться за ширму. Быстренько одевшись, я буркнула себе под нос: — Спасибо. До свидания! — и выскочила из кабинета.

Лишь оказавшись на улице, мне удалось перевести дух. Я добежала до машины такси, в которой меня все это время дожидалась сестра, и села в салон, напоследок легонько хлопнув дверью, чтобы водитель не взбесился снова, причитая «как себя должны вести пассажиры».

— Лик, я тебя убью! — негромко шикнула я.

— Что? Всё нормально прошло?

Сестра состроила невозмутимое лицо, и моя злость поубавилась. Вряд ли этот осмотр был чем-то необычным. Это мне попросту редко приходилось навещать врача. Да и зачем? Если нет парня…

— Да нормально! Просто! — Я чуть склонилась к её уху. — Что это за новая методика осмотра с заливанием туда жидкости? Что-то типа поддержания микрофлоры? — спросила как можно тише, чтобы таксист не услышал наш разговор. И так ужасно неловко обсуждать такое при посторонних, но до дома я не дотерплю: умру от любопытства и негодования!

— Ага! Слушай! Ты бахилы снять забыла! — перевела тему разговора сестра и, хохотнув, указала пальцем на мои ноги.

Мне показалось, что Лика покраснела, хотя из-за румянца невозможно было понять это наверняка. Ей вполне могло стать стыдно за то, что я прошла через всё это из-за неё. Аккуратно сняв бахилы, я свернула их и повернулась к окну, наблюдая за меняющейся панорамой города. Больше не стану ввязываться во что-то подобное!


Меня окутала лёгкая прохлада из-за кондиционера. Света в салоне по-прежнему не хватало: окна затонированы, а мужчина огромной угрожающей фигурой навис между сидениями. Я посмотрела на демона, говорящего, что я могу вынашивать его ребёнка. И это, конечно же, абсурд!

— Вы что-то путаете, — помотала я головой. — Я не беременна!

— Сделала аборт? — зарычал он, сжимая руки в кулаки у изголовий обоих кресел.

Мною овладел страх: глаза широко распахнулись, и я вжалась спиной в обивку сидения, желая казаться как можно меньше и дальше…

Но Барышев по-прежнему нависал между кресел, мало-помалу теряя терпение. Его кулаки разжались и вцепились в подголовники сидений с такой силой, что костяшки побелели, а сами подголовники могли вылететь из пазов в креслах без всяких усилий. Воображение ненароком предрекло картину, как Демон со злости швыряет их в меня, сыпля проклятиями, отчего тотчас подурнело. Желудок жалобно заныл и стиснулся, тошнота подкатила к горлу. Я понимала, что если мужчина потеряет контроль, то сестренке придется собирать мои раздробленные косточки в каком-нибудь тернистом овраге за городом. В лучшем случае. Если останутся хотя бы кости…

Видимо, мне не суждено пережить двадцатилетие в этом году.

Мужчина свирепел на глазах, раздражаясь моему молчанию. Его густые темные брови вразлет окончательно сомкнулись на переносице, превратившись в единую линию. В уголках синих глаз пролегли морщинки, радужка почти скрылась под темными ресницами, отбрасывающими тени на скулы. Я опустила взгляд ниже. Ноздри часто-часто раздувались, выдавая ритм дыхания; ходившие желваки на скулах и стиснутые до скрипа зубов челюсти свидетельствовали о скорой утрате самообладания.

— Ты сделала аборт?! — с шипением прорычал Демон снова, из-за чего я вздрогнула и одновременно взвизгнула.

— Н-н-нет! Я ничего не делала! — Дар речи, наконец, прорезался, но я не узнавала собственный голос, ставший писклявым, взвинченным и заикающимся. В подтверждение слов я отчаянно замотала головой, опасаясь, что гнев Барышева обрушится не только угрозами.

— И не сделаешь! Если ты беременна, ты выносишь, родишь и отдашь мне моего ребёнка! — процедил Демон сквозь зубы.

Он резко обернулся и плюхнулся в сидение, занося руки к рулю и ключу зажигания. Машина заревела и тронулась с места. От шока у меня отвисла челюсть. Испугавшись, что вариант с поездкой за город и последующим дроблением девичьего тела на мелкие кусочки, как шейки свинины для гуляша, действительно окажется правдой, я начала озираться по сторонам. За окном всё приняло сумеречные очертания благодаря тонировке, хотя день был в самом разгаре.

— Куда вы меня везёте? — Отчаяние забилось в горле, мой пыл окончательно развеялся. Кто бы мог подумать, что обычный поход в магазин обрушится бурей эмоций, обвинениями и мужчиной Лики?

— Туда же, куда ты ходила за свою лживую сестричку! — выплюнул он. — Пристегнись! Не хочу собирать тебя по кускам, если не дай бог попадём в аварию!

Руки похолодели. Я не хотела никаких кусков! Ни своих, ни чужих! Я даже готова не есть мясо, только бы добраться в целости домой и спрятаться за прочтением романа! Джон как раз поцеловал Кэтлин в завершении главы, и я пока не прочла, что дальше? Блин!

Во что сестра пихнула меня? Теперь ей точно не избежать придуманных в прошлый раз пыток!

— В клинику? — сглотнув, уточнила я на всякий случай полушепотом.

Глаза Барышева сверкнули синим огнем в навесном зеркале заднего вида.