Войдя в здание, кажется, я ощутил стойкий запах смерти. Он словно пропитал мрачное помещение, отделанное панелями под древесину. Стены источали горечь и боль, которую выплёскивали из себя родственники погибших. Я слышал чей-то громкий плач, бьющий по перепонкам хуже работающего перфоратора. Покосившись в сторону прощального зала, дверь в который была приоткрыта, заметил толпу и женщину, которая буквально обнимала гроб. Я помотал головой и почувствовал, как Ксюша взяла меня за руку и потянула в кабинет. В горле встал ком от увиденного, сцена предательски замерла перед глазами.

— Здравствуйте! — поприветствовала нас девушка, сидящая за письменным столом.

Она дежурно улыбалась, а я не мог понять, как можно работать в таком месте? Как? Какой психикой нужно обладать, чтобы вся эта горечь не давила на виски.

— Добрый день! — ответила ей Ксюша, а я что-то и слова выдавить из себя не мог, пребывая в каком-то непонятном оцепенении. — Нам нужен самый максимальный пакет, чтобы проводить хорошего человека по всем правилам.

— «Максимальный» дорого стоит, — осторожно произнесла девушка и обвела меня взглядом. — Но если вы готовы платить.

— Готовы, — бросил я на удивление легко, отводя от неё взгляд. — Деньги последнее, что меня волнует сейчас.

— Ну, смотрите. Сейчас я покажу, что входит в комплект, а вы уже выберете, может что-то не нужно.

Ксюша посмотрела на меня, а я кивнул, одобряя её выбор. Не хотел перевешивать эту задачу на плечи чужого Вере человека, но не мог я сам подойти к столу. Я понимал, что если начну выбирать гробы и представлять её в них, то свихнусь. Мне и без того едва удавалось сдерживаться, чтобы не завыть раненым зверем. Ноги становились ватными, и огромными усилиями я заставлял себя держаться в сознании.

— Роберт, музыкальный марш для сопровождения будем заказывать? — спросила Ксюша, вырывая меня из воспоминаний, в которых жена была ещё жива.

Кто знает, может быть, мы уже надоели бы друг другу и разбежались, если бы Вера осталась жива… Порой меня выводило из себя то, что она во всём соглашалась со мной, словно не имела своего мнения, а она… Она не спорила со мной, но могла копить какую-то обиду внутри. В любом случае, я и не узнаю этого уже. Вот так жили рука об руку вместе, а я, по сути, держался всегда в стороне. Не специально, но вышло, что Веру так до конца понять и не смог.

— Да. Будем. Всё, что только можно, чтобы эти похороны прошли наилучшим образом. Она достойна лучшего.

Собственный голос слышался сдавленным и приглушенным, звуки царапали глотку, вынуждая откашливаться или сглатывать слюну, чтобы унять боль.

Ксюша в ответ кивнула. Я был ей безмерно благодарен за помощь.


— А зал? На сколько человек зал? — вскоре снова задала вопрос Ксюша.

— Человек пятьдесят… У Веры было много друзей и родных…

«Только они давно уже похоронили её», — дополнил мысленно и отвернулся в сторону.

Когда я оплатил заказ, и мы вышли на улицу, я чуть не задохнулся от свежести, заполняющей легкие. Теперь дышать стало легче, но горечь всё равно никуда не уходила, словно осадком опускалась на органы, сдавливая, и утягивала вслед за женой.

— Спасибо тебе! — поблагодарил я Ксюшу, открывая ей дверцу машины.

— Нельзя благодарить за такое. Ты бы тоже помог мне, — грустно улыбнулась она.

Конечно же, я помог бы ей, не дай Бог окажись Ксюша в похожей ситуации. Но она еще такая молодая… Ей жить и жить. Ей нельзя проходить через подобный стресс. Хотя… Жизнь — она ведь не спрашивает разрешения у нас, она просто прекращается и всё.

Я снова сел за руль, но не спешил заводить машину. Ксюша положила свою ладонь поверх моей руки и чуть-чуть сжала пальцы.

— Всё будет хорошо. Она просто ждала, когда ты будешь готов двинуться дальше… И, узнав о ребёнке, со спокойной душой смогла уйти! — произнесла девушка немного дрожащим голосом.

Было в её словах что-то, за что можно было бы зацепиться. Вот только если умом всё это понимаешь, то душе приказать сложно, и она разрывается в клочья.

Глава 18. Ксения

Не знаю, откуда у меня нашлись силы, чтобы взять похороны на себя. Наверное, мною руководил адреналин. Я чувствовала, что нужна Роберту, и не могла оставить его в таком состоянии одного. Я даже согласилась переночевать у него, хотя потом успела пожалеть о принятом наскоро решении. Роберт и я… Что могло быть общего между нами, кроме ребёнка, живущего у меня под сердцем? Однако стоило мне посмотреть на мужчину, убитого горем, как все сомнения развеивались. Я всё сделала правильно. Я нужна ему.

— Может, тебя завезти в квартиру? Тебе ведь витамины принимать нужно, — забеспокоился Роберт, когда мы уже подъезжали к его подъезду.

— Не волнуйся, все витамины у меня с собой, — улыбнулась я.

После признания сестры в том, что она подсыпала мне в кофе какое-то чудо-средство, дабы избежать беременность, я боялась оставлять витамины. Что если она решит и туда добавить что-то эдакое? Конечно, до такого Лика вряд ли додумалась бы — это ведь можно приравнять к убийству, — и Деспот её не простит, но всё-таки я решила перестраховаться… Доверие к сестре исчезло ровно в тот момент, когда я узнала, как она подставила меня.

— Единственное… у меня вещей нет для сна, — поджала я губы.

— У меня есть, — оживился Роберт.

Мне стало не по себе. Вдруг появился необъяснимый страх, что он предложит одежду своей погибшей жены. Будто бы прочитав мои мысли, мужчина помрачнел. Он немного убавил музыку и повернул машину во двор.

— Я говорю о своих вещах. У меня есть длинная рубашка. Я бы не предложил тебе одежду Веры. Если честно, я давно уже собрал их в коробки… Надеялся, что если она придёт в себя, то я куплю ей всё новое и самое лучшее, но теперь уже…

— Роберт… — перебила я Деспота и положила ладонь поверх его руки, лежащей на каком-то рычаге, — для чего он предназначен я понятия не имела, но точно не для переключения скоростей, потому что машина была на автомате.

Я посмотрела на мужчину и заметила, как менялось выражение его лица. Он успокаивался. Моя поддержка помогала ему. И мне вдруг стало тепло и приятно от этой мысли.

Мы вышли на подземной парковке, поднялись на лифте на нужный этаж и вошли в квартиру, в стенах которой царила скорбь. Я поняла, что ещё до новости о смерти жены, Деспот жил в этой тьме. Вроде бы интерьер обладал светлыми тонами, но всё равно становилось немного неуютно… Наверное, эмоции Роберта пробудили негативную энергетику, которая дремала, потому я и не заметила всю эту горечь с утра… Или просто мне передалась часть его боли.

Я немного потопталась на месте, но затем пошла следом за Робертом на кухню. Мужчина включил чайник и устремил взгляд в окно. Он будто бы уходил в себя, и я должна была помочь ему не сделать этого. Проще удержать и не пустить в депрессию, чем потом вытаскивать из неё.

— Роберт, как вы с Верой познакомились? — вдруг спросила я и прикусила язык.

Вот к чему я сейчас напомнила ему об умершей жене? Я хотела извиниться, но Роберт улыбнулся.

— Мы с Верой были знакомы целую вечность, наверное… С детского сада шли рука об руку, а на первом курсе поняли, что любим друг друга. После окончания университета я принял предложение отца взять бразды правления его бизнесом в свои руки. Моим родителям захотелось пожить для себя — они купили дом в пригороде и уехали… Конечно, перед этим отец дал мне хороший урок и научил всему, что умел сам, а теперь он радуется, как хорошо я развил его бизнес.

— Оу, — только и смогла ответить я. — Ты всё ещё любишь её? Я о том, что четыре года — это серьёзный срок. Говорят ведь, что любовь живёт три года… Прости… Мне не следовало спрашивать об этом… — Я помотала головой, но Роберт снова улыбнулся.

— Тебе не следует извиняться. Если ты думаешь, что твои вопросы могут ранить меня, ты ошибаешься. Я давно уже приготовился к тому, что может наступить тот день, когда мне позвонят и сообщат, что её больше нет. Бывали ведь ситуации, когда люди выходили из комы, но не проживали и нескольких часов… Знаешь, был такой случай… Я не вспомню сейчас, где именно, но там человек вышел из комы спустя двадцать с лишним лет. Он не смог выжить, потому что мозг очень сильно отстал, и у мужчины не получилось принять тот факт, что он не был связан с реальностью так много времени. Знаешь, это как будто бы тебя поместили в капсулу для криосна, а потом пробудили спустя сотню лет, вот только если в капсуле тело не должно изменяться и стареть, то в коме всё не так. Я представлял и то, что Вера пришла в себя, но у неё не вышло принять ужасную правду о том, что четыре года просто выпали из её жизни. Я перебирал в голове множество вариантов и готовился к каждому из них. Наверное, таким образом, я утешал себя, надеясь, что будет легче, но легче не стало. Внутри всё равно тяготит что-то, не отпускает… Быть может, всё дело в том, что я сам виноват в её смерти. Если бы я не поехал на работу в тот день…

Роберт успел уже поделиться историей того дня, когда Вера получила серьёзное ранение. Вот только зря он решил выставить себя виноватым. Я посмотрела ему в синие глаза. Мне показалось, что в эту секунду между нами образовалась какая-то особенная связь, будто бы нити оплетали нас и пытались соединить. Первой разорвав зрительный контакт, смущающий меня, я кашлянула, чтобы прочистить горло.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— В том, что случилось с Верой нет твоей вины. От несчастного случая никто не застрахован. Знаешь, если начать перебирать в голове вот так же каждую ситуацию, то можно обвинить себя во всех смертных грехах. Когда у мамы выявили это заболевание, я винила себя в том, что не зарабатывала достаточно, чтобы она могла меньше сидеть у компьютера с подработкой в написании различных рефератов и курсовых. Я могла делать это за неё, бросить учёбу, в конце концов, или…