Алиса Франц - Наследник для Сурового

— Я нашёл для тебя место работы. С десяти до четырёх. Три-четыре раза в неделю. Разумеется, если у тебя не будет слабости и сильной тошноты.

— О…

Я не думала, что Суровый серьёзно воспримет мою просьбу о поиске работы. Но он опять удивил меня и показал себя с новой стороны.

— Интересно? Или сказать, что ты не хочешь?

— Нет-нет! Я хочу… Я обязательно посмотрю. Спасибо вам.

— Ну что ж, если у тебя нет больше срочных дел, то выходи из клиники. Пообедаем, а потом я покажу тебе место работы.

— Хорошо.

— Выходи. Я жду тебя, Настя. Моя машина припаркована справа от центрального входа.

Суровый до сих пор вызывал у меня трепет и невольный, глубокий вздох сожаления. Как же он был красив: тёмные волосы цвета вороного крыла, глубокие глаза и чёрные, длинные ресницы.

Мы пообедали в кафе, где подавали французскую кухню, и Суровый сказал, что отвезёт меня к месту работы.

Пока он управлял автомобиль, я украдкой разглядывала его профиль: резкий и полный животной силы, придающей мужчине сходство с хищной птицей. Поняв, что Суровый поймал меня за подглядыванием, я смутилась и попыталась сосредоточиться на разглядывании городских пейзажей.

Не знаю почему, но в присутствии Сурового всё воспринималось иначе: как-то острее и более живо, что ли?

— О чём задумалась?

— Ни о чём.

— Но ты на меня довольно долго смотрела. Неужели ни одной мысли в голову не пришло?

Не могла же я признаться в своих истинных мыслях, поэтому солгала, покраснев:

— Думаю о ребёнке.

— Что именно?

— На кого он будет больше похож. На вас или на меня.

— На меня, — отрезал Суровый. — Это будет мальчик.

— Откуда такая уверенность? — по-настоящему сильно удивилась я. — Срок ещё совсем маленький, и пол ребёнка нельзя определить. Врач сказал, что на одиннадцатой или двенадцатой неделе уже можно будет понять, кто родится.

— Мальчик, — снова уверенно произнёс Суровый.

— Хотела бы я видеть ваше лицо в этот момент. Вдруг вы ошибётесь?

Суровый приподнял уголок губы в короткой улыбке, я залюбовалась тем, как этот жест преобразил его лицо, словно осветив изнутри.

— Хочешь спор? — внезапно предложил он.

— Спор на пол нашего малыша?

— Именно. Ну давай, ставь что-нибудь, Настя. Или требуй. В случае выигрыша.

— А что потребуете вы? В случае выигрыша.

Суровый задумчиво потёр подбородок и уверенно произнёс:

— Желание.

— И каким оно будет?

— Узнаешь, когда проиграешь. Ты родишь мне мальчика. Наследника…

Суровый вытянул правую руку и дотронулся до моего живота. Живительное тепло его ладони согрело меня даже через ткань платья. От его большой ладони стало горячо и так приятно, что в уголках глаз внезапно выступили капельки слёз.

Накрыть руку Сурового своей ладонью казалось таким правильным и необходимым. Но я не решилась это сделать. Вдруг мужчина настроен категорически против этих телячьих нежностей?

Я не рискнула, хотя очень хотелось.

Суровый вновь переложил вес ладони на руль и устремил взгляд вперёд, на серое дорожное полотно.

— А ты? Что хочешь взамен?

— Возможность общаться с ребёнком и после того, как вы заберёте его.

— Хм… Уверена, что хочешь этого?

Суровый метнул в мою сторону чёрный, тяжёлый взгляд, едва не пригвоздив им меня к месту.

— Да, — ответила я как можно твёрже.

Хотя я ни в чём не была уверена и не понимала, почему попросила именно это! Как будто кто-то другой озвучил тайную мысль за меня, показав чувства, которые я прятала даже от себя.

— Интересный выбор. Но я не смогу представить тебя ребёнку как мать. Будет слишком много вопросов. К тому же есть некоторые обстоятельства…

Суровый не договорил, замолчал, не захотев делиться. Почему-то радужное настроение после его слов улетучилось. Кажется, он не сказал мне ничего плохого. Я знала, что он отберёт малыша и рассчитается со мной по прайсу нашего договора.

Но почему мне так больно в сердце?

— Проходи.

Суровый распахнул передо мной дверь ювелирного магазина. Звонко и нежно зазвенели колокольчики, и когда я шагнула внутрь, на меня сразу же устремились две пары глаз девушек миловидной внешности.

Если быть точной, то две продавщицы выглядели, словно стюардессы — до того вышколенными и блестящими были их улыбки и жесты.

— Добрый день, — синхронно поздоровались со мной и потом, переведя взгляд за мою спину, едва не ли напели. — Добрый день, господин Асадов.

— Добрый. Лена, — обратился он к блондинке. — Униформа готова?

— Разумеется. Всё готово. Подать?

— Принесёшь в мой кабинет, — распорядился Суровый. — Я позвоню, скажу, когда будет нужно.

После этого Суровый дотронулся до моего локтя пальцам и показал рукой вперёд:

— Пойдём, сначала поговорим с глазу на глаз.

Он провёл меня через весь выставочный зал магазина и распахнул дверь с табличкой на табличке: «Директор Асадов С.И.»

— Садись.

Я покорно опустилась в кресло из светлой кожи, сам Сурповый занял место во главе стола и прежде, чем сесть, расстегнул ещё одну дополнительную пуговицу на чёрной рубашке. Потом он снял запонки и закатал рукава. Поневоле я замерла, разглядывая его сильные, длинные пальцы, широкие запястья и руки до локтя, оплетённые синеватыми канатами вен, перекатывающихся под бронзовой кожей. Такие красивые руки… Достойны быть запечатлены на картинах или отлиты в бронзе.

— Я решил, что это место тебе подойдёт.

Суровый поставил на стол рюмку и достал из нижнего ящика стола бутылку скотча, плеснув жидкость в квадратный стакан.

— Это место принадлежит вам? Не знала, что вы занимаетесь ювелирным делом.

— Я много чем занимаюсь. Настя. Эта отрасль самая безопасная для тебя.

Вспомнив его слова об униформе, я подумала, что мне надо будет прибираться здесь и спросила:

— Я буду заниматься уборкой? В какое время?

Глаза Сурового расширились от удивления.

— Уборка? Ты опять?! Почему ты так сильно себя недооцениваешь? — возмутился он.

— Но вы сказали про униформу. Я и подумала, что мне нужно будет прибирать здесь.

Суровый залпом опрокинул в себя спиртное, процедив:

— Никакой тряпки в твоих руках. Ясно?!

— Зачем я здесь?

— Ты будешь работать в торговом зале. Продавцом-консультантом. Наравне с девочками.

Услышав его фразу, я рассмеялась. Но лицо Сурового оставалось таким же непроницаемым. Ни один мускул на нём не дрогнул.

Неужели он не пошутил?!

— Ты будешь работать в торговом зале, — повторил он.

— Но я никогда не работала ни с золотом, ни с серебром, ни с драгоценными камнями.

— Научишься. Ты способная. Я знаю, что ты сможешь, — уверенно заявил мужчина. — Если уж они научились, — показал рукой в сторону двери, ведущей в торговый зал. — То и ты сможешь.

— Я постараюсь. Честно слово, я постараюсь вас не подвести.

— Расслабься. Меньше напряга. Иначе запрещу работать! — пригрозил Суровый.

Я знала, что он не шутит. Поэтому пообещала стараться, не перетруждаясь до потери пульса. Суровый потянулся к внутреннему телефону и набрал несколько цифр.

— Лена, принеси униформу, — попросил он и откинулся в кресле, немного раскачиваясь.

Видимо, чтобы не смущать меня, он углубился в изучение каких-то бумаг. В дверь кабинета легко постучали и вошла Елена, блондинка из торгового зала.

— Униформа, как вы и просили, — пропела она, повесив униформу на спинку кресла.

Когда за ней закрылась дверь, я рассмотрела то, что мне предстояло носить: белая блузка, бордовая юбка карандаш и бордовый жакет, на кармашке которого уже был прикреплён бейджик с моим именем «Анастасия».

— Можешь переодеться и приступать. Главная — Елена, она тебе всё расскажет.

— Прямо сейчас?

— Да, есть сложности? — нахмурился Суровый.

— Вы могли бы отвернуться? — попросила я.

Суровый крутанулся в кресле и теперь я видела только его темноволосую макушку.

Он меня не видит, повторила я. Но всё равно пальцы дрожали, когда я снимала с себя одежду и надевала униформу.

Воздух даже загустел от напряжения. Пусть он на меня не смотрел, но были в одном кабинете. Особенно тяжело было не думать о мужчине, когда я оказалась в одном белье.

Именно тогда я подняла взгляд и поняла… что Суровый смотрел на моё отражение в одной из стеклянных дверц шкафа.

Я как можно быстрее оделась и раскраснелась. Ведь он не отрывал взгляд от отражения.

— Готово.

Суровый развернулся ко мне лицом и не подал вида, что подглядывал.

— Тебе очень идёт, — произнёс он хрипло и поманил меня к себе рукой. — Подойди. Осталось лишь парочку штрихов.

Пока я шла, он наклонился и раздался писк кнопок. Кажется, он открывал сейф. Я остановилась недалеко от его стола и мужчина нетерпеливо цыкнул:

— Ближе.

Когда я подошла, Суровый поднялся и быстро расстегнул две верхние пуговки на моей блузке. Его пальцы задели мою кожу, породив целый табун мурашек.

— Зачем…

— Никто не носит блузку застёгнутой, как удавка. И это ещё не всё.