Я приняла бокал из его рук и встретилась с его тёмным взглядом. Захотелось сжаться в комок, а лучше вообще убежать и спрятаться. Взгляд мрачный и тяжелый, уже одним им он способен наказывать. Он очень зол. Судя по его глазам и чертям, которые сейчас так активно плясали, дома меня всё же ждёт расправа. Банкет, с которого некрасиво уйти — всего лишь возможность отсрочить неизбежное. Отвела взгляд и уткнулась в свой бокал. Настроение испортилось совсем. Вздрогнула, когда моё колено под столом сжала крепкая рука.

— Понравилось тебе, как мужики толпой по тебе слюни пускали и только что не дрочили? — спросил он тихо, но зло.

Обидно прозвучало. Я-то здесь при чем?

— Нет, — ответила я, глядя ему в глаза. — Я не люблю повышенное внимание, но отказать было неудобно.

— Каждый из них готов был тебя трахнуть, — сжал он еще сильнее моё колено. — Но…

Я опять отвела взгляд, не выдержала. Ревность, кажется, его порвет на кусочки. Это он свои мысли на этот счёт озвучил, ревнивец бешеный. И как я за ним буду замужем, если он меня даже к дверям и деревьям ревновать вот так будет? Прекрасно поняла, что он хотел сказать, но не закончил — что кто бы меня ни хотел, спит со мной ОН.

— Больно, — прошептала я.

— Правда? — изогнул он бровь, словно издевался, и проник в разрез платья, коснувшись обнаженной кожи горячими пальцами. — Сейчас исправлюсь.

Я нервно дёрнулась.

— Тихо, — сказал он и пошёл выше, слегка задирая моё платье.

Мои глаза полезли на лоб от удивления и возмущения. Что он делает, мы же среди такого количества людей сидим! Совсем с ума сошел? Он специально подсел ближе ко мне, чтобы со спины не было видно, что он делает, а спереди нас закрывал стол со скатертью в пол. Увидеть это безобразие мог только тот, кто случайно уронит вилку и полезет под стол её искать, но я очень надеялась, что таких среди светских львиц и довольно плешивых и потрёпанных годами львов в основной массе — не найдётся сегодня.

— Андрей, — воскликнула я и попыталась убрать его руку, которая уже добралась до моего белья. — Прекрати немедленно!

— Тихо, я сказал, — снова мою ногу болезненно сжали его жесткие пальцы. — И руку убери.

Я не могла ничего сделать, никак ему помешать, и встать и уйти тоже не смогла бы, да и не решилась. Гор, забывший про совесть и приличия, поставил себе цель приласкать меня прямо здесь, на виду у гостей.

— Гор… — выдохнула я, когда пальцы отодвинули ткань белья и несколько раз ласково провели по обнажённой коже, а потом мягко надавили. — Не надо. Не здесь… Ох…

— Здесь. — Пальцы надавили снова и принялись совершать круговые движения.

В зале играла негромкая музыка. Тот же ведущий, что и на аукционе, теперь готовился развлекать нас и здесь.

От его действий и остроты ситуации перед глазами поплыли цветные круги. Я вцепилась пальцами в стол, чтобы найти хоть какую-то реальную точку опоры, и старалась сдерживать себя. Я не могу не реагировать, моё тело отвечает ему. Уже все трусики влажные стали. Я смотрела умоляющим взглядом на Гора, закусив нижнюю губу, чтобы не стонать, но тот лишь ухмылялся и продолжал терзать меня.

— Я не могу больше терпеть! — горячо прошептала я, чувствуя, как накатывает волна оргазма. — Хватит…

— Так не терпи, — шепнул он мне в ухо. — Кончай.

— Нет! — пыталась я сдержаться изо всех сил и свела бёдра вместе, но это дало обратный эффект. Стало вовсе невыносимо.

— Итак, дорогие друзья, — заговорил ведущий в микрофон. — И снова здравствуйте! Мы продолжаем наш прекрасный вечер.

Теперь вся ситуация казалась еще более абсурдной. Ведущий рассказывает о картинах и благотворительном фонде, вокруг сотни людей, а я хочу кончить и ничего не могу с этим поделать! Более стыдно мне никогда еще не было… И так же хорошо — тоже… Чёртов Горский, что ты делаешь со мной!

— Да, Ясмин. Ты будешь кончать, если я этого хочу. — И лизнул мочку уха.

Боже… Курок сорвался.

По низу живота раскатились горячие и невыносимо сладкие волны острого удовольствия.

— М-м-м, — стонала я ему в пиджак, потому что перед самым пиком он сам прижал к своему плечу мою голову, чтобы я не застонала на весь зал, не сумев сдержаться. — Боже…

Рука вернула на место влажное бельё и наконец убралась из-под моего платья. Я открыла глаза и, пытаясь справиться со сбившимся дыханием, снова посмотрела на него. Он вытирал пальцы салфеткой…

— Я бы с удовольствием слизал с пальцев тебя, — снова наклонил он голову ко мне, вгоняя в краску и заставляя чувствовать возбуждение снова. — Ты вкусная. Но меня не поймут другие гости банкета. А вот дома…

— Ясмин! — услышала я радостный голос Заремы позади себя. — Как здорово, что мы сидим рядом.

Она оказалась рядом со мной — на соседнем стуле. Возле нее с другой стороны сел хмурый Самир. Такой компанией он, конечно, был недоволен, да и я испытала бы неловкость, но только что полученный оргазм пока вышиб все другие эмоции.

— Да, это очень… здорово, — еле выговорила я, пытаясь унять прыгающее в груди сердце и немного путаясь в словах.

— Что с тобой, дорогая? — тревожно спросила меня сестра. — У тебя испарина на лбу и щёки красные. Ты заболела?

На этих слова Горский спрятал улыбку на губах.

— Нет, всё… Всё в порядке, — заверила я ее. — Просто тут душно.

— Душно? — удивилась Зарема. — Странно, мне даже холодно. Тебе плохо, Ясмин?

— Ей хорошо, Зарема, — всё-таки вставил свои пять копеек Горский, и я покраснела ещё больше. — Очень хорошо.

— Что-то не видно по ней, — не поняла его слов сестра. — Может, ей выйти на воздух? Идём.

Она потянула меня за руку, поднимая со стула, и я спешно стала поправлять платье, покосившееся по вине Гора.

— За вами пойдет мой охранник, — предупредил он нас. — И недолго! Жасмин.

— Ладно, — ответила я. — На балконе подышим свежим воздухом и вернёмся.

— Осторожнее, — сказал он, кинув на меня тяжёлый взгляд.



Глава 46



— Так что случилось, милая? — накинула мне на плечи Зарема моё пальто, которое мы взяли из гардероба.

Сама она тоже оделась. На балконе было очень холодно, но мне и вправду стало легче. Холодный воздух остудил горящие щеки.

— Да ничего, правда, — улыбнулась я и взяла сестру за руку. — Как я рада тебя видеть!

— И я, — погладила она меня по щеке. — Я думала, что Горский не позволит нам снова увидеться.

— Да, он не хотел, — опустила я голову, снова ощущая жгучую обиду в душе. — В тот раз, когда ты была у нас, мы так сильно повздорили, что он запретил мне общаться с тобой.

Зарема вздохнула.

— Почему же позволил?

— Потому что я согласилась выйти за него. По-настоящему.

Она посмотрела на меня внимательным взглядом.

— Горский хочет на тебе жениться на самом деле, не ради мести отцу?

— Да, получается так, — теперь уже вздохнула я. — И мне пришлось ему пообещать, что я буду вести себя тихо и… буду настоящей женой. Буду делить с ним постель, рожу ему сына.

Мы немного помолчали, кутаясь в пальто. Ветер поднялся, скоро придется возвращаться обратно в зал. Стоять на балконе под таким ветром холодно.

— Может, это не так уж и плохо, Ясь?

— М? — не поняла я.

— Неплохо, что он… выбрал тебя.

— Не знаю, честно, — покачала я головой. — Я уже ничего не знаю. Ты считаешь, что лучший муж для меня тот, кто украл меня со свадьбы с другим и почти вынудил стать его женщиной?

— Ты бы всё равно вышла замуж по настоянию отца. Самира ты разве любила?

— Нет.

— Вот видишь.

— Но он меня и не крал ради того, чтобы насолить отцу и жениху.

— Но он и не Горский.

— А что Горский?

— Открой глаза, сестра, — снова повернулась она ко мне. — В тебя такой мужик влюблён! Сильный, могущественный… Красивый. Он очень красивый, тебе должно быть с ним… Хорошо. Ну, ты понимаешь.

Влюблён? Зарема явно романтизирует наши отношения. Она всегда была более нежной и романтичной, чем я. Я же в розовых очках никогда не жила, и Горский испытывает ко мне страсть, желание и собственнические эгоистичные желания самца, но не любовь. Зареме еще предстоит повзрослеть…

Вспомнила недавний оргазм под столом на виду у всех. Это было неловко, стыдно, но да — очень, очень хорошо. И красота Горского в самом деле влияет на меня. Он влечет меня как мужчина, и с этим я не спорю. Потом покосилась на сестру.

— Он и тебя уже успел очаровать? — раздражённо спросила я.

— Не ревнуй, — ответила та. — Я же твоя сестра.

— Я и не собиралась.

— Ну да, как же, — усмехнулась она. — Я же тебя чувствую, забыла? К тому же мне давно нравится Самир. Я даже рада, что в итоге он женится на мне. Я… так мечтала о том, что невинности я лишусь с ним. Но кроме мечтаний мне ничего не светило, потому что он выбрал тебя.

От её откровений так и застыла на месте, изумлённо изучая взглядом лицо сестры. Я её всё ребёнком считала, а девочка-то выросла и даже начала поддаваться женским страстям.

— Прости, тебе, наверное, неприятно это слышать. Он ведь должен был стать твоим мужем, — потупила взгляд Зарема. — Но я не влияла на то, чтобы все так сложилось.

— Ты бы и не смогла повлиять, — облокотилась я о перила балкона. — За всех всё решил Горский.

— Ты любишь его? — спросила сестра.

— Нет, — покачала я головой. — И вряд ли когда-то смогу.

— Но он же тебе нравится. Я чувствую.

— Да, наверное… — пожала я плечами. — Я не знаю. Это слишком сложные чувства, чтобы назвать их как-то определённо.

— Может, ты примешь его, если он будет с тобой ласков? Тебе хорошо с ним, Ясмин? В постели, — спросила она и снова спрятала глаза.