Значит, отец действительно оставил этот дневник специально для неё, она не ошиблась. Интересно, зачем он понадобился горничной? Какое она право имела читать записи отца?

Маша перевернула страницу, и продолжила чтение. По мере того, как она читала, её глаза наполнялись слезами, а душу рвало отчаяние — так душевно и проникновенно писал отец.

Он описал развод с её матерью, его переезд в Чехию, свадьбу с Ханной. Редко к тексту прилагались фотографии. Кое-где отец делал какие-то зарисовки. Видно, обдумывая каждое написанное слово, он что-то чертил или рисовал.

Когда записи в дневники оборвались, Маша поняла, что отца не стало. Но, он успел рассказать ей всё. И теперь она знала, кто её пугал, разгуливая по особняку в простыне, и зачем.

— Завтра я во всём этом разберусь, — отчаянно зевая, сказала девушка, убирая папин дневник в ящик тумбочки.

Она взглянула на часы, стоящие на тумбочки — почти два часа ночи. Долго же она читала. Да, определённо, махать шашкой и наказывать виновных, уже поздно.

— Ничего, никуда они не денутся, — прошептала она, выключая светильник, стоящий на прикроватной тумбочке.

Морфей заключил её в свои объятия, и она сладко заснула.

На следующее утро Мария проснулась довольно поздно — она спала без задних ног после того, как прочитала дневник отца. Теперь она понимала, что двигало злоумышленником. Но, все же, сегодня решила вывести его на чистую воду. Не зря она и позвала двух мужчин на обед — Матиаса и Кирилла. Пусть они тоже поприсутствуют, так ей будет спокойнее.

Спустив ноги с кровати, она прошла в ванную, спокойно приняла душ, намылившись ароматным гелем для душа с тропическим запахом, а затем высушила волосы.

Когда она стояла перед зеркалом и аккуратно подводила глаза, в дверь постучали:

— Мисс Мари, с вами всё в порядке? Вы не будете сегодня завтракать?

Голос горничной звучал обеспокоенно, и девушка мысленно возликовала — это хороший знак. Навесив на лицо озабоченное выражение лица, она приоткрыла дверь, и сказала:

— Да, всё хорошо. К полудню подъедут Матиас Дворжак и Кирилл Смирнов. Накройте ланч на это время. Ян тоже должен присутствовать, пригласите его, пожалуйста.

Маша захлопнула дверь перед носом женщины, и закусила губу. Всё отлично! Она соберёт всех действующих лиц в одно время, и раскроет их карты. Все козыри у неё на руках — она не может проиграть.

Без пятнадцати полдень девушка услышала шум автомобиля, подъехавшего к воротам. Она аккуратно отодвинула занавеску и увидела, как из машины вышел Матиас Дворжак. Журналист прибыл первым. Видимо, надеясь на разговор тет-а-тет. Что ж, она обязательно поговорит с этим мужчиной, но после.

Мария смотрела, как симпатичный мужчина идёт по дорожке к особняку. В его светлых волосах играли солнечные лучи. Одет он был в стильное пальто с обмотанным вокруг шеи шарфом, и голубые джинсы. Джинсы так сильно обтягивали его мускулистые бёдра, что казалось, ткань вот-вот лопнет по шву.

— Наверное, он занимается спортом. Он как будто принц из сказки, — прошептала девушка, смотря на симпатичного мужчину.

Матиас вошёл в дом, а к воротам подъехал второй автомобиль — такси. Оттуда выпрыгнул Кирилл с букетом маленьких кустовых роз. Девушка улыбнулась — нотариус переиграл журналиста на его же поле. Интересно!

Смирнов пригладил волосы, и решительно направился к особняку, держа букет в правой руке.

— Ладно, пора спускаться, — пробормотала Маша, и развернулась к зеркалу.

Сегодня она надела синее платье-пиджак с глубоким вырезом. Волосы, как всегда, оставила распущенными, но заколола одну прядь, небольшой заколкой с синим цветком. Затем она аккуратно нанесла на свои чувственные губы розовый блеск с клубничным ароматом, и улыбнулась. Послав воздушный поцелуй своему отражению в зеркале, девушка вышла из спальни.

Гости уже покинули белоснежную прихожую, оставив свою верхнюю одежду на вешалке. Мария аккуратно спустилась по лестнице, и прошла через прихожую в гостиную.

В гостиной горели две лампы. Люси накрывала на стол, выставляя столовые приборы. Ян неловко переминался с ноги на ногу у входной двери. Маша заметила, что горничная, не смотря ни на что, выглядела спокойной. На женщине был кремового цвета костюм и удобные белые лоферы. Волосы, по обыкновению, были уложены в высокую причёску. Казалось, Люси невозмутима и спокойна. Но, её карие глаза излучали грусть и печаль.

Матиас сидел на диване и рассматривал что-то на экране мобильного телефона. Возможно, прикидывал новую обложку своего журнала. Мужчина внешне был абсолютно спокоен, но внутри явно нервничал — присутствие соперника раздражало и выбивало его из колеи.

Кирилл же, напротив, был абсолютно спокоен — он стоял у окна, слегка отодвинув штору, и смотрел на унылый, неухоженный сад. У него в руках тоже были козыри, относительно соперника — Маша должна улететь с ним этим вечером. А уж в России он сможет покорить её в самое ближайшее время.

Когда Мария вошла в гостиную, все четыре пары глаз были устремлены на неё. Девушка бросила быстрый взгляд на слуг — Люси остановилась у стола, как вкопанная, с салфеткой в руках, а Ян задрожал, прижимаясь к стене спиной.

Горничная, впрочем, быстро взяла себя в руки, и, отойдя к стене, встала рядом с молодым человеком, опустив взгляд в пол.

Тогда Маша посмотрела на своих кавалеров — оба смотрели на неё с восхищёнными взглядами. Только у Матиаса это был сексуальный взгляд тёмно-зелёных глаз, скользивших по её телу. У Кирилла же — восторженный взгляд серых глаз.

Ах, как же оба хороши!

— Добрый день, — пробормотала Мария, смущённо улыбаясь кавалерам, — давайте сначала переместимся за стол. Люси уже подала ланч.

Матиас тут же встал с дивана и в мгновение ока взял её под руку, провожая к столу. Мария аккуратно опустилась на предложенный стул, и улыбнулась Кириллу — он в нерешительности топтался рядом, держа в руках букет из кустовых роз.

— Это тебе, — пробормотал мужчина, протягивая девушке букет.

Маша тут же подала знак Люси, и женщина, кивнув, отправилась на кухню. Вскоре она вынесла оттуда белоснежную керамическую вазу с водой, и поставила букет во главе стола.

— Что тебе положить? — Спросил журналист, решая первым поухаживать за дамой сердца.

Но Маша аккуратно положила ладонь ему на плечо, и заставила сесть на место:

— Люси, Ян, садитесь за стол.

— Я же вам уже говорила, мисс. Слуги едят на кухне. — Женщина вздохнула и вновь заняла место у стены.

Мария покачала головой:

— Вы не слуги, Люси.

В столовой повисла напряжённое молчание. Кирилл с Матиасом непонимающе переглядывались. Ян стоял у стены, продолжая нервничать и переминаться с ноги на ногу, а Люси подняла на девушку свои глаза.

— Я прочитала дневник отца, — пробормотала Маша, выходя из-за стола, — и я всё теперь знаю. Папа достаточно подробно описал мне ваши с ним отношения.

Люси продолжала молчать и буравить хозяйку особняка враждебным взглядом карих глаз. Мария вздохнула, и продолжила:

— Это ведь вы пугали меня всё это время, Люси.

На лице горничной не дрогнул ни один мускул. Девушка подошла к женщине вплотную, и взяла её за руку:

— Может быть, вы сами всё расскажете? Нет смысла отпираться. Лукаш пострадал из-за вас, мне его искренне жаль. А вам нет? Неужели вы настолько бездушны, что хотели погубить меня?

Женщина помотала головой, и выдернула свою руку. Её взгляд был колким и холодным. Люси подняла правую руку и покачала головой:

— Я не хотела тебя погубить. Я только хотела, чтобы ты уехала отсюда, убралась навсегда, и оставила нас в покое!

Голос женщины, сначала спокойный, вдруг сорвался на крик. Ян, понимающий, что в столовой нарастает напряжение, напрягся, и буквально вжался в дверной косяк. Краем глаза Маша отметила, что слуге стало нехорошо — он посерел, странно охнул, и стал оседать на пол.

Кирилл в два прыжка преодолел расстояние до парня, и успел подхватить его:

— Он в обмороке, — пробормотал он, поддерживая слугу под спину, — я уложу его на диван.

Люси проводила взглядом нотариуса, который держал на руках парня, и прокаркала страшным голосом:

— Не трогайте моего сына! Уйдите! Это вы во всём виноваты!

Кирилл аккуратно положил парня на диван, не обращая внимания на крик женщины, и поднял на неё свои серые глаза:

— Сын?

Люси захохотала. Её смех, неожиданно громкий, раскатисто прокатился по столовой. Маша содрогнулась, ощущая себя героиней сказки, где злая мачеха превратилась в самую настоящую ведьму.

Матиас, ни слова не говоря, налил стакан воды, подошёл к горничной, и выплеснул всё содержимое стакана в лицо женщине. Люси икнула, и замолчала.

Но она была в сознании — сидела на полу, вымокшая, и смотрела ненавидящим взглядом на собравшихся:

— Я, только я его любила! — Отрывисто сказала она, — а тебе было наплевать на Сашу, пока ты не узнала о наследстве!

Женщина потрясла рукой с поднятым вверх указательным пальцем. Маша дёрнулась:

— Это неправда! Я и знать не знала о том, где мой отец и что с ним. Он уехал в Чехию, когда мне исполнилось десять лет. И больше я ничего о нём не слышала.

— Это потому что твоя мамаша предпочла разорвать ваши кровные узы. Саша исправно писал письма в Россию, но вы сначала сменили квартиру, а потом и город. Твоя мать ничего не хотела знать о Саше и не разрешала ему видеться с тобой. — Пробормотала Люси, поднимаясь на ноги. — А если бы ты была хорошей дочерью, то сама бы нашла своего отца. Он умирал страшно, в мучениях! Он бредил о дочери, которой не было рядом! И я возненавидела тебя.

По телу Марии поползли мурашки, а женщина подошла к дивану, на котором лежал Ян. Она положила свою ладонь на лоб молодому человеку, и облегчённо вздохнула.