– Анют, что произошло? Тебя Арсен обидел? – снова сыплет вопросами Коля, пройдя вслед за мной. – Я подошел, а тебя нет нигде. Как и его.

– Я Артема встретила, – отвечаю, не глядя на Колю. Не хочу говорить об этом, но в то же время понимаю, что должна высказаться.

– Твоего? – спрашивает, удивленный тем, что на вечере присутствовал Серебряков.

– По всей видимости, теперь нет, – нервно усмехнувшись, понимаю, что вот-вот снова расплачусь. Смахнув украдкой влагу с уголков глаз, прочищаю горло.

– Анют, что случилось? – схватив меня за предплечья, Коля заставляет посмотреть на него. Молчу. Смотрю сквозь пелену в его серые глаза и понимаю, что не знаю, с чего начать, и что сказать ему. Как объяснить все, что произошло между нами?

Мы садимся на диван. Коля не сводит с меня внимательного взгляда, а я рассказываю ему о произошедшем. Говорю ему практически все, утаивая только самые личные моменты. Изливаю всю боль и понимаю, что понемногу отпускает. На душе становится спокойней, истерика уходит.

Мои поступки и слова Артема. Просто бы остаться одной и закрыться от всего мира. Но теперь не таким жутким все кажется, и в голове, одно за одним, рождаются оправдания.

Выслушав меня, Коля несколько минут молчит. Поднявшись, подходит к окну. Смотрит вдаль, задумчиво потирая виски.

– Так, я понял, – вдруг поворачивается. Вернувшись на прежнее место, впивается в меня взглядом. – Анют, ты на меня не обижайся, но вы, девушки, порой так эмоциональны не по делу, – его губы кривит улыбка, отчего мне становится немного не по себе. Не понимаю его реакции.

– Что?

– Ничего плохого твой мужик не сделал, – вздыхает он. – Заметь, и говорю я это, несмотря на то, что отношусь к нему настороженно.

Насчет «настороженно» он слишком мягко выразился. Коля терпеть не может Тему. И никогда не упустит шанс уколоть его или указать на недостатки Серебрякова. И то, что сейчас он выступает в его защиту, дико удивляет меня.

– Артем ведь предупредил тебя, что отправится на встречу. Он действительно был на встрече. Девушки рядом с ним – просто фанатки. Артем, как публичная личность, должен быть приветливым и не отказывать в съёмках. А то, что ты про меня упомянула, так и я бы вспылил на его месте. Ведь пока Серебряков там, в Америке, я постоянно рядом с тобой, – Коля произносит все это спокойным, размеренным тоном, ни на секунду не отпуская моих глаз.

– Анют, – приближается так, что между нами – считанные сантиметры.

– Езжай к нему. Будь мудрее. Если любишь, если не хочешь терять его. Расскажи ему все. Объясни, что вспылила, увидев рядом с девушками. Скажи, что беременна, что у вас скоро будет дочка. Уверен, он упадет ниц перед тобой и будет молить о пощаде, – Коля улыбается, убирая за ухо выпавший локон.

– Вряд ли. Артем точно не станет падать ниц, – смеюсь, вытирая слезы.

– Это образное выражение, – отстраняется он. – Главное, что вы поговорите. Вот и расскажи ему обо всех своих подозрениях и о том, что тебе неприятно присутствие Миши рядом с ним. Я вообще уверен, что как только он узнает о дочке, заберет тебя с собой и свадьбы ждать не будет.

Молчу. От Колиных слов внутри поднимается настоящее цунами. Ворох мыслей не дает мне спокойно вздохнуть. Кажется, будто меня разрывает на две половинки. Поднявшись, бреду в ванную. Несколько минут умываюсь холодной водой. Прихожу в себя. Промокнув лицо полотенцем, смотрю на свое отражение в зеркале. Глаза красные, нос распух, по губам – будто наждачкой прошли…

А если Коля прав? Если все, что произошло, лишь последствие игры моих гормонов и нервного срыва? Там, на вечере, все происходящее мне виделось только в черно-белых тонах, а сейчас я вижу все по-другому. Дурой буду, если так просто отдам Тему в руки американской сучки.

– Черта с два ты так легко от меня отделаешься, Серебряков! – рычу, выходя из комнаты.

* * *

– Коль, может, ты подождешь? Вдруг его дома нет? – спрашиваю сидящего рядом, на водительском кресле, парня. Окинув взглядом двухэтажный дом Темы, ежусь от холода. Мне почему-то вдруг становится страшно и волнительно.

– Анют, я бы рад, но не хочу встречаться сейчас с твоим чокнутым. Мне мои кости дороги, – нервно смеется Коля. – Даже если его и нет дома, подождешь. Рано или поздно придет. А у тебя как раз будет время успокоиться и с мыслями собраться.

– Ты думаешь? – я все еще не уверена в нашей задумке. Но, как говорится, сказал «А», говори «Б».

– Уверен. Все, иди уже, – слегка подталкивает меня в плечо. Послушно выхожу из салона. Подняв голову, высматриваю свет в окнах. Но отсюда видно только половину дома, и она безжизненно темная. Повинуясь сиюминутному порыву, оборачиваюсь к Коле. Наклонившись, всматриваюсь в открытое окно.

– Спасибо тебе. Ты настоящий друг, – улыбнувшись, сжимаю его ладонь. Коля улыбается.

– Ты ведь знаешь, что я люблю тебя.

* * *

Открыв ключами дверь, прохожу внутрь. В коридоре разбросана обувь Артема. Разувшись, прохожу вглубь. В гостиной пусто, в кухне тоже никого, только початая бутылка виски на столешнице и два бокала служат свидетельством того, что в доме кто-то есть. Поднимаюсь на второй этаж, и с каждой пройденной ступенькой сердце будто в тиски сжимает. Странное, неприятное ощущение накрывает одеялом. Предчувствие беды, чего-то нехорошего. Остановившись на последней ступеньке, пытаюсь перевести дух. Прикрываю глаза, уговариваю себя успокоиться.

Иду по коридору к двери его спальни. Неспешно, словно каждый шаг стоит мне невероятных усилий. Боюсь. Не знаю, что застану там: понимание, раскаяние, желание все вернуть? Или наоборот – злость, обиды и очередной поток грубости?

Толкаю дверь рукой. Поддавшись, она открывается. В помещении темно. Но я вижу его силуэт. Артем лежит на кровати ко мне спиной. Его тело обнажено, только простынь скрывает абсолютную наготу. Уже было думаю подойти к нему, но почему-то решаю, что лучше разбудить. Боюсь его близости… Не знаю, как он настроен.

– Тема… Тем, – зову негромко, сделав один шаг. Тема, вздрогнув, поднимает голову. Смотрит на меня заспанными глазами. Хмурится, будто не может своим глазам поверить. Не ожидает меня здесь увидеть.

– Аня? – хриплый голос, а в глазах удивление, но спустя пару мгновений они вспыхивают теплом и радостью. Смотрю в его черные омуты, и губы сами собой расплываются в улыбке. В душе весна наступает от понимания того, что он все еще любит меня, все еще рад мне. Все хорошо. Он со мной. Мы все вернем.

Рефлекторно рука тянется к низу живота. Хочется прямо сейчас, сходу выпалить ему эту новость. Поделиться нашим совместным счастьем. Но в следующую минуту происходит нечто ужасное. То, что не должно было случиться ни при каких обстоятельствах. Мои глаза будто магнитом приковывает женская рука, обвивающая в этот момент талию Артема. Серебряков замирает. Он будто так же, как и я, удивлен. А потом понимание вспыхивает в его голове. Обернувшись назад, он, будто ошпаренный, подскакивает с места. От резкого движения простыня, прикрывающая его бедра, падает, и он предстаёт передо мной в неглиже. А на постели, приподняв голову с подушек, подперев голову рукой, лежит Миша. Впившись в меня недовольным взглядом, девушка хмурится. Ее оголенные груди, тату между ними и плоский живот привлекают мой взгляд. Я стою, будто завороженная, и пялюсь на тело своего врага, чувствуя, как по капельке, по атому умирает душа.

– Аня… – пытает позвать Артём, но от звучания его голоса меня скручивает вдвое.

– Нет, не надо, – качаю головой, чувствуя, как по щекам катятся слезы. Он вскакивает с постели, подбирая разбросанную по полу одежду. Я смотрю на предметы его гардероба вперемешку с Мишиными нарядами и спрашиваю себя, как сразу не заметила их?

А потом что-то щелкает в мозгу. Становится вдруг невыносимо плохо. Сорвавшись с места, я несусь вниз по лестнице. Артем что-то кричит, зовет меня, а я, задыхаясь от рыданий и быстрого бега, спешу покинуть этот злосчастный дом.

Выбежав за ворота, осматриваюсь. Перед глазами пелена, так что мне приходится смахнуть рукавом влагу с глаз. Коли нигде нет. Не стал меня ждать, уехал. Вдруг раздается громкий грохот, заставляющий меня вздрогнуть. Обернувшись, вижу, как, надевая по дороге футболку, в одних джинсах, но босиком, бежит Серебряков.

– Аня, стой! – кричит он, а я срываюсь с места, направляясь в сторону дороги. Боже, помоги мне сделать так, чтобы он не догнал! Всем сердцем надеясь поймать такси, спешу к остановке в паре кварталов отсюда. Слышу его, чувствую его дыхание за спиной. Он близко. И понимание этого действует лучшим мотиватором. Я не могу, не позволю сейчас ему даже говорить со мной. Он сделал все, что мог. Сам поставил жирную точку. И теперь обратной дороги нет.

Заметив на горизонте припаркованный экипаж, прибавляю ходу из последних сил. Спасение кажется таким близким, но стоит мне потянуться к ручке автомобиля, он хватает меня сзади, разворачивая лицом к себе.

– Не прикасайся ко мне, не прикасайся! – срываюсь на истеричный крик. Бью его ладонями без разбора. От одних только прикосновений его рук к себе гадко до омерзения. Он мне противен! Ненавижу его! Как же я его ненавижу!

– Успокойся, – рычит он, уклоняясь от моих ударов, но не выпускает меня.

– Отпусти, Артем. Я ненавижу тебя, – замираю вдруг, смотрю в его глаза. В черные, затягивающие омуты, сейчас так напоминающие мне замогильную темноту. И как я могла видеть в них раньше что-то человеческое?

– Только не сейчас, не после того, как все произошло, – цежу сквозь зубы, с удовольствием смотря на то, как он меняется в лице. Как боль по капельке, по миллиметру завладевает его мимикой.

– Аня, я не помню нихр*на. Прошу, успокойся. Давай вернемся в дом и разберемся, – хрипит, местами срываясь на фальцет. – Я не помню, я просто не мог этого сделать… – кривится, качая головой.

Боже, как я устала от его цирка.

– Ты спал с ней, Артем? – спрашиваю, перебивая. К чему все эти слова, если есть очевидный факт?