Смотрю на ее фигуру точеную, раздираемый на части. Боюсь сделать что-то не так. Это единственный шанс, другого может и не быть. Понимаю, что должен действовать не спеша, обдумывая каждый шаг. Но дикарь внутри меня рвет на части, снедаемый потребностью почувствовать ее, схватить в охапку и бежать. Без лишних слов и разъяснений показать ей, что она все еще моя. Как бы далеко не убегала, как бы хорошо не пряталась. Аня принадлежит МНЕ.

Не успеваю заметить, как возле нее оказываюсь. Руки будто своей жизнью живут, накрывают ее талию, притягивают к себе. Понимаю, что натворил, только когда она вздрагивает от моих прикосновений. Аня чувствует меня, узнала. Молчит. Замерла, будто мышонок перед удавом. Уткнувшись носом в густоту ее волос, вдыхаю полной грудью, заполняя себя до отказа ее ароматом. Тело тут же свинцовой тяжестью наливается. Хочется орать, рыдать и выть во всю глотку. Настолько все запредельно. Внутри все распирает, гудит. Пытаюсь сдерживать демонов, но с каждым мгновением контроль ускользает.

– Ну, здравствуй, красивая моя… – не узнаю собственный голос. Как у старика, слабый и хриплый. Но эти слова… как давно я хотел их сказать.

Медленно, словно боясь меня, она поворачивается. В широко распахнутых глазах дикий коктейль из страха и боли. Аня смотрит на меня, в удивлении приоткрыв пухлые губы. А я дышать не могу. Как дурак стою, как истукан. Любуюсь ею. С жадностью оголодавшего впитываю каждую черточку, каждый миллиметр родного любимого лица. Изменилась дико, стал более взрослой… и в то же время – будто и не отпускал ее. Моя.

– Артем, – голос слабый, дрожит. Будто привидение увидела. Словно я монстр или убийца. Страх в ее глазах заставляет задыхаться от боли.

– Не трясись. Я не сделаю тебе больно. И удерживать не стану. Я просто… – теряюсь. Черт возьми, столько слов и речей передумал, а тут сбился. Нужно хотя бы пару минут, чтобы совладать с собой. Она молчит. Смотрит, затаив дыхание.

– Я искал тебя целый год… все не мог понять, почему? Почему ты не веришь мне? Почему сбежала? Думал, что любила… но ведь когда любят, разве поступают так?

Аня хмурится. И только когда срывается фраза с языка, понимаю, что не то совсем несу. Снова порчу все, долбанный придурок.

– Артем, что ты за человек? – кривится, гневно сверкая глазами. – Ты душу мою выпотрошил той изменой… Ты… столько боли мне принес, а теперь пришел сюда… Чего ты добиваешься? – обнимает себя за плечи, будто хочет отгородиться от меня.


Закрываю глаза, качая головой. Нет, я не хочу сейчас вспоминать то дерьмо. Чувствую себя полным идиотом, не способным и пары фраз связать.

– Не надо, Аня… Просто знай, что я люблю тебя… я во всем виноват, – не отпускаю ее взгляда. Утопаю в зелени ее глаз. – Я знаю, я ублюдок, ломающий все на своем пути. И наши отношения я упустил. Но я всегда любил только тебя одну… – срываюсь на шепот. Бешусь, потому что не получается сказать и сотой доли того, что хотел.

– Не передать словами, через какое дерьмо пришлось пройти… я… я просто хотел, чтобы ты знала. Хотел в глаза твои посмотреть, хотя бы раз еще запах твой почувствовать. Хватит убегать. Возвращайся в город. Я не стану тебя искать больше. Как бы ни любил, не потревожу. Я хочу, чтобы ты была счастлива. – Аня дрожит. Мне так хочется прижать ее к себе, выгнать весь холод из ее души и тела. Я ведь способен, я очень хочу этого. Но сейчас, глядя на нее, я понял одну вещь. Как бы тяжело не было, я должен отпустить ее. Хоть раз в своей жизни я хочу попытаться не быть эгоистом.

Она нервничает. Прикусив нижнюю губу, опускает взгляд под ноги. Будто в ней так же, как и во мне, борьба происходит.


– Уходи, Артем, – смотрит мне в глаза. Только теперь в них ни единой эмоции, кроме усталости. – Скоро покупатель придет.

Улыбаюсь тому, с какой яростью она сейчас смотрит на меня. Она всегда так ловко прятала от меня свои эмоции, а сейчас… скрывает что-то, пытается обмануть?

– Я хочу попрощаться с тобой. Могу я обнять тебя? Что скажешь?

Молчит. Смотрит на меня, нервно кусая губу. Хочет. Вижу же, как борется с собой.

– Ты стал спрашивать разрешения? – ехидная улыбка касается ее губ. Хочет казаться гордой и независимой, но ее выдает дрожащий голос.

Протягиваю к ней руки. Не спеша, боясь спугнуть. Она отвечает. Прижимается ко мне, уложив голову на моей груди. Прижимается ко мне так, будто чувствует еще что-то. Маленькая, хрупкая… Сколько не держал ее в руках… кажется, вечность. Думал, забыл, но нет. Эти ощущения ни с чем не спутаешь, и не вытравишь никак.

Что с ней происходило все это время? Где она была? Не знаю, но так хочется узнать… Каждую мелочь, каждую деталь. Как она сейчас живет? О чем мечтает? Чем дышит?

Обхватив ее лицо ладонями, заглядываю в глаза. Ловлю жадные вдохи, только сейчас, рядом с ней чувствую себя живым. Ее глаза полны слез, а мне удавить себя хочется, понимая, что причина им – я. Бедная моя, храбрая девочка. Сколько пережила… Касаюсь пальцем ее губ, дико хочу прижаться к ним. Почувствовать их вкус. Но я полный муд*к и упустил свой шанс. Я не имею на них права. Обнимаю ее, сцепив зубы, прижимаю к себе. Знаю, что через пару мгновений все закончится. Мне придется ее отпустить. Навсегда.

Аня дрожит. Упирается ладонями в мою грудь, пытаясь отстраниться. Опустив глаза на руки, замечаю обручальное кольцо на безымянном пальце. Замужем? Черт, зубы сводит от накрывшего в момент гнева. Внутри просыпается дикое чувство… ревность. Пожирающая все это время, съедающая меня, обгладывая до костей мясо. Не хочу думать… Не должен… Не имею права даже надеяться на что-то.

Снова пытается отстраниться, но я не даю. Держу ее в руках, желая хотя бы мгновение еще побыть с ней.

– Я остановился в клубе Назара. Еще пару дней буду здесь…

Она не смотрит на меня. Отводит взгляд. Но я вижу, как дрожат капельки влаги на длинных ресницах.

– Прощай, – отстраняется. Внутри все ревет, клокочет. Хочу схватить ее и не отпускать. Но я не должен. Я должен отпустить ее.

Сжав кулаки, сжимаю челюсть. Киваю, отступая.

– Прощай, – бросаю тихое и, посмотрев на нее в последний раз, направляюсь к воротам. Иду быстро, стараясь не думать ни о чем. Знаю, если хоть на унцию ослаблю петлю, сорвусь…

Глава 15

Аня

Невыносимо больно…

Я только что воскресла, чтобы снова умереть. Смотрю на его слегка ссутуленную широкую спину. Он уходит, оставляет меня. Перед глазами до сих пор его взгляд… усталый, потерянный. Сколько боли было в его словах… Смотрел на меня зверем затравленным. Пытался казаться сильным, старался скрыть агонию, сжирающую его. Я и не знаю, что делать. Хочется сорваться, догнать его, прижаться и, наплевав на все, не отпускать… Но это ведь Артем. Он и раньше умел совершать красивые поступки, говорить громкие слова. Я верила ему, но не сейчас.

Доверия нет. Но вот чувства никуда не исчезли. Вопреки всему – боли и разочарованиям, лишениям, которые я вынуждена была принять, я люблю этого мужчину.

Это чувство разрушает меня, уничтожает. Не дает вздохнуть полной грудью, не дает ощутить вкус жизни вдали от него. Внутри все клокочет. Отворачиваюсь. Прижимаю к груди ладони, всматриваюсь в спокойную гладь воды.

– Прощай, любимый, – повторяю шепотом снова и снова. Его слова сделали мне нестерпимо больно. Проще было все это время представлять его предателем, не знающим раскаяния. Но сейчас… я увидела, сколько боли в нем… Артем мало что сказал, я практически ничего не знаю о его жизни за последние полтора года, но мне достаточно заглянуть в его глаза, чтобы понять, он до сих пор во мне.

Кое-как успокоившись, отправляюсь к дому. Паша встречает меня на ступеньках крыльца. Спрашивает, договорилась ли я с покупателем. Только сейчас понимаю, что это был Артем. Так он нашел меня. Лгу парню, будто не сошлись на цене. Прошу его вызвать мне такси. Я настолько разбита, что даже столь простой вещи сейчас не осилю.

Спустя десять минут Паша заходит в кухню, сообщает, что экипаж прибыл. Кивнув, забираю сумку и прощаюсь с ним. Пашка выглядит до странности довольным из-за сорвавшейся сделки. По всей видимости, он так же, как и я, не хочет расставаться с полигоном.

Выхожу за ворота, осматриваясь. Машины нигде нет.

– Паш, ты уверен, что такси приехало? – спрашиваю, обернувшись к нему.

– Да, попробуй пройти к дороге. Зачастую водители останавливаются там, – произносит он, задумчиво почесывая затылок.

– Хорошо, – пожав плечами, направляюсь по тропинке к прилегающей дороге. Пройдя вдоль небольшой посадки деревьев, выхожу на асфальт. Замечаю припаркованный в нескольких метрах автомобиль с шашечками, но стоит мне направиться в его сторону, машина вдруг срывается с места, оставляя после себя столбы пыли.

Удивленная, так и стою, смотря перед собой. Уже было думаю потянуться к сумочке за телефоном, как у моих ног резко тормозит черный кроссовер.

Испуганно отскочив от машины, всматриваюсь в тонированные стекла. Вдруг пассажирская дверь открывается, и я встречаюсь взглядом с Артемом, сидящим за рулем.

– Садись, – командует жестким тоном.

– Нет, – качаю головой, пятясь. Понимаю, что попала в ловушку. Ну, конечно! Как я могла подумать, что он вдруг стал воспитанным и уважающим чужое мнение? Это ведь Серебряков! Эгоист до мозга костей!

– Аня, садись в машину. Ты же знаешь, не люблю повторять дважды, – рычит, подтверждая мои мысли.

– Не сяду, – отвечаю тем же тоном. Кивает. Растянув уголки губ в ехидной усмешке, выходит из машины. Стою, будто вкопанная, наблюдаю, как, обойдя кроссовер, он приближается ко мне. Схватив за руку, тянет за собой. Упираюсь ногами в асфальт.

– Серебряков, я не хочу, слышишь?! Ты не имеешь права, – выхожу из себя от злости на него. Шлепаю ладонями по нему, но разве что-то значит мое сопротивление для этого верзилы упертого?

Он замирает. Повернувшись, смотрит на меня насмешливо с высоты своего роста.