Но проблема заключалась в том, что Олег не хотел поднимать руку на женщину. Он был не такой. Поднял бы – и сломался бы сам, возможно. Спился бы, кинулся во все тяжкие, профукал бы оставшуюся жизнь… Сам бы себя сломал своим рукоприкладством, наверное.

А Броня словно вынуждала его, дразнила – ну ударь меня, ударь… И в этом ее истеричном азарте заключался вызов. Насилие. Да, женское насилие, то самое, после которого мужчина бьет женщину и заявляет ей: «Ты сама меня вынудила, это ты виновата, ты меня из себя вывела!»

Это тоже была манипуляция со стороны женщины, что ли, которой Олег не хотел поддаваться. Не хотел превращаться в человека, поднявшего руку на женщину, мать своего ребенка.

– Броня, успокойся.

– …молчи! Ты чудовище, Зоммер, ты самый отвратительный человек на земле, и я тебя проклинаю, я тебе желаю смерти, вот чтобы ты сдох в муках – может, хоть тогда ты поймешь, как терзал меня!

Олег сжал кулаки. Выдохнул. Принялся считать мысленно, глядя в сторону.

Но, к счастью, в этот момент у Брони зазвонил телефон.

– Алло, мам! Да, что случилось? – Броня словно забыла об Олеге. Некоторое время она молчала, напряженно слушая. – Куда?! И что?! О нет… И не отвечает? Ой, мама, мама, мне страшно… А ты куда смотрела? Ну, беги теперь, ищи, я только через час буду. – Она нажала на «отбой» и уставилась на Олега мрачно, с отвращением. – Добился своего. Это все твое воспитание!

– Что случилось? Что-то со Стивой?

– Что-что… Пропал он!

– Как пропал? – серьезно спросил Олег.

– Как… у него в телефоне этот… трекер. Или что там. Короче, программа такая, показывает, куда он идет, где он сейчас. И мама говорит, что Стива отправился куда-то в другую сторону… У него там зона очерчена, которую он не должен покидать. Вот куда он?! Вместо того чтобы домой идти. И не отвечает. Весь в тебя, на мать с бабушкой ему плевать. Пятнадцать лет уже, а ни совести, ни мозгов… Ох, хорошо, такси я не отослала специально.

– Погоди. Броня, отдай мне сына.

– Ага. Щас. – Броня положила телефон в сумочку, заспешила обратно, к калитке. – Чтобы ты его угробил, да…

Она села в такси, машина сорвалась с места. Олег в этот момент чувствовал себя растерянным. С одной стороны, он испугался за сына, с другой – а ведь ничего ужасного пока не произошло. Пятнадцатилетний парень решил сбежать за пределы своего района, покинул строго очерченный ареал (дом, школа, студия, где Стива пел в хоре) – что в этом удивительного? Почему Стива не отвечал матери и бабушке на звонки? Ну, потому же, почему и Олег, он ведь тоже иногда игнорировал звонки Брони…

Олег вернулся в дом, набрал номер сына.

– Алло… Пап?

– Привет. Все в порядке?

– Ну, типа да… – пробормотал Стива. Он словно стеснялся отца, всегда, когда говорил с ним – такая тоска в голосе парня…

– Мать говорит, что ты куда-то не туда направился.

– А-а. Понятно. Я хотел по-быстрому в торговый центр зайти, купить там надо кое-что. Думал, я мигом, и они с бабушкой не заметят.

– Так ответь им. Они же звонят. Или сам позвони.

– Хорошо.

– И мне звони. Всегда. Когда хочешь.

– Да, пап. Пока.

Пошли короткие гудки. Олег нажал на «отбой».

Понятно, что все у сына более-менее в порядке.

И все тот же вопрос тогда опять всплывает – откуда тут, на даче, взялась Броня? И причем как-то странно она появилась – ровно в тот момент, когда в доме у Олега находилась Алина. Броня что, следит за Олегом? Каким-то образом навесила в доме бывшего мужа «жучков» или камер, чтобы быть в курсе всего? Нет, ну бред же, паранойя… Скорее всего просто совпадение. Ведь бывало уже несколько раз, когда Броня являлась внезапно, вдруг – с проверкой.

Олег застонал, вцепившись в волосы. «А как там Алина? Даже не проводил ее!» Если Алине удалось сесть на маршрутку, то она быстро доберется до станции, как раз поезд до города скоро… а если нет?

Он вывел машину из гаража, отправился в сторону станции. Ехал по дороге медленно, оглядывая окрестности. Затем, прибыв на место, обошел всю станцию. Алины нигде не было. Поезд на город ушел пять минут назад.

«Надо ей позвонить. Или лучше написать!» Олег задумался над экраном телефона. Что писать, какими словами извиняться? А разве он виноват… «Мне жаль, что так получилось», – написал Олег, отправил сообщение. Через несколько секунд увидел, что Алина прочитала сообщение, – она в сети, судя по всему. Олег подождал еще немного – Алина не ответила. «Ну и ладно!»

Он отправился в супермаркет возле станции (зря, что ли, ездил), набрал еды в багажник, воды.

Вернулся домой, разгрузил машину, затем сел за большой стационарный компьютер. Нашел блог Зины, принялся читать новый пост своей бывшей однокурсницы о художнике Дейнеке. Сам Олег открыто не комментировал, и не хотелось. Написал в личку Зине: «Отличный пост!»

Зина ответила через полчаса: «Привет! Спасибо на добром слове».

Тишина.

«Что ты делаешь? – Подумал и добавил: – Ты где? – Потом: – Может быть, встретимся?»

Ответ: «О, я не могу. Готовлю выставку».

«На какую тему выставка?»

«Отечественная живопись в послевоенное время».

О чем еще писать, надо ли еще раз спрашивать о том, когда они могут встретиться?.. Олег засомневался. Затем принялся искать анонсы ближайших культурных событий и довольно быстро нашел выставку, которую скорее всего и готовила сейчас Зина.

Выставка намечена на начало следующей недели, и проходить она будет на территории бывшего завода «Красный маятник».

Некоторое время Олег размышлял, разглядывая карту города, на которой был отмечен завод, то увеличивая масштаб, то уменьшая.

Смысл спрашивать Зину, если можно туда поехать?

Будет ли рада Зина Олегу? Наверное. Или нет, не факт. Неизвестно. Может, она разозлится, что он свалился ей как снег на голову, помешал работать. Хотя Зина Ромашова – совсем не злая, но и не добрая. Она просто спокойная и доброжелательная, она нормальная.

Олег опять вывел машину из гаража и поехал в город. Когда он оказался возле входа на территорию бывшего завода, то было уже полдевятого вечера.

Олег заглянул на проходную:

– Добрый вечер. Скажите, Ромашова еще на месте? Она выставку организует…

– Фамилия? – спросил охранник.

– Зоммер.

– Нет, вы паспорт свой давайте… к ней весь день бегают, сколько можно, вот неймется людям!

Охранник записал данные Олега в толстый гроссбух, вернул паспорт, на «вертушке» зажглась зеленая стрелочка.

– Прямо и налево!

Олег оказался на территории бывшего завода. Пустая площадь, залитая асфальтом, справа – что-то типа ангара. Множество дверей, вывески, на ступенях сидят молодые люди, один играет на гитаре.

Слева – здание самого завода из красного кирпича.

Олег поднялся по ступеням вверх и оказался в полутемном холле. Заглянул в один коридор – темно и пусто, – затем в другой.

– Есть кто? – нетерпеливо крикнул он.

Внезапно распахнулась дверь, до того незаметная – словно чудом возник посреди темно-серой стены прямоугольник яркого света.

На фоне белого прямоугольника вырисовался силуэт Зины.

– Олег? Ты? – удивленно произнесла она.

– Я.

– Как ты тут оказался?

– Сам не знаю, – пожал он плечами. – Соскучился.

– Соскучился?! – растерялась Зина. Но, впрочем, тут же взяла себя в руки, засмеялась: – А я-то думала, что надоела тебе! Ты хотел выставку посмотреть? Идем, покажу… Минутку, только все выключу тут, в подсобке. Я, знаешь, уже уходить собиралась, ты меня просто чудом сейчас застал…

Зина выключила компьютер в комнате, погасила свет. Перекинула на ходу сумочку через плечо и, гремя ключами, заперла дверь.

Повела Олега за собой по пустым длинным комнатам, включая освещение на ходу.

На стенах висели картины советских художников, запечатлевших послевоенное время.

– Соцреализм? – пробормотал Олег.

– Да. И он ничем не хуже других течений, методов, жанров, существовавших в истории искусств. И соцреализм соцреализму тоже рознь. Были и пафосные, что называется, придворные художники, которые, опять же, существовали во все времена и эпохи, были и обычные трудяги, бесхитростно изображавшие то, что видели, были и гении.

Вспаханное поле: пар идет от нагретой черной земли. Букет сирени в вазе. Лица крестьян. Рабочих. Летчики собрались в кружок на аэродроме, что-то обсуждают… Строительство нового дома в разрушенном городе. Над бескрайней снежной тундрой летит, в лучах вечернего солнца, маленький самолет.

– Ты любишь все эти темы? – спросил Олег.

– Да, у каждого человека есть свои любимые темы. Свои любимые времена. У всех – разные. Смысл спорить, смысл доказывать, что ты любишь не то, что надо…

– Ты со мной сейчас споришь, что ли? Я не придирчивый комментатор в твоем блоге! – улыбнулся Олег.

– Да, прости… Устала, – пожаловалась Зина.

Они повернули обратно, Зина на ходу щелкала выключателями, и помещения, остававшиеся позади, погружались во мрак. Так они дошли до выхода.

Зина закрыла дверь на ключ.

На улице было уже совсем темно, горели фонари по краям площади, молодежь с гитарой куда-то разбрелась. Зина отдала ключи охраннику, попрощалась, следом за ней через «вертушку» покинул бывшую заводскую площадь Олег.

– Ты голодная? Давай посидим где-нибудь?

– Давай. О, ты на машине, как удобно…

Они ехали, и, время от времени останавливаясь у светофоров, Олег искоса поглядывал на Зину. Он смотрел на нее как на экзотический цветок. На нечто непонятное, странное. Когда еще сам не можешь разобраться, нравится тебе это или нет, но уже невозможно оторваться, уйти, забыть.

Словом, Олег испытывал ощущение, которое называется «тянет». Его определенно тянуло к Зине. Эта молодая женщина не отличалась особой красотой, очарованием, грацией, в ней не было того, что обычно безотказно действует на мужчин. Вот Алина Велинская – та, да, всегда привлекала к себе внимание своей необыкновенной женственностью. Или взять, например, Броню – сгусток неукротимой энергии!