– Это кто ко мне пришел? Зиночка! Помню-помню… Петр и Павел день убавил. Как они, эти юноши?

– Играют на музыкальных инструментах, для души, в свободное время. Вот, Яков Борисович, еще одного юношу вам привезла, посмотреть, послушать.

– Петь или не петь, вот в чем вопрос, – почему-то басом произнес Стива.

– Какой голосище… А давайте, молодой человек, посмотрим ваше горлышко.

Яков Борисович долго смотрел горло Стивы, затем долго заставлял его произносить различные звуки, тянуть ноты… Пока они этим занимались, Зина сидела в сторонке, уткнувшись в свой планшет, отвечала на комментарии читателей своего блога.

– Ну что я могу вам сказать, Зиночка… Период мутации, то есть ломки голоса, у этого товарища закончился, он может петь и не бояться, что сорвет себе связки.

– Значит, петь можно, – кивнула Зина. – Ну и отлично.

– Только вот хор – это не его, мне кажется. – Яков Борисович сделал значительное лицо. – Солист, чисто солист растет. Ну-ка, Стива, давай… Как я тебе показал, вот отсюда чтобы звук шел. Попробуй.

– Вдо-оль по Пите-ерской… – неожиданно громко и мощно выдал Стива.

– Ой, мамочки! – Зина от неожиданности присела, зажав уши.

– Вот какой голосище у вашего мальчика… Но пользоваться он им еще не совсем умеет. Знает, но не умеет. Я бы ему дал несколько уроков, да… Ну а там вы сами смотрите, как чего.

– Хорошо, спасибо, Яков Борисович. Это уже с родителями Стивы мы решим… Это вам за консультацию.

– Зиночка, ну как можно!

– Труд профессионала высоко ценится!

Зина со Стивой поехали обратно на дачу. Все дорогу Стива молчал, смотрел в окно. Дома тоже молчал. Потом вдруг выдал:

– А знаете, Зинаида Анатольевна, а я бы свое имя-то – сменил.

– Зачем? – опешила Зина.

– Да дурацкое оно какое-то, – с досадой произнес тот. – Стива-Арнольд. Вы в курсе, что у меня двойное имя? Ну так вот, я – Стива-Арнольд Олегович Зоммер. Упасть, не встать.

– Нормально, – сказала Зина. – Вернее, сейчас у многих странные имена-фамилии, и это нормально. И вообще классно. Тебя точно ни с кем не спутают.

– Ага, вас-то, поди, не дразнили…

– Плевать. Плевать на всех этих дразнильщиков! – с неожиданной яростью произнесла Зина. – Знаешь, как меня дразнили, что я в семнадцать родила? Всякие кумушки и тетушки… Плевать тысячу раз. Знаешь, у Пушкина – «так тяжкий млат, дробя стекло, кует булат». Млат – это молот, если ты не в курсе, а булат – металл… Так вот я – не хрупкое стекло. Я всех сильнее, я. Я и только я!

– Круто… – опешив, пробормотал Стива. – А если я – «стекло»?

– Тогда меняй имя, что поделать.

– Значит, я слабак?

– Нет, значит, ты – другой. Тебе неудобно с таким именем, и ты делаешь, как тебе удобно. И ты имеешь на это право. И давай без оценок, я терпеть их не могу – плохой-хороший, слабый-сильный… Я людей вообще стараюсь не оценивать, оцениваю только профессиональные качества. Слабый или сильный художник – это я, как искусствовед, могу сказать, но слабый или сильный человек – я вот такого принципиально не говорю. Кто я такая, чтобы оценивать людей!

– А я – сильный профессионал? – вдруг спросил Стива. – Яков Борисович похвалил меня, сказал же, что солистом мне быть…

– Тут я не знаю, я в пении не разбираюсь, – честно призналась Зина. – И потом, о начинающих так нельзя говорить. Только есть задатки или их нет. Да и это тоже все относительно, кстати! – спохватилась она.

С какого-то момента Стива уже не сидел все время в углу, уткнувшись в свой планшет, он теперь следовал все время за Зиной «хвостиком», и они непрерывно говорили. Спорили, рассуждали на самые разные темы…

У Зины сложилось впечатление, что с этим подростком и не говорил никто толком. Стива также начал общаться с отцом, а раньше – едва «да-нет» из него можно было выдавить. Специально Зина не старалась, она просто хотела быть искренней и открытой… Или же, с возрастом, ей стало все равно, что о ней будут думать, как оценивать. Разозлится ли на нее Броня за то, что она, Зина, взяла слишком много власти над Стивой, или обрадуется Олег тому, что его любимая женщина нашла общий язык с его сыном… Все равно. Как будет, так будет.

Олег скоро освободился от своих срочных дел и уже больше времени проводил на даче, с Зиной и Стивой. Они гуляли иногда втроем, катались на велосипедах, готовили еду вместе. Правда, готовил теперь в основном Стива. Как-то он по-подростковому пафосно заявил своим неожиданно низким и резким голосищем: «Граждане, а вы в курсе, что на меня снизошло откровение?.. Теперь кулинария мне подвластна!»

Мешал ли Стива Зине? В том смысле, не являлся ли этот подросток «третьим лишним»? Иногда мешал, да. Но это не злило Зину, не раздражало – она просто хотела, чтобы у Стивы появились, наконец, друзья.

А что, если, например, познакомить Петра и Павла со Стивой?..

* * *

Ася начала сомневаться в успехе своего предприятия. Дело как будто не сдвигалось с мертвой точки. Во-первых, мало кто из нужных людей реагировал на ее разоблачительные посты в сети, размещенные под именем «Черной Пантеры». Во-вторых, манипулировать реальными, живыми людьми тоже пока не получалось. Да, Асе удалось подвигнуть Алину с Броней на некоторые действия, но особых перемен эти действия почти не произвели.

Рассорились Алина с Олегом – это хорошо. А что дальше? Если подумать, то вряд ли Алина всерьез обиделась на своего бывшего однокурсника. Или вот Олег – он перестал думать об Алине или нет? А если она стала для него еще более привлекательной, хоть и недоступной? Надо, чтобы Олег полностью разочаровался в Алине, забыл ее.

Или взять Броню. С Броней легче всего, конечно. Что Ася ей посоветует, то Броня немедленно и воплощает в жизнь.

Ася сказала отдать Стиву Олегу, Броня и отдала. Но, судя по всему, эффекта от этой операции тоже не получилось – Стива, Олег и Зина прекрасно сошлись. Ася это собственными глазами видела – несколько раз наблюдала издалека за дачей, где жила эта троица. Вот только вчера туда ездила.

И вот что теперь делать, какие еще действия надо предпринять, чтобы расшевелить это болото?..

Звонок Брони нарушил Асины раздумья.

– Алло, Асечка, это я… Вот только что прочитала последний пост от загадочной «Черной Пантеры», – прилежно отрапортовала Броня. – Я теперь тоже уверена, что «Пантера» – это кто-то из наших. Мужчина или женщина, не знаю… Но «Пантера» классно вывела на чистую воду Зинку Ромашову. Сразу ясно, о каком искусствоведе речь!

– Да, ты молодец, – кисло согласилась Ася. – А как там дела в семействе Зоммеров?

– Не очень. Пока непонятно. – Броня тоже моментально скисла. – И вообще, я себя матерью-ехидной чувствую, если честно. Еще мне страшно, как там Стива один.

Броня тяжко вздохнула и замолчала.

– Слушай, это идея, – неожиданно встряхнулась Ася. – Зину надо выставить виноватой. Ты можешь вернуть Стиву домой и заодно сделать так, чтобы Олег обиделся на Зину. За то, что плохо обращалась с его сыном.

– Гениально… Но как это все провернуть? Олег мне фотки время от времени шлет, у них все в порядке, – призналась Броня. – Вот позавчера три фото прислал, например. Они еще к какому-то мужику на уроки вокала ездят, но тут не придерешься – мужику под девяносто, и все время Зина там присутствует, а то можно было бы обвинить того дядьку в педофилии… Что это Зина виновата, раз Стиву одного с чужим оставила…

– Хорошая мысль! – нервно засмеялась Ася. – Но как-то чересчур… Погоди! – Она потерла лоб, вспоминая вчерашнюю картинку. Олег с Зиной и Стивой в саду, за забором, суетятся вокруг модного гриля, напоминающего инопланетную «тарелку», Стива машет перевязанной рукой. – Попроси Олега прислать новое фото Стивы. Я тебе подсказку дам. На правой, нет, на левой руке твоего сына должна быть повязка.

– Какая повязка? – В голосе Брони внезапно прорезался металл. – У ребенка что-то с рукой?!

– Вот ты и узнай. Попроси прислать новое фото, и такое, чтобы обе руки были видны.

Броня ничего не ответила, затем Ася услышала, как в трубке зазвучали короткие гудки.

Ася усмехнулась, нажала на «отбой».

Ждать пришлось недолго – Броня перезвонила минут через пятнадцать.

– Ася, ты представляешь, у Стивы ожог. И они скрывали! Оба! Ну ладно Олег, он мужик, а эти мужики все придурки, но как Зина могла это скрыть? Она же сама мать, у нее своих двое… Я от нее не ожидала! В общем, я к ним еду, уже такси вызвала. Вот так оставь ребенка… а я тебе говорила! – всхлипнула Броня. – Никакой надежды на отца. Не углядел… Мама моя вон сердечные капли уже пьет… Мама, да не надо со мной ехать, я сама! – заорала Броня в сторону, с надрывом.

Ася услышала в трубке чьи-то причитания – это, вероятно, рыдала Анна Георгиевна, затем послышались короткие гудки. Судя по всему, Броня там, у себя, просто рвала и метала.

В следующий раз Броня позвонила уже вечером, с разъяснениями и подробностями:

– Ты представляешь, мальчик руку обжег. Оттого и повязка на ней! Шашлыки, оказывается, делал. Сам! На гриле, между прочим!

– Сильный ожог? – сдержанно спросила Ася.

– В травмпункте мы уже были, рекомендации выслушали, нам сказали, что пройдет. Но ты же знаешь наших врачей, им нельзя доверять. Завтра к платному поедем, у мамы подруга сообщила координаты одного специалиста из ожогового центра.

– Броня, это ужасно. Прости, что я дала тебе такой плохой совет!

– Ну а у меня-то самой голова где была, что я на такое согласилась…

– А Зина что? Надеюсь, ты объяснила ей, что она поступила по-свински, не поставив тебя в известность о том, что Стива получил травму?

– Еще как объяснила! – Броня еще долго кричала в трубку, посылая все возможные кары на головы Олега и Зины.

Ася терпеливо слушала излияния бывшей однокурсницы и улыбалась печально. И думала: «Ну и что? Конечно, Бронька там навела шороху, но поможет ли это делу? Может, это происшествие еще больше сплотит Олега и Зину? Ах, какой же он глупыш, такой наивный, думает, что Зина – это лучший вариант для него… И почему Зина, а не я? Мы же с ней в какой-то мере похожи… В том смысле, что обе не красавицы. Проиграть Зине еще обиднее, чем проиграть Алине!»