Джэсмин Крейг - Наваждение страсти

Архидиакон был явно взволнован.

– Боже правый! Может, у него вши?

Шарлотта прикусила губу и уставилась в землю. Обычно мистер Джефрис приводил ее в состояние плохо скрываемого бешенства. Но сегодня девушке почему-то постоянно хотелось смеяться…

– У него не может быть вшей, ведь за ним ухаживала миссис Стабс, – кротко возразила Шарлотта.

– Но тогда что с ним? И почему он кивает головой?

Шарлотта старалась не встречаться глазами с мистером Александром.

– Вероятно, в знак расположения к вам. Бедняга говорит только на османском наречии, и мы его, естественно, не понимаем.

Мистер Александр покорно пробормотал что-то нечленораздельное и еще чаще закивал головой. Губы архидиакона презрительно скривились.

– Господи! Я совершенно не понимаю, мисс Риппон, почему вы с леди Аделиной тратите столько усилий на этого голодранца. По-моему, он слабоумный.

Тут Шарлотту вдруг осенило.

– О, до чего же вы наблюдательны, мистер Джефрис! Наш пациент действительно получил несколько ударов по голове и, боюсь, не вполне еще пришел в себя. Но греться на солнышке ему очень нравится.

Бросив смеющийся взгляд на Шарлотту, Александр тупо разинул рот и незаметно пододвинул ногой к стене выпавшие из нее камни.

– Да, вид у бедняги жалкий, – заметил архидиакон. – Ладно, не будем больше о нем, мисс Риппон. У нас с вами есть гораздо более серьезные темы для разговора.

– Вот как? – пробормотала Шарлотта, которой ужасно захотелось запрыгнуть в коляску и укатить домой.

Но, увы, щель в стене была здоровенной, и девушка боялась, что, если Александр отойдет хоть на полшага, архидиакон ее сразу же заметит. Как же заставить Джефриса уйти первым?

– Леди Аделина любезно пригласила меня посетить ваш дом. Она поддерживает меня в мысли, что по возвращении из Лондона следует объявить о вашей помолвке.

– О моей помолвке? – с искренним удивлением переспросила Шарлотта, заподозрив, что она чего-то недослышала. – Но почему? Я же ни с кем не обручена!

Архидиакон снисходительно усмехнулся.

– Милая мисс Риппон, ваша скромность делает вам честь, но со мной вы можете быть откровенны. Речь идет, разумеется, о нашей помолвке и о нашей свадьбе. Не секрет, что вам уже стукнуло двадцать пять, и в глубине души вы наверняка жаждете вкусить блаженства, которые ожидают нас в законном браке.

Шарлотта чуть не задохнулась от ярости и поспешила мысленно сосчитать до двадцати, чтобы немного успокоиться.

– Сэр, тут какое-то недоразумение, – пролепетала она, избегая смотреть в сторону мистера Александра. – Мы с вами не помолвлены.

Каким бы напыщенным ослом ни был архидиакон, он все же не заслуживал такого позора. Шарлотте было совестно отказывать ему при посторонних; она-то знала, что мистер Александр понимает каждое слово их разговора!

Однако архидиакон, вероятно, не догадался, что это отказ, и весело рассмеялся.

– Мисс Риппон, поверьте, мне хорошо известны маленькие хитрости, позволяющие милым дамам держать нас, мужчин, на длинном поводке. Существуют неписаные правила, по которым девица должна несколько раз отказать претенденту на ее руку, дабы не прослыть нескромной. Ладно, я готов немного поиграть по вашим правилам, хотя и понимаю, что в вашем возрасте уже не отказывают таким завидным женихам, как я.

– Мой возраст… Архидиакон примирительно поднял руку.

– Не сердитесь, мисс Риппон. Я обещаю больше не упоминать про ваш возраст. Тем более, что вы великолепно выглядите. Такому цвету лица может позавидовать и девица на десять лет моложе вас.

Архидиакон улыбнулся, явно довольный своим тонким комплиментом, а Шарлотта опешила и не сразу нашлась, что ответить. Пока она перебирала в уме возможные варианты вежливого отказа священнику, мистер Александр нашел себе новое развлечение: он нервно ходил от Шарлотты к коляске и обратно, в волнении указывая на небо и тараторя нечто невразумительное.

Шарлотта украдкой взглянула на стену, увидела, что отверстие искусно прикрыто плющом, и облегченно вздохнула. У архидиакона же вытянулось лицо, и милостивая улыбка сменилась презрительной гримасой. Он зло покосился на мистера Александра, который бегал вокруг, взмахивая руками и хлопая себя по бокам. «Точь-в-точь как утка, собирающаяся снести огромное яйцо», – подумала Шарлотта.

– Ну, что он теперь выдумал? – возмутился архидиакон. – Господи, да эти иностранцы понятия не имеют о приличных манерах!

Шарлотту уже просто распирало от смеха.

– Пожалуй, нам пора домой, а то нас застанет в пути гроза.

Архидиакон посмотрел на белое облачко, одиноко плывшее по ясному голубому небу, и не без оснований поинтересовался, с чего это она взяла, что скоро пойдет дождь. Ведь даже слабоумному иностранцу должно быть понятно, что погода прекрасная.

– Видите ли, мистер Александр панически боится грозы, – быстро нашлась Шарлотта, втайне ужасаясь тому, с какой легкостью она приучилась лгать. – Боюсь, нам действительно пора возвращаться. Тетушка, наверное, уже гадает, что меня так задержало, а я не хочу волновать бедняжку.

При упоминании о леди Аделине архидиакон сник и поспешил попрощаться. Подъехав верхом к двуколке, он вежливо попросил Шарлотту передать тетушке привет и наилучшие пожелания.

Наконец выведенная из себя Шарлотта огрела Нарцисса кнутом по откормленному крупу, и он, возмущенно заржав, рванулся вперед.

– Увидимся в церкви, когда я вернусь из Лондона! – крикнула девушка, подхлестывая ленивого конягу, пока он не пустился в галоп. – До свидания, архидиакон Джефрис!

– Слава Богу, он не предложил проводить нас до дому, – сказал мистер Александр, когда они отъехали на почтительное расстояние. – Надеюсь, милая Шарлотта, вы не собираетесь выходить замуж за этого напыщенного болвана? Ведь уже через две недели после свадьбы это будет не жизнь, а каторга.

Шарлотта и сама понимала, что жизнь с архидиаконом сведет ее с ума, причем не за две недели, а за два часа, однако решила положить конец странной фамильярности, которая все больше окрашивала ее отношения с мистером Александром. Она уставилась прямо перед собой и сурово промолвила:

– Позвольте напомнить вам, сэр, что меня зовут мисс Риппон, и я не давала вам разрешения обращаться ко мне иначе.

Но Александра это не смутило, а скорее позабавило.

– Ох, извините! – улыбнулся он. – Просто Шарлотта нежное, благородное имя, оно идет вам гораздо больше, чем чопорное «мисс Риппон».

Шарлотта прерывисто задышала, отгоняя приятные мысли, навеянные последними словами мистера Александра. Нет, она не должна ему позволять втягивать ее в неподобающие, двусмысленные беседы!

– Что касается моей свадьбы с архидиаконом, – вызывающе заявила она, – то знайте: я уверена, он сделает меня счастливой.

– Если вы действительно так думаете, мисс Риппон, то мне вас искренне жаль.

Но в Шарлотту словно бес вселился. Ей хотелось побольнее уязвить Александра.

– Но какие у вас основания подозревать, что я не хочу выйти замуж за благородного джентльмена, пользующегося в нашей округе прекрасной репутацией?

Александр откинулся на подушку.

– Никаких, – устало ответил он. – Кроме одного-единственного: прошлой ночью мы с вами пришли к выводу, что вы не дура.

Под, предводительством многоопытного Тома фамильная карета Риппонов во вторник, вскоре после полудня, въехала в поселок Херст-Грин. У хозяина постоялого двора «Три короны», которого Гарри предупредил о приезде леди Аделины с племянницей, уже был приготовлен вкусный обед: свежий хлеб, вареная картошка и жареная курица. Едва карета остановилась у ворот, он провел путешественников в отдельную комнату, где две его дочери уже ставили на стол тарелки с едой и кувшины с парным молоком.

Том дождался, пока лошадей увели в стойло, и, убедившись, что они в надежных руках, отправился вместе со своим помощником в трактир, где надеялся более основательно подкрепиться и выпить чего-нибудь покрепче парного молока.

Леди Аделина, довольная тем, что она на двадцать миль приблизилась к любимому племяннику и лондонским магазинам, отобедала с аппетитом и, откинувшись на спинку стула, весело улыбнулась мистеру Александру.

– А вы прекрасно выглядите, дорогой господин Александр. Надеюсь, рана вас не слишком беспокоит?

– Раны… раны хорошо, благодарью. Боль больше нет.

Леди Аделина утерла губы салфеткой и благодушно сказала племяннице:

– А он уже неплохо нас понимает, не правда ли, Шарлотта? Сэр Клайв наверняка порадуется успехам друга.

– Думаю, да, – Шарлотта посмотрела в окно, спеша сменить тему разговора.

Хотя мистер Александр безмятежно улыбался, она почувствовала, что ему не по себе. Александру было неприятно обманывать добродушную тетушку, притворяясь, будто он не понимает английского. Однако и он, и Шарлотта считали, что незачем нарушать покой леди Аделины, запоздало раскрывая правду…

Тут на солнце набежала тучка, и у Шарлотты появилась возможность направить разговор в другое русло.

– Слава Богу, на дорогах пока нет грязи. Надеюсь, тучи унесет к морю и грозы не будет.

– Том говорит, дождь пойдет не раньше вечера, – благодушно заметила леди Аделина. – А ты же знаешь, его ревматизм как барометр. Все так удачно складывается! Я уверена, что мы засветло доберемся до Танбридж-Велс.

Предсказания леди Аделины сбылись. Ранним вечером, когда только начинало смеркаться, они приближались к маленькому курортному городку Танбридж-Велс.

Выглянув в окошко кареты, Шарлотта прищурилась, стараясь прочесть надпись на белом дорожном указателе.

– Еще три мили – и мы на месте, – промолвила она, откидываясь на подушки. – А дождя и вправду до сих пор нет. Том нас, как всегда, не подвел.

– Слава Богу, в пути не было задержек, – откликнулась леди Аделина. – Я вполне готова поужинать. Почему-то у меня в пути пробуждается аппетит, а вот большинство людей жалуются, что их в дороге укачивает и на еду даже смотреть не хочется.