— Нет. — Николь качает головой. — Это теперь, когда ты знаешь правду, она кажется такой очевидной. Тебя просто… застигли врасплох. Это понятно. Но он должен тебе объяснить. Он должен рассказать тебе, что за хрень, черт возьми, случилась восемь лет назад и почему он солгал о том, кто он такой. А тебе уж решать, примешь ли ты его объяснения.

Я снова ощущаю сложность ситуации, и на моих глазах появляются слезы.

— Я ведь снова потеряю его, да? Или мне самой придется отпустить его. Я не знаю, смогу ли это сделать второй раз. Не знаю, выживу ли после этого. — Боль охватывает меня, и я подношу руку к груди.

— Ладно, не паникуй. Всему свое время. В пять придет Майк. Мы как следует поужинаем втроем. Выпьем вина. Ты заночуешь у нас. Утром тебе станет лучше, и ты сможешь решить, когда будешь готова расколоть своего мальчика-льва. — Николь подмигивает мне.

Боже, как хорошо, что у меня есть она. Друзья — это семья, которую вы выбираете сами. Я никогда так отчетливо не понимала, что уж здесь-то не ошибаюсь в выборе.

Мы ужинаем, рассказываем Майку о сумеречной зоне, в которую превратилась моя жизнь, открываем бутылку вина. Я даже пару раз хихикаю, когда они пытаются рассмешить меня байками о своих провальных подростковых романах.

Майку и Николь удается отвлечь меня, но я знаю, что утром мне придется столкнуться с реальностью, поэтому одалживаю у Николь пижаму и иду спать.

Я забираюсь в кровать и включаю телефон. Четырнадцать новых звонков от Джейка-Лео. Четыре текстовых сообщения, в основном умоляющих меня позвонить ему, и одно голосовое. Трясущимися пальцами я нажимаю кнопку и слушаю.

Услышав его голос в телефоне, я закрываю глаза. «Эви, боже, я… пожалуйста, позвони мне. Я тут с ума схожу. Ты убежала, и я даже не знаю, в порядке ли ты. Детка, пожалуйста, просто дай мне знать, что ты в порядке. Хотя бы это. Даже если ты не хочешь со мной разговаривать… даже если не хочешь иметь со мной ничего общего… — Он делает паузу, и я слышу, что у него прервалось дыхание. — Пожалуйста, просто дай мне знать, что ты в безопасности. Я заходил к тебе, но тебя не было дома, а уже поздно, и я… пожалуйста, будь в порядке». Снова молчание и щелчок.

Слеза катится по моей щеке. Что делать? Я быстро набираю текстовое сообщение из двух слов и отправляю Джейку-Лео: «Я в безопасности».

Пару минут жду, но ответа нет. Я выключаю телефон и засыпаю беспокойным сном.

* * *

На следующее утро я просыпаюсь рано, в доме Николь и Майка тихо. Не желая их будить, я быстро пишу записку и бесшумно выхожу через парадную дверь. Я сажусь на автобус, еду домой и захожу в квартиру. Долго стою под горячим душем, а когда выхожу, чувствую, что отдохнула и готова встретить новый день, что бы он ни принес. Я надеваю любимые джинсы и зеленый свитер с рукавами до локтя и воротом-хомутом. Влезаю в короткие коричневые ботинки, собираю наполовину высушенные волосы в рассыпчатый пучок и наношу легкий макияж. Я проделываю привычные действия в каком-то оцепенении, глаза у меня все еще немного красные и опухшие.

Я уже несколько недель не делала серьезных покупок и теперь выхожу из дома в поисках кофе. Я иду в «Старбакс» примерно в двадцати минутах ходьбы от дома и сорок пять минут спустя получаю свою дозу кофеина и даже съедаю половинку черничного маффина, после чего чувствую себя почти человеком.

Я поворачиваю за угол к своему дому и сразу же замечаю темно-серебристый «БМВ» Джейка, припаркованный перед домом. Я медленно иду вдоль квартала, но не успеваю пройти половины пути, как Джейк оказывается передо мной.

Он выглядит ужасно, как будто не сомкнул глаз, и я ничего не могу с собой поделать — мне хочется успокоить его. Засунув руки в карманы джинсов, он смотрит на меня с тоской и растерянностью, его великолепное лицо выражает такую неуверенность, что в животе у меня екает. Этот взгляд, от которого у меня с самого начала отчаянно заколотилось сердце, — в нем весь Лео, мой растерянный мальчишка. Да, он лгал мне, и я знаю, что и сейчас не следует ему доверять, но ничего не могу поделать, сердце так и кричит мне: «Твой Лео вернулся! Он здесь, перед тобой! Подойди к нему. Твой чудо-мальчик здесь. Вот же он!»

И любовь, захлестнувшая мое сердце, настолько ошеломляет, что я чуть не падаю на колени прямо посреди улицы.

Плохо дело.

Я хочу вести себя сдержанно. Хочу выглядеть хладнокровной, спокойной и собранной. Хочу оставаться отстраненной, пока его объяснение не растопит мне сердце. Я не хочу, чтоб его объяснения растопили мне сердце. Я мечтаю, чтобы он сказал что-нибудь такое, от чего мое сердце растает. Полная неразбериха.

И я пускаюсь бежать. Снова. Пытаюсь обогнуть его. Стараюсь побыстрее добежать до своей безопасной квартиры. Я бегу от собственного смущения и страха, и да, от любви, но Джейк охотно отходит в сторону и подхватывает меня сзади. Я борюсь с ним, но он слишком силен; он несет меня к подъезду и рычит мне в ухо: «Дай ключ, Эви», и я, как послушный ребенок, достаю ключ из сумочки и протягиваю ему. Он мой мальчик, но он и мой лев.

И да поможет мне Бог, я люблю их обоих одинаково. Но это не значит, что я прощаю его.

И где этот Морис, когда мне в самом деле грозит опасность?

Джейк открывает подъезд и втаскивает меня внутрь, как будто я вешу не больше чем пачка риса. Ключом с той же связки он отпирает квартиру, опускает меня на пол в прихожей и закрывает за собой дверь.

Несколько секунд мы смотрим друг на друга: он — тяжело дыша, а я — с яростью.

Наконец он опускает голову и пальцами ерошит себе волосы. Господи, да не делай ты этого!

— Эви, нам нужно поговорить, и немедленно.

— Почему именно ты решаешь, когда нам нужно поговорить? Разве не я должна выбрать время, Джейк? Или мне называть тебя Лео? Или ты отзываешься на оба имени? Хоть здесь скажи правду.

Он на миг закрывает глаза, как будто слишком устал, чтобы возиться с моими настроениями. И разве это не бесценно!

— Эви. Пожалуйста. Мы можем поговорить? Ты меня выслушаешь? Это был какой-то ад. Пожалуйста. Просто скажи, что выслушаешь меня — выслушаешь по-настоящему.

— Ад? О, ради бога, Джейк. Я не хочу усложнять тебе жизнь. Пожалуйста, садись. Может, тебе еще и стаканчик налить? Или пятки почесать? — Я свирепо смотрю на него.

Он вздыхает, как будто я ему страшно надоела.

— Садись, Эви. Сейчас.

Мне хочется на него накричать. Сказать, чтобы шел в задницу. Но вместо этого я слушаюсь его, усаживаюсь на диван, а он продолжает стоять надо мной.

Наконец Джейк выдыхает и проводит рукой по волосам. Опять! Да сколько можно! Я с ума сойду от него. Он тоже плюхается на диван с другого края.

— Если тебе что-нибудь нужно, пойди и принеси. Мы должны поговорить, и это может затянуться надолго. Возьми все, что тебе нужно, чтобы было удобно, а потом сядь на диван.

Я смотрю на Джейка несколько секунд, а затем вздыхаю:

— Я в порядке, Джейк… Лео. Пожалуйста, давай покончим с этим. — Я щиплю себя за переносицу, прогоняя головную боль, которая еще даже не началась.

Он придвигается ближе ко мне, и вдруг я чувствую, что с меня хватит. Его запах, выражение его лица, мои эмоции — тут я закрываю лицо руками и всхлипываю. Джейк-Лео не произносит ни слова, но я слышу, как он подходит ближе, и вдруг я оказываюсь у него на коленях, в его объятиях, и его лицо зарывается в мои волосы.

Я отрываю руки от лица и, задыхаясь, извергаю поток слов:

— Я ждала тебя! Ждала и ждала, а ты просто исчез. Я не знала, жив ты или умер. Я не знала, что ты просто решил начать новую жизнь и списал меня со счетов, или уж не знаю что! И все равно ждала. И, честно говоря, даже себе самой в этом не признавалась до того дня, когда ты вернулся в мою жизнь под другим именем. Я никогда не переставала ждать парня, который бросил меня, как будто меня и не было!

Я всхлипываю, задыхаюсь, мне трудно дышать, но Джейк-Лео просто крепко прижимает меня к своему большому телу и качает, шепча что-то утешительное мне в волосы.

И как этот тип может утешить меня после всего, что было? Ведь это все из-за него.

Но я все равно цепляюсь за него.

Через несколько минут я перестаю рыдать и поворачиваюсь к нему лицом. По его щекам тоже текут беззвучные слезы. Я вытираю их большими пальцами. Затем мои руки оказываются на его лице, пальцы скользят по лбу, крепкому подбородку, скулам, вниз по носу, мои глаза движутся вслед за пальцами, изучают каждую деталь его мужественного лица, и наконец я вижу мальчика, который когда-то там был, точнее, позволяю себе увидеть мальчика, который, возможно, оставался там все время.

Мои руки замирают, я смотрю в его глубокие карие глаза, а потом вдруг оказывается, что мы целуемся. Его язык у меня во рту, и мы стонем, и, когда он стягивает с меня свитер, потом лифчик, трогает мои соски языком, я выдыхаю его имя: «Лео!» Глубокий удовлетворенный рык вырывается из его горла, и внезапно я оказываюсь на спине, а он нависает надо мной и требует: «Повтори».

— Лео, Лео, Лео, — задыхаюсь я, протягивая к нему руки и обнимая его ногами. — Возьми меня, Лео.

Не знаю, как он собирается объяснить свое нарушенное обещание и последующую ложь. Не знаю, смогу ли я простить его. Но, что бы ни случилось, я хочу этого. Я хочу его, моего Лео, хочу хотя бы раз выкрикнуть его имя.

Он возвращается к моей груди, запечатлевая нежные поцелуи вокруг моих затвердевших сосков, забирает их по очереди в рот. Я извиваюсь и трусь о твердую эрекцию, которую чувствую через его штаны. Я вся горю, каждое нервное окончание трепещет от вожделения к этому мужчине.

— Пожалуйста, — умоляю я. — Я хочу тебя.

— Моя Эви, — выдыхает он, наклоняясь в сторону, стягивая с меня джинсы и трусики, погружая руку между моих бедер, двигая пальцем по набухшему бугорку и возвращаясь губами к моей груди.