Нахожу на невысоком столике в дальнем углу сцены бутылку минеральной воды, делаю большой глоток, но тошнота никуда не девается. Вот гадство, не нужно было вчера есть те симпатичные пирожные, так и знала, что они будут явно лишними. Но так же захотелось, но слюноотделения и потных ладошек.

— Асенька, — подходит ко мне бабушка Полины и смотрит снизу вверх, а я лишний раз убеждаюсь их поразительному сходству. В свои годы бабуля наша выглядит на удивление прекрасно, всем бы так, — что с тобой, деточка?

— Ой, всё хорошо! — смеюсь и обнимаю эту чудесную во всех отношениях женщину за плечи. — Вот сейчас выдадим вашу внучку замуж, тогда и переведу дух.

— А воду чего пьёшь и зелёная вся, будто в обморок сейчас рухнешь? — смотрит на меня, прищурившись, а я задумываюсь, что мой цвет лица сегодня странным образом волнует всех и каждого. То бледная, то зелёная, караул какой-то.

— Да подташнивает чего-то, съела что-то не то, наверное.

— Съела?

— Точно вам говорю, пирожные вчера были подозрительные. Нет, вкусные, но, судя по моему состоянию сейчас, что-то с ними точно было не в порядке.

— А ты там случайно не беременная? — уточняет, а в глазах непонятное выражение застыло

Ой, вот об этом я вообще не думала. Нет, это пирожные, точно они.

— Да ну, нет, конечно.

— Уверена? Ну, смотри, деточка.

Хлопает пухлой ладошкой меня по плечу и уходит в дальний конец зала, где по кругу расположены мягкие диваны.

Мамочки, а что если? Вдруг? Или не может этого быть? Ну, чисто технически, конечно, возможностей забеременеть у меня за истекшие со знакомства с Викингом полтора месяца у меня было предостаточно, но всё-таки… Так, а когда месячные-то были в последний раз? Ох, катастрофа, забыла!

От раздумий, бросающих то в жар, то в холод, из-за которых спина покрывается липким потом, отвлекают приветственные выкрики, громкие хлопки и улюлюканье. Приехали! Ура!

Дальнейшая церемония проходит как в тумане. Туман из-за слёз счастья, застилающих глаза; из-за слов бабушки невесты; из-за суеты, царящей кругом. Брэйн произносит неожиданно трогательную речь, и я снова готова разрыдаться, потому что даже выразить не могу, насколько сильные эмоции переполняют меня в этот момент. Наша свадьба с Сашей была на редкость скучной и классической: белое платье, белый лимузин, скатерть на столах — и та белая. От того, наверное, и все воспоминания будто дымкой подёрнуты — сплошное белое пятно.

Сейчас же в байкерском клубе царит атмосфера свободы и почти истерического веселья, заразительного и пронизывающего насквозь.

— Всё хорошо? — спрашивает Полина, наклонившись к моему уху. — Что-то с тобой не то.

— Вот сейчас скажу и праздник тебе испорчу. Потом.

Она сжимает мою руку под столом и шипит:

— Если не скажешь, я буду волноваться, а это почище ведь стресс. Потому колись, Анастасия Петровна!

С этой брюнетистой мелочью спорить бесполезно, особенно, когда она вся светится от счастья.

— Твоя бабушка, — указываю подбородком в другой конец стола, где сидит вся семья Полины в полном составе, даже отец. Близнецы только где-то шастают, беспокойные ребята, — натолкнула меня на мысль. И вот теперь не могу перестать об этом думать.

— Что за мысль? Викинга касается?

Мы шепчемся, пока мужики наши вышли покурить, и никаких лишних ушей вокруг не наблюдается. Потому набираю полную грудь воздуха и выдыхаю:

— Она меня спросила, не беременная ли я.

Полина смотрит на меня расширившимися глазами, что блюдцами, а я киваю, горестно вздыхая.

— От Сашки, что ли?!

— Побойся бога, невеста! — вскрикиваю и тут же прикусываю язык, а Поля опасливо озирается.

— Пошли в туалет! — тихо приказывает и, не выпуская моей руки, семенит в сторону уборных.

С моей мелкокалиберной подругой спорить бесполезно, потому плетусь за ней, хотя мой шаг длиннее, но не обгонять же Полю, когда она так решительна в этот момент. Мы с ней со стороны точно Тарапунька и Штепсель, не иначе.

— Ты проверялась уже? — интересуется, проверив для начала, свободны ли кабинки, чтобы нас никто не услышал.

— Я вообще только благодаря твоей бабушке и задумалась над этим!

Полина качает головой и тяжело вздыхает.

— Точно не от Сашки?

Если честно, этот вопрос, наверное, самый острый, но мне не о чем переживать — этот ребёнок, если он на самом деле живёт во мне, точно не от мужа. Слишком прохладными стали наши отношения задолго до финального взрыва.

— Что думаешь по этому поводу? — тихо спрашивает, заглядывая мне в глаза. — Дело-то нешуточное.

— Ой, Поля, давай сейчас не будем об этом. Вообще, этот разговор пока выеденного яйца не стоит. Мало ли, что… устала, переутомилась, переела, отравилась. Всякое случиться могло, а мы сразу о ребёнке говорим.

— Ну, вообще-то, конечно, ты права.

Закрываю лицо руками и пытаюсь собраться с мыслями, но в голове полный кавардак, и никак не удаётся разложить всё по полочкам.

— Давай сделаем так, — предлагает Полина, обнимая меня за шею, — сейчас отдыхаем, танцуем, поём и ни о чём стараемся не волноваться. Я и так вся на нервах, аж трясёт до сих пор. И ещё я даже не решила, кого из вас всех первым грохнуть за такой сюрприз!

— Только не мужа своего, он хороший парень, — смеюсь, а Поля теснее прижимается ко мне, положив голову на плечо.

— Спасибо тебе, Аська, — шепчет на ухо, а я понимаю, что она в одном шаге от истерики.

— За что?

— За то, что поддержала меня, когда Брэйн разбился на мотоцикле. Если бы ты тогда не поехала со мной в больницу, я совершенно не знаю, доехала бы.

— Поля, не напоминай, — морщусь, а она тихо смеётся. — Вообще-то если бы я не наговорила с пьяну ему той чуши по телефону, что у тебя кто-то есть, он бы, может быть, и не разбился. Так что не надо, не за что тут благодарить.

Поля вздыхает, потому что знает — я права. Но во мне тогда взыграл алкоголь, обида на весь мужской род и женская солидарность, потому не удержалась. Но я же не знала, что он так распереживается, что перевернётся и в кусты вылетит! Кто ж знал, что так получится?!

Но это не отменяет моей вины, которую не факт, что вообще когда-то смогу перестать чувствовать.

— Ладно, за это не хочешь принимать благодарность, значит, прими за то, что только благодаря тебе мы с ним вообще познакомились.

Смеюсь, вспомнив, как ворвалась в тату салон нашего жениха, чтобы сделать себе татуировку. Вот что у меня в голове творится, когда выпью? Просто бомба замедленного действия, не иначе. Но, наверное, не стукни мне тогда идея сделать татуировку, о которой, кстати, давно мечтаю, ничего бы между Полиной и Брэйном не случилось. Как, впрочем, и между мной и Викингом.

— Случайности не случайны? — спрашиваю, а Полина кивает.

— Кстати, видела, какой дядя Вася красивый пришёл? Нарядный, — переводит разговор, а я тихо смеюсь. — Даже не думала, что он придёт.

— Ну, он же наш друг, ты забыла?

— Такое забудешь.

Мы хохочем, и как-то больше не хочется грустить или переживать. Что будет, то и будет, обо всём остальном буду думать завтра. Даже если во мне зародилась новая жизнь, я не собираюсь прятаться от проблем. Не знаю, конечно, как буду говорить Викингу о том, что он скоро станет отцом, но и об этом поразмышляю после. Пока что у нас праздник, и я не собираюсь портить его чем бы то ни было.

***

Свадьбу гуляли почти до самого утра, и всё это время я старалась ни о чём не думать. Правда, не пила, не курила и ела чуть ли не больше жениха, из-за чего не раз ловила на себе задумчивый взгляд Викинга. Не знаю, что творилось в его голове, но взгляд, определённо, наводил на размышления. Не очень радостные, нужно признаться, но старательно отгоняла от себя мрачные мысли и безрадостные прогнозы, потому что отчаянно боялась предположить, какая реакция может быть у него на новость о скором отцовстве. Очень хотелось, чтобы новость оказалась для него радостной, но гарантировать этого не мог никто, и это угнетало. В итоге, устав паниковать и трястись от страха, убедила себя, что волноваться ещё не о чем, а моё состояние может быть следствием чего угодно. Так, во всяком случае, проще жить, когда не грызёшь себя.

— Доброе утро, — окликает меня милая девушка за стеклянной перегородкой, а я отвлекаюсь от мрачных размышлений, — вам что-то подсказать?

И правда, я же не рефлексировать в аптеку пришла, мне нужна вполне конкретная вещь, которую не решусь купить уже минут пятнадцать, а вместо этого хожу и рассматриваю витрины, будто у меня не подозрение на беременность, а целый букет хронических заболеваний.

— Здравствуйте, — улыбаюсь, хотя у самой внутри всё леденеет, будто бы я собралась с обрыва нырять, — мне нужен тест на беременность.

Провизор понимающе улыбается, и вообще она очень симпатичная, располагающая. Так и хочется улыбнуться в ответ, и я не сдерживаюсь. Несмотря на все страхи, настроение у меня неплохое. Во всяком случае, в панике бегать и рвать на себе волосы не хочется, и на том спасибо. Просто дико кружится голова, и ладони потеют, а так почти всё в порядке.

— Вчера привезли очень надёжные тесты, — щебечет тем временем девушка, вглядываясь в экран монитора и активно щёлкая мышкой, — французские. Точность около ста процентов, и можно не ждать утра.

— Вот и отлично, давайте.

Когда она называет цену, морщусь, потому что за такие деньги, наверное, ребёнка в институте выучить можно, но, делать нечего, достаю наличные из кошелька и через пару минут становлюсь обладательницей яркой коробочки с нарисованным на ней розовощёким карапузом.

Пока бегу домой к родителям, зажав тест под мышкой, размышляю о том, что никогда ещё не была так близка к тому, чтобы стать матерью. Я и раньше покупала тесты, но это было, скорее, баловство, потому что точно знала — в этом месяце снова пролёт. Саша готов был по два презерватива надевать, чтобы, не дай бог, чего не приключилось, и постоянно намекал, чтобы начала принимать таблетки, да только фигушки ему. Всегда знала, что, забеременей, оставлю ребёнка — готова была взять на себя ответственность, даже если бы Саша слинял в кусты, но когда впервые так остро встал этот вопрос, и почти не осталось сомнений, испугалась.