– Как же он меня разыщет? – недоверчиво спросила Лика. – Кроме моего имени у него ничего нет, даже номера телефона.

– Легко. Ты села в конкретное такси в определённый день и час, о котором ему точно известно. Это первая дверь, которую он может открыть и узнать твой номер телефона и адрес, где ты жила. Ты же вызывала такси, и тебя везли по адресу, между прочим, в его джемпере. Если в таксопарке откажутся, а я не вижу причины для отказа, ну, допустим, злые они, недобрые – не захотят озвучить твой телефон, он может прийти на улицу… Как ты сказала? Виноградарей? Под предлогом забрать свою вещь, и вот там-то хозяева выложат ему всё, что знают о тебе, да ещё адресок подскажут.

– Нет, адреса они не знают. А номер точно должен был остаться, я им несколько раз звонила, когда заказывала гостиницу. И с домашнего телефона, да и с мобильного уже в Судаке. Только, – Лика потупилась, – есть одно но, – вещь свою забрать у него не получится, я не смогла с ней расстаться.

И как бы оправдываясь перед Ниной, добавила:

– Он же сам сказал, что я могу взять себе на память, вот я и взяла. Мне показалось: если я джемпер возьму, то останется своеобразная связь с ним через его вещь. Я всю ночь не спала, о нём думала. А джемпер рядом с подушкой положила, от него такой приятный запах исходил – его запах. Понимаете?

– Чего же тут не понять? Понимаю. Попалась птичка, – улыбнулась Нина. – Ну, забрала – и хорошо. При случае вернёшь или будете по очереди носить. Кстати говоря, запах при выборе партнёра имеет одну из главных ролей, если не первую! Это у нас ещё с первобытных времён: мы на подсознательном уровне выбираем себе пару по запаху, как животные. Да я и по себе знаю: будь он семи пядей во лбу, красавец из красавцев и умник, но если мне не понравилось, как он пахнет, – не мой человек, и общаться с ним будет трудно. Сейчас, правда, нам стало сложнее уловить натуральный запах друг друга, все пользуются парфюмом, дезодорантами. Так что самый лучший способ узнать друга – пойти в горы денька на три. Вот где весь лоск спадает, мы поутру в палатке просыпаемся такие натуральные. И запах пота всегда разный от одного и того же человека. Если парень в сильном испуге будет убегать от врагов – запах его футболки будет резко отличаться от той, в которой он обнимал свою любимую. Так что делаем вывод первый: если ты всю ночь, как утверждаешь сама, лежала без сна и грезила о незнакомце, чей джемпер источал приятный для тебя запах, это означает лишь одно: у хозяина джемпера большие шансы на тебя. Ну, не буду тебе больше голову морочить, может, твой ясновидец прав, и твоя половинка ждёт тебя совсем в другом месте. Чего мы ещё не обсудили?

– Вроде бы всё. Спасибо Нина, действительно, время покажет. Может быть, пока я еду и здесь нет связи, он уже узнал мой номер и сто раз позвонил?

– Вот именно, всё может быть.

– А вы в командировку удачно съездили?

– Да как сказать, думаю, не очень. Хотела выяснить один вопрос, он оказался непростым. Десять лет назад товарищ моего друга сподобился купить себе домик в Крыму на меже с монастырём. А сегодня у продвинутой настоятельницы женского монастыря обнаружились или поддельные, или настоящие, но ещё одни документы на его дом. И то ли монахиня, то ли третье лицо – кто-то организовал вооружённое вторжение в его дом с угрозами и запугиванием. Маски-шоу со стволами, как в кино, а в это время в доме туристы были с детьми! В общем, всех перепугали, – собственно, этого и добивались. Требовали от него убраться из дома, обещая разделаться с ним, – вплоть до физического устранения. Вроде бы и не такая уж удивительная история, но факт, что в таком некрасивом мероприятии замешан монастырь, удивил.

Приехав на место и выслушав путаный рассказ хозяина дома, я увидела, что дело тёмное. Да, действительно, были и налёты вооруженных бандитов, и запугивания. Но кто за всем этим стоит, у меня не получилось выяснить. Кто виноват, кто прав, разберётся суд, который уже не первый год рассматривает это дело. Пока идут войны местного масштаба. Возможно, прав Алексей, купивший десять лет назад ветхую избу в лесу, территория которой граничит с монастырём, и сегодня вынужден отстаивать свои права на собственность. Но не исключено, что купил дом по поддельным документам, и тогда он, безусловно, дело проиграет. Иначе, почему же так смело ведёт себя настоятельница, радеющая за расширение и восстановление якобы старых границ монастыря? Как у неё могли оказаться ещё одни документы на дом? И главное, почему не сразу, а спустя десять лет?

Я услышала от Алексея много нелестных слов о монахине. Монастырь, по его словам, – сегодня успешный бизнес, к Богу отношение имеет весьма отдалённое. Но, думаю, если бы мне удалось поговорить с настоятельницей, то представляю, что бы услышала об Алексее! К сожалению, с настоятельницей мне встретиться не удалось. В её планы наша встреча не входила. Я поняла, что зря приехала. Но всё же не зря, был один интересный эпизод! Такое и правда, не выдумать! Когда беседовали в доме с Алексеем, открылась дверь, и в дом вошёл босой мужчина лет сорока пяти, в такой старой и потрёпанной тоге, что казалось: она пережила и расцвет, и закат Римской империи. Ветхая ткань в дырах свободно болталась на нём, как на вешалке. Он поздоровался и прошёл в кухню, где на печи в казане у него что-то булькало, вздрагивало и паром вырывалось из-под крышки. Надо отметить, что дом очень старый и очень запущен, и этот мужчина странного вида вполне соответствовал ему, гармонично вписывался в эти сто лет небеленые стены – с трещинами в палец. Весь дом состоял из просторной комнаты, коридора и маленькой кухоньки с печкой. Из кухни можно попасть в недавно пристроенную сауну. Из сауны есть выход во двор, здесь же колодец и небольшой бассейн. Вода в них непрерывно поступает с горы – из целебного источника, вокруг которого монастырь построил свои купели. Народ туда толпами ломится оздоровиться в святых источниках. Так что, сама понимаешь, этот домик – как воспалённый аппендикс в большом монастырском организме и, как говорится, всю обедню им портит.

Из мебели в комнате только сбитые из досок старые кровати да деревянный стол. Ядром дома и его единственной ценностью, на мой взгляд, – большой каменный подвал, который мне любезно показал хозяин. Зал подвала с довольно высокими сводами; на стенах из грубого, необработанного камня – фонари под старину; в центре – большой дубовый стол; вокруг него – стулья с высокими спинками, покрытые овечьими шкурами. Зимой и летом температура в подземелье одинаковая – плюс десять градусов. Вот где можно было вызревать дорогие вина или же устроить филиал соляной шахты для лечения людей с проблемами дыхательных путей. Или же сдавать киношникам для съёмок средневековых фильмов.

Алексей додумался предложить свой дом туристическим фирмам – как объект ныне модного «зелёного» туризма для иностранцев. Дом расположен на пригорке, и его сауна с бассейном на улице как раз находится на уровне монастырской колокольни. Знаешь, Лика, я не смогла пошевелиться, когда сначала тихо, а затем мощно и призывно зазвонили колокола к вечерней молитве, и долго стояла, зачарованная звуками. Я почувствовала, как раскачивает, очищает моё тело колокольный звон, настраивает, словно арфу. Невероятные, скажу тебе, ощущения! В таком месте сауны уж точно ни у кого нет! Вот это чистка и души, и тела! Увидев всё это, я поняла, за что так отчаянно рубятся Алексей и монашка. Алексей принимал в своём неказистом домишке богатых итальянцев, которые видели уже всё, а здесь охотились на вальдшнепов, парились в сауне и валялись с доступными девочками на грубых старых кроватях. Им жизненно необходимо после пребывания в технократическом мире, полного роскоши и постоянной борьбы за неё, ощутить себя снова первобытными людьми, восстановить свою шкуру и вернуться обновлёнными домой, заодно и порадоваться впервые в своей так замечательно обеспеченной жизни простым вещам – горячей ванне и возможности сходить на унитаз. Такой отдых – встряска, действительно в моде и дорогого стоит. Здесь же итальянские охотники, подстрелив несколько десятков вальдшнепов, компенсируют потраченные деньги на путешествия, так как перья этой птички ценятся высоко – используются художниками в живописи для прочерчивания мельчайших деталей.

«Какое странное соседство – резвящиеся иностранцы с девками в сауне и женский монастырь», – подумала вчера я. Да, понять настоятельницу монастыря можно. А тем временем гость Алексея разливал по тарелкам хаш. И объявил, что пока я не отведаю его произведения, никуда не уеду. Алексей недовольно поморщился: опять это блюдо! Ну, сколько же можно! «Ещё месяц потерпи», – без эмоций ответил ему странный постоялец. Да, он показался мне странным, закрытым, надломившимся и явно много пережившим. Знаешь, Лика, всегда помню свои мысли при первой встрече с незнакомыми людьми. Как правило, они верны. И не думаю, что это моя заслуга и так происходит только у меня. Предполагаю: когда в моей голове отсутствует информация о новом человеке, включается интуиция – и говорит верно. А вчера у меня было двойственное ощущение: потрепанный вид мужчины говорил о простой, незамысловатой жизни, но лохмотьями не замаскировать чувства собственного достоинства, умного проникновенного взгляда, сдержанной, правильной речи. И главное – от него сквозило неким презрением ко всему мирскому, чего он уже давно наелся, напился, пресытился, разочаровался и от всего устал.

Алексей представил друга – его звали Андреем. Мы уселись за маленький столик на кухне. Кроме хаша на ужин был отварной картофель и тарелка с домашними соленьями. Андрей молча, сосредоточенно поел и так же молча вышел из дома. Заметив мой немой вопрос, Алексей пояснил, что Андрей живёт в сарае. Сюда приходит только еду сварить и поесть. Это традиционный хаш: в нём содержится желатин, входящий в состав хрящей, это своеобразный витамин – глюкозамин и коллаген, необходимый для связок и суставов. Андрею свои суставы и прочие детали организма ещё долго восстанавливать. Приезжает он сюда который год на месяц, а то и на два. Почти всё время проводит в уединении – то ли молится, то ли медитирует, спит на шкурах. В баньке парится, колокола слушает, бродит босиком по лесу. Утверждает, что лучшего места на земле не найти! Неглупые люди выбрали его в девятнадцатом веке для постройки монастыря – на склоне горы, вблизи нескольких целебных источников, в окружении густого леса.