Колье мне позже вернули, я его продала и уехала в Женеву. Александр – чудный старик, таких теперь не выпускают, в смысле – мать Природа не рождает. Поддержал меня, как родную, помог и с работой, и с жильём. Теперь все трудности уже позади, пять лет на новом месте, всё прекрасно. Недавно любовь свою встретила. Он наш, русский. Через две недели у нас свадьба. Родители его живут в Мюнхене. Мы сейчас у них в гостях были, мой любимый обратно возвращается, ему на работу выходить, а я вот решила…

Она задумалась, затем продолжила, – представляешь, десять лет прожила в браке и не смогла забеременеть, а тут с первого раза! Да, я в начале своего рассказа пообещала о себе всё или ничего. Вот сейчас самое главное, как на исповеди. Когда сидела в шкафу и испытывала всю гамму эмоций – от стыда до желания отомстить, то и план, каким образом отомстить, возник сразу. Это я взяла колье и отнесла в ломбард за мизерную цену. Когда им выгодно, паспорт не требуется. В квитанции указала фамилию и адрес соседки. Сначала испытала удовлетворение от своей мести. Что с ней дальше было, не знаю. Может, откупилась; может, в тюрьму пошла. А прошли годы – меня совесть стала мучить. И я поняла: никогда, ни при каких обстоятельствах мстить нельзя. В тот момент решал мой гнев, а не мой разум. Я ведь своим поступком превратила её в невинную жертву, а себя в преступницу. А не сделай я этого, возможно, осознала бы свою вину и мучилась сейчас она, а не я. Так что потеряла я покой и, пока не повинюсь перед ней и не увижу живой и здоровой, спокойно спать не могу. Не хочу новую жизнь вынашивать под своим сердцем с грехом на душе. А ведь случилось всё к лучшему: ей спасибо, а то жила бы до сих пор с чужим человеком и не узнала, какими бывают настоящие мужчины, как светла взаимная безусловная любовь…И ещё общие знакомые недавно сообщили, – бывший муж после аварии долго был в тяжёлом состоянии. А когда вычухался, его вроде как подменили. Раздал свои мотоциклы друзьям, бизнес продал, ведёт странный образ жизни отшельника.

– Не совсем отшельник, ферму завёл, страусов разводит. Как мал и тесен наш мир, всё-таки! – изумилась Нина, видела я твоего бывшего. Хашем в основном питается, босиком ходит круглый год.

Они надолго замолчали, Нина потрясённая историей попутчицы, уже ничуть не удивлялась, что именно её выбирали совершено незнакомые люди для таких вот исповедей. Она знала, что с ними делать дальше – писать о них.

9

Нина ещё не остыла от одного путешествия, а ей уже предстояло следующее – командировка в Крым, на ежегодную международную конференцию, которая традиционно проходила в Судаке. Размещали участников конференции в туристическом оздоровительном комплексе на берегу моря. Собирая дорожную сумку, она вспомнила, как в прошлом году возвращалась из Крыма и познакомилась с Ликой. Её открытый детский взгляд, искренняя беседа, откровенная исповедь о встрече с Александром, удивительный рассказ и предсказания долго хранились в памяти Нины, не отпуская. Что-то зацепило тогда – неясное, мелькнувшее мимоходом в разговоре какое-то слово, сказанное девушкой вскользь. Но что это было? Да, Нина хотела ей что-то важное сказать, но теперь уже не помнит, что. За суетой последующих событий эта встреча забылась, растворилась, казалось, навсегда, а сегодня воспоминание о ней вдруг вернулось.

Нина быстро подошла к компьютеру и набрала: «Отели Италии». Высветился длинный список отелей, она пролистала в алфавитном порядке, нашла буку S и обречённо вздохнула: «Бедная девочка, как она с этим справится?» На эту букву начинались названия, наверное, большинства отелей мира: это были и все «San» – солнечные в разных вариантах; и начинающиеся с обозначения «St.» – отели, названные в честь святых; и, конечно же, все возможные вариации со «Star» – «Star Hotel Metropol», «Star Hotel Michelangelo»; и т. д., и т. п. И даже всем известный – «Sheraton»!

«Да, – подумала Нина, – чтобы побывать хотя бы в нескольких отелях, нужно обладать уровнем такого дохода, который не монтируется с возможностями девушки Лики. Это нереально. Но что же тогда промелькнуло важное в её рассказе, за что, мне показалось, можно было ухватиться? Какой-то смутный образ?» – снова подумала Нина.

Она знала: если не напрягаться, память обязательно услужливо разархивирует нужный файл в нужное время. Она закончила собирать дорожную сумку и позвонила Лике. Нина не могла уехать в командировку в Судак, не сообщив об этом девушке.

Сразу же после первого гудка Лика ответила. У неё всё шло по божественному плану, как она выразилась, всё было прекрасно – шеф обещал отпуск в конце сентября. В Италии в это время ещё лето. А до этого она уже там побывала, ещё в прошлое лето с шефом. Правда, поездка была короткая деловая, но впечатлений море! Она влюбилась в Италию и ей уже грезятся чудесные отели, старинные замки, и она выбирает подходящий для своего путешествия. Весь год она много работала, экономила, откладывала деньги. Да, голова идёт кругом – их так много на букву S! Что касается обладателя приятно пахнущего джемпера, то он не дал о себе знать. Значит, и не стоит о нём думать. Лика пожелала Нине удачной поездки и добрых попутчиков.

«Ну что же, раз ясновидящий увидел Лику в Италии, значит, так тому и быть, и она приедет к своему рыцарю», – подумала Нина и тут вспомнила вот это ключевое слово – «рыцарь». Он ведь так и сказал: и встретит Лика своего рыцаря. Вот оно, и Нина вспомнила, что тогда в поезде хотела сказать девушке, но так и не сказала. «Ладно, будет ещё время поразмыслить об этом! Да, писание детективных романов зря не проходит. Надо же мне и в жизни до всего докопаться! А меня просили? Нет!»

– Вот и живи, Нина, своей жизнью, а в чужую не лезь! – уже вслух сказала себе и поспешила к выходу.


Журналистка прибыла поездом в Симферополь, благополучно доехала автобусом до Судака, нашла туристический комплекс, расположенный на набережной, зарегистрировалась, бросила вещи в номере и поспешила к началу конференции. По традиции, её открывал генеральный директор Государственной научно-технической библиотеки. Как обычно, он приветствовал участников встречи на четырёх языках. Нина посмотрела в программку и выбрала для себя наиболее интересные мероприятия, параллельных было несколько в разных залах. День пролетел быстро, после ужина участников пригласили на театрализованную постановку, и потом на фуршет под открытым небом. Танцы и праздничный фейерверк закружили всех на парковой площадке, утопающей в вечнозелёных соснах Станкевича и благоухающих после дождя розах.

На следующий вечер Нина пошла на творческую встречу с бывшим диссидентом, а ныне израильским поэтом Игорем Губерманом. Он читал со сцены свои «Закатные гарики» – острые, пронзительные юмористические четверостишия, часто скабрезные и сдобренные матом – так часто, что некоторые дамы не выдерживали и, оскорблённые, возмущаясь, демонстративно вставали и медленно покидали зал. Медленно, видимо, исключительно ради того, чтобы всё-таки дослушать очередной его шедевр до конца. Да, с матом стареющий поэт явно перебирал, но это было чертовски к месту. Замени он ненормативную лексику на изящный академический слог, его «Закатные гарики» стали бы обычными и пресными, не способными вызвать у зала такие взрывы смеха и одобрительные аплодисменты. В нём самом чувствовалась такая внутренняя свобода, рядом с которой не всем было уютно. Такая свобода обескураживала и даже пугала законопослушных граждан.

На следующее утро, столкнувшись в кафе на набережной с супружеской четой Губерман, Нина отметила терпение, несмотря на пасмурное, хмурое его настроение с утра, с которым поэт подчёркнуто вежливо давал редким желающим автографы. Смиренно фотографировался с ними, отставив свой бокал с пивом в сторону и украдкой бросая взгляды сожаления на катастрофически быстро оседавшую пену. Вид у него был, как у старого, мудрого уставшего артиста после окончания большого представления в цирке.

На следующий день Нина решила выбраться на местный рынок, купила клубнику, холодную и влажную после дождя, и маленькую баночку домашних сливок. Поглядывая на клубнику и борясь с искушением съесть её немедленно и немытой, Нина шагала по направлению к набережной. По дороге ей несколько раз попался на глаза стенд с рекламой турнира «Генуэзский шлем». Дождь закончился. Она не спеша прошла всю набережную до конца, с удовольствием вдыхая чистый морской воздух и размышляя о рыцарском турнире под названием «Генуэзский шлем». Реклама осталась с прошлого сезона. Турнир проходил с июля по август включительно. Сейчас ещё июнь, а рекламу не убрали. Это значит, что турнир проходит из года в год и в нынешнем сезоне тоже повторится. Да, три года назад она здесь видела эту рекламу, когда приезжала. Вот о чём тогда, в ночном поезде, хотела сказать она Лике в контексте предсказания о рыцаре, но что-то отвлекло.


Со временем, Саша свыкся с мыслью о кладе, но до сих пор не решил, что с ним делать. Он знал, что как только проговорится или покажет хоть одной душе что-то из камней или монет, хоть единственный, самый маленький камень, об этом со временем узнает полгорода. А такие камушки в песке на пляже не валяются. Нетрудно будет догадаться, что это один экземпляр из коллекции. Соответственно молва пойдёт, обрастая слухами, дойдёт и до криминальных структур, и до сотрудников, наделённых специальными полномочиями. И его жизнь приобретёт другую цену и качество. Совсем не факт, что это качество будет выше прежнего и Саше понравится.

Александр знал двоих, живущих в городе, скромного вида коммерсантов, не имеющих ни шикарных особняков, ни модных автомобилей, но многие годы принимавших находки у чёрных копателей. Мужчины понимали толк в вещах, деньги давали сразу, но это были небольшие деньги. Они занимались антиквариатом десятилетиями, скупали, перепродавали, вывозили артефакты в Европу и Америку. У них были связи, «крыша» и большой опыт. Однако Саша не спешил обращаться к ним. Что-то сдерживало, по всей вероятности, инстинкт самосохранения. Саша понимал, что за такой клад его легче убрать, чем ему заплатить.