– Дядя Миша тебя за это не похвалит, отморозок, – дрожащим голосом произнесла я, боясь даже посмотреть на него. Я знала, что мне потом аукнется за эту пощечину. Но это будет потом. И возможно, тогда я уже исчезну.

– Осторожно, Вера, – произнес Вик, резко склонившись к моему уху. – Ты же знаешь, что я всегда найду, на ком сорвать свою злость.

Я устала успокаивать свое сердце. Когда-нибудь эти бесконечные эмоциональные скачки должны закончиться. Когда-нибудь я должна перестать бояться. Но пока надо просто стиснуть челюсти и терпеть. Я не всесильна. Но и слабой они зря меня считают.

Спустя двадцать минут мы выехали за город. Остановились у каких-то складских боксов.

– Пошли, – угрюмо приказал Вик и вышел из машины. Болт остался внутри, я не хотела даже смотреть на него. В самом последнем ряду был большой склад, и Витя, толкнув толстую железную дверь, скрылся за ней. Даже не удосужился меня подождать. Конечно, глупо ожидать от него проявление любезности.

Я толкнула эту чертову дверь с мыслью, что иду на казнь. Мне было страшно до дрожи в коленках. Я знала на все сто, что там ждали плохие люди, для которых я лишь расходный материал, и это вопрос времени, когда я стану бесполезной, а меня пустят на фарш. И при этом всем мазохисткой я не была. Я зашла туда только по одной гребаной причине. Надежда. Моя маленькая надежда, мой лучик света в полной темноте.

– Вера! – услышала я такой родной и нежный голос. И почти сразу нашла взглядом сестренку в полутьме старого склада.

– Надя!

Я встретила ее на полпути, и приняла в свои объятия. Не выдержала, разрыдалась от счастья, что она здесь. И одновременно, от горя. Я не видела ее долгих два года. Не могла прикоснуться, погладить по волосам, вдохнуть ее запах. Она так пахла домом. И мамой…

– Господи, как ты выросла! Почему ты здесь? Почему так рано? – прошептала я, всматриваясь в ее милое личико, в надежде, что не найду ни единого следа от чужих прикосновений. – С тобой все хорошо? Никто тебя не обидел?

Ее подбородок задрожал, но моя смелая девочка покачала головой.

– В-все хорошо, – заверила она. – Я-я р-раньше зак-кончила уч-чебу.

Она заикалась намного сильнее обычного, когда была напугана. И сейчас мне как никогда хотелось ее успокоить, заверить, что с ней все будет хорошо. Но я не могла ей обещать полную безопасность. О безысходности я знала все. Смотреть в зеленые глаза – точную копию моих – и видеть в них страданье. Знать, что может ждать мою сестренку, и ощущать себя безмозглой, ни на что не способной идиоткой.

Она уткнулась в мое плечо, и я, наконец, заметила остальных. Брат отошел с компанией из пяти парней подальше, и смотрел на нас с издевательской ухмылкой. А вот дядя Миша подошел совсем близко и улыбнулся обманчиво мило. Я еще не определилась, кто из них двоих большее зло. Михаил хотя бы не распускал свои грязные руки. Но он и не запрещал этого делать своему сынку.

– Вера! Вера! Девочки!

Он игриво ущипнул нас за бока, но мы только отошли от него подальше.

– Что-то ты не сильно радуешься, – возмутился Смолов. – Я тебе сестру привез!

– Мы договаривались, что она закончит школу! – напомнила я. – Еще полгода осталось. Ты же обещал.

– Так, погоди! Она и закончила. Правда, Надек?

Надя уставилась на меня своими огромными глазищами и скромно кивнула.

– Я р-раньше эк-кзамены сдала.

Знаю, она хотела, чтобы я гордилась ею, а еще она безумно скучала. Мы двое уже давно насытились обещаниями, что вскоре будем жить вместе, и все у нас будет хорошо. Так и должно было быть. Но на деле… Наши родители погибли в аварии. Я только-только получила стипендию в университете, и еще не работала. Мне отказали в опеке. Надя вернулась в Россию, ее забрала бабушка. А я перебралась в общагу и пообещала себе, что как только закончу учебу и найду приличную работу, заберу сестренку обратно. Но два года назад наша бабуля умерла. А Надю под свою опеку забрал дядя. Тот самый Михаил Смолов. Мамин брат, от которого они с папой сбежали в другую страну. Он сам нашел меня в США. Устроил на работу. Говорил, что надо делать, какие документы приносить, какие бумаги подкладывать боссу на подпись. И все это время он отказывался привозить Надю. Я и сама, видя круг общения брата и дяди, понимала, что ей безопаснее оставаться в России. Пускай и в одиночестве в школе-интернате.

Но сейчас ей шестнадцать, она больше не маленькая девчушка. Она взрослая и очень красивая молодая женщина. И от мысли, что мне придется оставить ее с братом и его отморозками, меня бросило в дрожь.

– Я заберу ее с собой, – обозначила я сразу, без предисловий.

– Нет, ну это исключено! – лениво протянул дядя, улыбаясь так, будто бы я смолола какую-то глупость.

Я почувствовала, как сильнее сжались кулачки Нади на моем плаще, и покосилась в сторону нашего ублюдка брата.

– Дядь Миш, можно вас на пару слов? – спросила я и погладила сестренку по спине, прося ее на время отпустить меня.

– Конечно, конечно, – добродушно согласился он. Урод хренов.

Я только сейчас заметила, что Надя одета в убогую протертую курточку, мешковатые джинсы и грязные ботинки. Но даже за уродливой одеждой и длинной челкой не спрятать ее красоты. Это как бриллиант испачкать в грязи. Он ведь все равно останется бриллиантом.

– Постой тут, – предложила я и отошла еще дальше от Вити. Дядя Миша начал первым.

– Верок, ты же знаешь, что проблемы и осложнения нам не нужны. А появление сестры вызовут подозрения.

Он потянулся рукой к моему подбородку, немного его опрокинул и внимательно осмотрел шею. Не знаю, что он там увидел, но почему-то повеселел.

– Наш заказчик предупредил, что Алан Росс очень непростой человек. Он сдвинут на контроле, и вероятно, чем ближе ты к нему подберешься, тем больше внимания он станет тебе уделять. Потому я организовал тебе встречу с сестрой сейчас. Позже не получится, а сейчас в самый раз. Мне показалось, что ты недостаточно мотивирована, понимаешь? А клиент очень важный. Провернем это дело, и все! На покой! Всем хорошо будет.

Он развел руками и широко улыбнулся. А я смотрела на этого человека и думала только о том, насколько жестокой может быть судьба. Добро не всегда побеждает зло, и мой дядя лучшее тому доказательство.

– Я сделаю все, что скажете, – прошептала я сдавленно. – Только, пожалуйста, не трогайте Надю. Поклянись мне, что никто к ней и пальцем не прикоснется.

– Да будет тебе, – возмущенно воскликнул он. – Ее здесь все любят. Витя ей много времени уделяет. Он заботится о ней так же, как и о тебе когда-то.

– Ты знаешь, о чем я, – процедила я, сделав угрожающий и необдуманный шаг вперед. На себя мне сейчас вообще было плевать. От мысли, что Витя оставался с Надей наедине, меня начало колотить от ярости, страха и ужаса. – Господи! Должно же в тебе остаться хоть немного человечности. Она же еще совсем ребенок! Пускай твои имбецилы отрываются на мне, но ее не трогайте. Ради мамы! Пожалуйста!

Михаил смотрел на меня с неприкрытой издевкой. Все это было развлечением для него. Ни капли жалости в темных глазах. Смотря на этого типичного уголовника, потрепанного жизнью и тюрьмами, я с трудом верила, что у него могло быть хоть что-то общего с мамой, которая для меня всегда воплощением ангела.

– Послушай сюда, Верочка, – угрожающе произнес Михаил и достал из кармана флэшку. – Я же не враг тебе. Я, Витя, ты, Надя – все мы одна большая дружная семьи. А семья друг друга не бросает, не подводит. И я не могу винить своего сына за то, что он нашу семью хочет расширить. Ты или Надя… В принципе, тут уж ему решать, кого из вас в жены взять.

От этого заявления я чуть не удавилась. Стены крепости, которые я так тщательно выстраивала внутри себя, в надежде защититься от давления этих монстров, начали безвозвратно рушиться. Он уничтожал меня одними только словами, угрозами. Михаил, отметив мое потрясение, довольно улыбнулся и вложил флэшку мне в руку.

– Ничего, ты свыкнешься с этой мыслью. А сейчас у тебя важное дело, ты не забывай. Вернешься с документами раньше, может быть Виктор и не успеет на Надю обратить внимания. Она зеленая еще, не зрелая. А тебя Витя давно приметил, сама же знаешь.

Он потрепал меня за щеку и совершенно другим – ледяным и холодным – голосом добавил:

– Флэшку надо вставить в ноутбук Росса и нажать «Ок» на всех всплывающих окнах. Ясно?

Я отстраненно кивнула, почувствовав, как по щеке скатилась слеза.

– Ну чего ты? – удивился дядя. – Я тебе, между прочим, задачу упрощаю. Может быть, этого и достаточно будет. Запустим вирус, пороемся в его папках, поищем чего полезного. Но твоя цель то, что в сейфе. Не забывай.

Он начал отходить, но я вцепилась в его рукав, смахнула еще одну слезу и дрожащим, но полным ненависти голосом спросила:

– Сколько надо времени, что Вик не тронул Надю?

– Вера, да не так все…

– Сколько? – заорала я.

Монстр хмыкнул, накрыл мою ладонь и сжал мои пальцы до боли. Ему нравилось при этом смотреть в мои глаза. Я сцепила челюсти и терпела, но он не собирался останавливаться, даже если бы пришлось сломать мне всю руку. Пока не издала жалобный всхлип, Смолов не отпустил.

– В-вера, – умоляюще позвала Надя, но я остановила ее жестом, не оборачиваясь.

– У тебя есть одна рабочая неделя, – произнес Михаил. – Вижу, что теперь ты достаточно мотивирована. Вик! – Он позвал своего сына и указал на мою сестру. – Покажите нашей малышке город. Шмотья ей красивого накупите. А то не понять, девочка, не девочка.

– Так я проверю, бать, – крикнул брат, и его дружки заржали.

– Не надо, – произнесла я с мольбой и бросилась к Наде. Я только на секунду успела обнять ее, как наш Витя вырвал ее и потянул к себе. Еще двое преградили мне путь, а третий схватил за талию, не пуская. Я могла только безуспешно орать, звать Надю и видеть, как она карабкается в хватке двоюродного брата. Это было воплощением моего самого худшего кошмара. Больнее любых ран, потерь и горьких воспоминаний. Да… о безысходности я знала все.