Янка Рам - Не ангел хранитель

Просыпаюсь от шума под окном.

Папа! Разговаривает по телефону. Фондовые рынки, акции, биржа… Опять затевает что-то грандиозное! Зажмуриваюсь. Это для меня сплошная абракадабра. Потянувшись, высовываюсь в окно.

— Пап! — отправляю ему воздушный поцелуй.

На мгновение его хмурый лоб разглаживается, и уголок губ дёргается в улыбке. Но только на мгновение.

Накинув халат, бегу вниз варить нам кофе.

Папа не выносит посторонних в доме. Поэтому прислуга серыми тенями приходит только тогда, когда он в офисе. А утром и вечером мы справляемся сами.

С тоской смотрю на своё осиротевшее запястье. Никаких больше объятий… Зачем я его выкинула? Мало ли почему Беркут не смог ответить сразу.

Дура я… Это всё Макс выбил меня из колеи! Но и разблокировать номер Беркута тоже не могу. Мне очень неловко за сказанные Максом слова и эту блокировку. Но и не объясняться же перед незнакомым человеком… Получается, тут даже дело не в Максе и Беркуте. А во мне. Ведь это я, не разорвав ещё до конца отношения с одним, начала переписки с другим. Поэтому и вышло так некрасиво. И мне неудобно теперь перед Беркутом.

Поэтому я смотрю на наши переписки и не решаюсь разблокировать и извиниться. Как глупая малолетка!

Но и, конечно, неприятно, что он не ответил на звонок. После Макса у меня на такое аллергия и неконтролируемое раздражение.

— Как дела? — целует меня в макушку папа.

— Ну… плохо, — сдуваюсь я.

— «Плохо» — это плохо! Что случилось?

— Я потеряла кое-что ценное.

— Сколько? — достаёт из заднего кармана портмоне.

— Да нет же. Личную вещь. Её не купить.

— Чем помочь?

Папа всегда очень конкретный.

— Выгони мне, пожалуйста, машину.

Сама я паркуюсь и разворачиваюсь просто безобразно! Опыта вождения у меня почти нет. Боюсь шоркнуть её о бордюры или ворота.

— Зачем?

— Я эту вещь за городом потеряла…

— Ну, давай уж, рассказывай, пока у меня кофе-пауза.

— Ммм… Тебе опять не понравится.

— Тем более.

— Я познакомилась с одним человеком… по переписке.

— Ника! Сразу — нет!

— Да пап!

— Это либо альфонс, либо мошенник, либо зек, либо…

— Ой, всё, хватит! Он просто отправил мне стихи!

— Сто процентов — зек. Эпистолярный жанр и романтизация переписок — их конёк! А следующий этап — давление на жалость и вымогательство.

— Нет, пап. Он прислал мне достаточно дорогую вещь… Ту самую, что я потеряла. Я не думаю, что заключённый будет делать так. К тому же… он… Короче — нет!

— Выплюнь, принцесса. Я всё сказал. И вообще, скинь мне его номер, я его пробью — кто, что…

— Да не хочу я так! — отворачиваюсь к окну. — Ты опять всё удешевляешь, пап!!

— Я просто не наивен и знаю всему цену. Когда я ошибался, Ника?

— Папа, я буду бдительна и осторожна! — закатываю я глаза. — Но оставь мою чёртову переписку в покое. Не надо никого пробивать! Он не просит, чтобы я с ним встречалась!

— Потому что он в тюрьме, Ник! Это же логично.

С раздражением стучу кружкой по столу. Выхожу во двор.

Может, я и правда дура наивная. Но я уверена, что папа неправ. Прислушиваюсь к себе, пытаясь поймать ощущения от Беркута.

Немногословен…

Прямой.

Откровенный.

Веет от него чем-то сильным.

А с чего, даже и объяснить не могу. Просто ощущение.

На голые плечи падает несколько капель дождя. Ёжусь от порыва ветра. Папа выходит следом, протягивая мне свой плащ. Надеваю прямо поверх пижамы и закутываюсь поплотнее.

— А что за дорогая вещь? Драгоценности?

— Нет, — отворачиваюсь я обиженно.

— Ладно, поехали. У меня встреча отложилась. Поищем твою «вещь», — с сарказмом.

Пока едем в машине, папа расспрашивает о Вишневских.

— Как прошёл разговор? Ты объяснилась?

Рассказываю ему.

— Ясно. Ты всё сделала правильно. Макс — инфантильная разбалованная бестолочь. А Валентина… — недовольно. — Думает, что умнее всех. Последнее, что я сделаю — это отдам свой бизнес такому, как её сын!

— Жалко, что у меня нет брата, — вздыхаю я.

— Я всё ещё надеюсь на серьёзного адекватного зятя.

— Вот здесь, по-моему, где-то! — машу рукой на обочину.

Притормаживает. Выходим. Недовольно поглядывает на затянувшееся небо, стряхивая рукой капли с волос.

Куда я его бросила? Иду по обочине, вспоминая, как сорвала и… Но на обочине ничего нет. Наверное, где-то в траве. Здесь небольшой склон от дороги к заросшему травой полю. Ставлю ногу, чтобы аккуратно спуститься по отсыпанному гравийкой склону, и, поскользнувшись, падаю на задницу. Пискнув, съезжаю до самого низа.

— Ника!?

— Всё нормально, пап! Я сейчас…

Вся испачканная, с поцарапанными от падения ладонями, шарю по траве под дождём. Отец скептически смотрит на меня с обочины.

— Детка, я так обручалку не искал, когда потерял случайно!

Да где же он?.. Дёргаю зацепившийся за какой-то сухой куст плащ.

— Ника, завязывай. Иди сюда! Я уже весь насквозь.

— Минуту! — не зря же я сюда спустилась! — Иди в машину.

Вместо этого папа достаёт телефон и, посмеиваясь, начинает меня снимать.

— Пап, убери! — возмущённо топаю ногой. Представляю, какой у меня видок.

— Это для потомков, детка! Николь Градская в поисках счастья! — пафосно декларирует он.

Закрывая лицо руками, смеюсь.

Так… ладно! Оглядываю траву последний раз. Ну нет его. А мне казалось, бросила на обочину. Подобрать здесь вроде как некому.

Поднимаюсь по осыпающемуся гравию и, вскрикнув, съезжаю вниз, врюхиваясь в грязь!

— Па-а-п!!

— Твою ж мать! — морщится он, разглядывая меня сверху. — Иди сюда…

Упираясь ногой в камень, протягивает руку, и, с горем пополам, я наконец-то поднимаюсь на обочину. Папа закатывается от смеха, глядя на меня. И делает ещё несколько фоток.

— В машину не пущу!

— З-з-замёрзла! — стучат мои зубы.

Открывает багажник.

— Окей… Плащ сюда.

Послушно скидываю и ныряю в тёплую машину в одной мокрой пижаме. Папа садится рядом, включает на полную горячий обдув.

— Мда… — ухмыляясь, смотрит на меня. — Надеюсь, он того стоит.

Просыпаюсь от призывного лая Тары. С усилием разлепляю веки, голова трещит с похмелья. С непривычки не рассчитал дозу. Раньше бы меня так не убило. С трудом вспоминаю, что домой ехал с «пьяным водителем». Хорошо… Хоть тачка теперь под рукой. Сжимаю разламывающиеся виски.

Вздыхаю… Даже не постонать толком!

Забираю пакет с кормом и выползаю на улицу. Пасмурно… Присаживаюсь, чтобы насыпать в чашку корм. Тара подбегает, радостно тыкается мордой мне в лицо, заваливая на спину. Морщусь, уворачиваясь от мокрого, горячего языка. Ласкуша какая…

Обнимаю за шею и аккуратно заваливаю её на землю, внимательно следя за реакцией. Настороженно напрягается, но не рычит. И уже завалив, чешу ей горло и живот, пока она, расслабившись, не высовывает язык.

Поднимаюсь. Насыпаю корм. Наливаю свежей воды. И встаю под уличный душ.

Ооо… какой кайф! Упираясь руками в единственную стену из стеклопластика, закрываю глаза. Ветер на улице прохладный, а вода в баке ещё тёплая со вчерашнего дня.

Почти что нирвана!

Но очень короткая. Вдруг меня встряхивает и окатывает острой тревогой. Пытаюсь отыскать в себе её причину, прокручивая мутные события вчерашнего дня.

Твою мать…

Перевожу взгляд на браслет на запястье. Касаюсь машинально пальцем панельки. Вчера ни разу не ответила. И вариантов «почему» у меня немного. Херово вышло.

Не отвечает и сейчас.

Не выношу неясных моментов. А в этом мне не удалось объясниться. И выгляжу я стрёмно в её глазах. Дальше варианта у меня два — либо отвалить от девушки, раз я действительно такой, блять, робкий, что обламываюсь встретиться лицом к лицу. Либо всё-таки появиться и как-то объясниться.

От этой идеи потряхивает. Я нихера не готов. Но если уж так сложились обстоятельства, тут ничего не поделать.

Сдёрнув с верёвки полотенце, вытираюсь. Ветер становится холоднее.

Дома включаю чайник и открываю бук, чтобы по GPS отследить, где Ника. Не позволяю себе думать о встрече, как буду объясняться и прочее. Начну детализировать — обломаюсь от неудобоваримых деталей и не решусь. Поэтому просто включаю музыку погромче и смотрю на экран. Инет здесь прогружается очень долго!

Поглядывая на зависший экран, натягиваю джинсы, толстовку, распихиваю по карманам ключи, портмоне. Чёрт, где мой телефон?

Аа… Закрываю глаза, раздосадованно сжимая кулаки. Нужно купить новый и восстановить симкарту. Программа слежения так и не загрузилась. В пасмурную погоду инета, можно сказать, нет совсем. Окей… Забираю бук с собой.

GPS прогружается только ближе к городу. Озадаченно смотрю на точку, где находится Ника. На трассе… Точка не движется довольно длительное время. Что она там делает?

И я начинаю внутренне метаться между тем, чтобы сначала решить задачку с телефоном и симкой, и тем, чтобы выяснить, всё ли в порядке с Никой.

И решаю в пользу Ники. Вдруг что-то серьёзное?! Я просто хочу убедиться, что она в порядке. Если она не одна, и с ней всё хорошо, то подходить не буду.

С колотящимся сердцем еду в её направлении. Притормаживаю в пустынном месте на обочине. Никого. Но сигнал в периметре пятидесяти метров.

Выбросила…

В ушах звенит. Словно контузило.

Спокойно!

Но спокойно не получается. Хочется сломать её кенту лицо.