Хмель даже поперхнулся, кажется, даже забыл начало своей гневной тирады.

- Что? Игнатьева, ты не заболела, часом?

- Нет. Я абсолютно здорова. А вот ты, похоже, не очень-то… Из тебя просто прет стресс, напряжение и неудовлетворенность. Пора что-то с этим делать.

Он даже отодвинул в сторону монитор, выглядывая из-за которого, до этого меня ругал. Наверное, думал, что кого-то другого на моем месте увидит.

- И что же? Ты хочешь предложить свои услуги? Уверена, что справишься?

- Уверена, что даже пытаться не буду.

- Ну, тогда закроем тему и больше никогда ее не касайся. Моя личная жизнь - только моя. Сам решу, как от стресса избавиться. Лучше бы, конечно, избавиться от такой напарницы, как ты. Но это мое наказание за какие-то грехи. Придется его отрабатывать, пока не отмолю полностью.

- Не парься. Как только практика закончится…

- Даже не вздумай увольняться! - этот выпад застал меня врасплох.

- Отчего это? Здесь же не крепостное право…

- Михалыч с меня три шкуры спустит. Кроме того, помни, что в следующем году мы выходим на диплом. И лучше его писать на основе этих данных, а не с нуля начинать.

- Ну, и пиши. Кто же тебе мешает?

- А если нас опять в группы объединят? Лучше я с тобой буду мучиться, чем привыкать еще к кому-то новому.

- Так, Хмелевский. Не уходи от темы. До следующего года еще дожить надо. А чтобы мы с тобой не поубивали друг друга, тебе просто необходима девушка. На ней свою язвительность оттачивать будешь, а не на мне.

- Мне этим некогда заниматься. Дел по горло.

- Ну, и не занимайся. Я тебе дам телефончик. Позвонишь, встретитесь. Вдруг, у вас все и сложится? - говорила и понимала, что бред выходит. Но другого подходящего момента могло и не случиться больше. Поэтому импровизировала на ходу. Хоть и выглядела при этом странно.

Хмель не выдержал. Встал со своего места, подошел ближе. Теперь он опирался боком на край моего стола. Отвратительно, когда нужно смотреть на кого-то снизу вверх, но тут уже ничего не могла поделать.

- Игнатьева, за кого ты меня держишь? Думаешь, раз я тебе однажды что-то рассказал откровенно, да пару раз облапал, то теперь сохну, не сплю ночами, вою на Луну? И ты мне с барского плеча решила подогнать гуманитарную помощь? Уверена, что подруга поблагодарит, если я просто ее трахну и выброшу из головы? На мою-то благодарность рассчитывать не стоит. Мне твои подачки не нужны.

- Пффф… Можно подумать, я круглые сутки только о тебе и думаю! Я не верила никогда в твою откровенность, и сейчас не верю! И стараюсь не для тебя сейчас, а для подруги. Абсолютно уверена, что твой поганый характер ничем не излечится. Но если ей хочется попробовать - то пусть старается. Мое дело маленькое - телефон передать и забыть.

Хмелевский долго меня рассматривал, ничего не отвечая. Снова стало немного не по себе. А вдруг, я его оскорбила настолько, что сейчас раздумывает: из окна меня выкинуть или голыми руками придушить? Ну, или просто сочиняет очередную колкую гадость, от которых я порядком устала уже.

- Странная ты, Игнатьева… И откуда взялась такая, только?

- Из Мухосранска приехала, а то ты не знаешь! - огрызнулась по привычке. - Хотя, конечно, для тебя же все деревни одинаковы. Ты названия не запоминаешь.

- Ладно. Давай свой номер. Чувствую, иначе никогда не успокоишься.

- Ты мне свой продиктуй. Я не знаю, куда отправлять. И Аньке его передам тоже. Чтобы не думала, что обманываю, - как ни странно, за все это время мы еще ни разу не общались с Хмелем по телефону. Только вживую, только хардкор. Рабочая почтовая переписка не считается. По ней мы почти не ругались.

- Анька… Это та, которая с тобой везде таскалась, что ли?

- Встретишься, узнаешь. - Стало обидно за подругу, хоть доля правды в его словах и была. - Диктуй номер.

Записала, отправила ему Анькин контакт. И тут же отправила сообщение Малининой. От той полетела куча восторженных смайликов и любопытных вопросов. Еле отделалась от нее коротким «Жди звонка. Если в течение суток не позвонит, тогда сама пробуй».

Похоже, моя идея настолько ошеломила Хмеля, что он молчал до самого позднего вечера. И ушел, не попрощавшись.

Вечером рассказала Вовке о том, как ловко я все устроила, главное, чтобы эти двое… Нет, не так. Чтобы Малинина смогла заинтересовать Хмеля.

- Ничего из этого не выйдет. - Одной короткой фразой Вова усмирил мой пыл.

- Почему это? Аня, между прочим, вполне себе интересная и симпатичная…

- Да какая угодно, Надь. Хмель не любит, когда на него сами вешаются.

Вот и помогла подруге, называется.  И себе, похоже, ямку поглубже вырыла…

Глава 39

Однако, Вовка не так уж и хорошо знал своего друга-приятеля. Во всяком случае, Малинина летала, цвела и благоухала от радости. Явно, у нее что-то складывалось в отношениях с Хмелевским, потому как ни одной претензии я не услышала. Правда, и в подробности она не вдавалась, что совсем на Аньку не похоже. А я решила, что нюансы происходящего между этими двумя,мне знать совершенно не стоит. Возможно, зря: хоть мы с соседкой и пересекались все реже, видно было, что её скромное молчание - напускное, и она была бы совсем не прочь поделиться тем, как теперь складывается ее история… Но мне, отчего-то, совсем не хотелось узнавать про нюансы и тонкости личной жизни Малининой и Хмеля. Достаточно было того, что они в мою  жизнь активно не влезали.

Хмелевскому, судя по всему, общение с Аней тоже пошло на пользу. Он все так же колко и недобро прохаживался по моим умственным способностям, каждый раз, когда появлялась возможность. Доставалось мне и на занятиях, и на работе. Но зато полностью прекратил посягать на мою девичью скромность и честь. Даже не приближался на расстояние вытянутой руки. Что меня очень и очень радовало.

Несколько раз я даже порывалась поблагодарить его за то, что у меня получилось попасть на эту должность: все-таки, намного полезнее и интереснее было заниматься аналитикой, чем бесконечно подавать кофе и сэндвичи ночным посетителям. И с деньгами стало полегче: я теперь не экономила каждую копейку, а могла тратить деньги на новую приличную одежду и всякие приятные женские мелочи. Не транжирила, конечно, однако, всему знала меру, но само осознание, что у меня всегда есть какие-то деньги в запасе, душу приятно грело. Однако, спасибо Хмелю я так и не сказала.  В конце концов, хватит с него и того, что я всегда была на месте, когда приходилось писать очередной отчет по практике.

В квартире у Зацепина стало появляться все больше моих вещей: что-то перевезла из общаги, что-то прикупила новое, чтобы бесконечно не таскать туда-сюда, а что-то сам Вовка приобрел, желая порадовать и меня, и себя. Наблюдая, как в ванной комнате висит мой халат, а по шкафчикам разложены мои женские причиндалы, он сам себе душеньку тешил, будто это могло надежнее убедить, что я с ним живу, и никуда с подводной лодки не денусь. А я так и не смогла перебраться к нему окончательно. Сама не смогла бы объяснить точно, что мешало, но предпочла иметь запасной аэродром, как бы все хорошо у нас ни складывалось.

- Надь, Хмелевский зовет на свой День Рождения! - Вова огорошил этой новостью, когда я стояла перед зеркалом, собираясь на очередной зачет. Да, вот так незаметно к нам подкралась очередная сессия. Довольно-таки сложная зачетная неделя только еще начиналась, а впереди был целый месяц на сдачу шести профильных экзаменов. И защита практической работы - на закуску. Как бы я ни старалась учиться и готовиться весь год, а каждый раз начинался мандраж, будто ничего и не знала…

- Вот ему повезло… Все готовятся к зачетам и экзаменам, тяжело отмечать в таких условиях… Я бы, на его месте, перенесла на более позднее время, когда все отстреляются и смогут веселиться по полной… - В целом, я безразлично относилась к любым праздникам, касающимся Хмеля. Но здесь нельзя было не посочувствовать.

- Да ты что? Он никогда не переносит! Сейчас же ночи такие светлые, можно гулять хоть круглые сутки, Надь. У Влада днюхи всегда самые классные и веселые! - Вовка, похоже, был искренне рад за своего то ли приятеля, то ли друга.

- Ну, пусть празднует. Если ему не жаль здоровья и нервов тех, кого он приглашает… - я закончила укладывать последние локоны в пучок. Как назло, сегодня каждая прядь норовила жить своей отдельной жизнью, и мне стоило кучи нервов и полфлакончика лака для волос, чтобы собрать их вместе. Может, для зачета и не стоило так стараться. Но мне потом еще нужно было попасть на работу. А там растрепой ходить не хотелось. В общем, собственная прическа меня гораздо больше волновала в тот момент, чем праздник у Хмелевского.

- Вообще-то, нас тоже пригласили, Надь. Нас обоих. - Вовка выглядел немного растерянно. - И не говори, что не хочешь идти.

Он взял меня за руки, заставляя смотреть прямо в лицо. Видимо, чтобы снова в зеркало не уставилась. Правда, сам Зацепин в этот момент больше разглядывал мой новенький черный бюстгальтер. И, похоже, начинал забывать основную тему беседы.

- Не смотри на меня так, Вова! И даже не думай ни о чем подобном! - пришлось дать ему по рукам загребущим, которые, будто ненароком, начали проверять на прочность кружево и банты. - Мы с тобой и так опаздываем! Вечером все оценишь и проверишь…

- А почему ты раньше мне его не показала, а? - На Вовку было жалко смотреть. Только что, голодную слюну не сглатывал…

- А чтобы у тебя сегодня день был повеселее. - Я подмигнула. На самом деле, по вечерам показывать ему белье было затеей бесполезной: любая тряпочка улетала в неизвестность, стоило только показать ее неугомонному Зацепину. Не умел он просто любоваться красивым кружевом на женском теле. Тело без кружев нравилось ему гораздо больше.