- А ты не думала, Надюш, о том, что вкусы и мнения у людей, порой, не совпадают?

- Почему это не думала? Я прекрасно об этом знаю, и помню всегда! - алкоголь на голодный желудок - не самое лучшее сочетание, но вспомнилось об этом чуть позже, чем вовремя.

- Потому. Ты до сих пор не веришь в то, что можешь мне нравиться, вот просто так. Ищешь какие-то подводные камни. А их нет. И как убедить тебя, что ты не права?

- Я тебя, вообще-то, про еду спросила.

- А в чем разница? Мне нравишься и ты, и твоя еда. Но ты ни тому, ни другому не веришь.

Я долго на него смотрела, сочиняя какой-нибудь едкий и гадкий ответ. Но ничего не сочинилось. Поэтому просто поменяла тему.

- Что за гадость ты рассказал Вовке тогда?

Теперь настала очередь Хмеля поперхнуться. И не фигурально, а на самом деле: так, что красная жидкость забрызгала его белоснежную рубашку.

- Держи салфетку. Промокни. Дома застираешь. Или выкинешь. Не знаю, как у вас принято, у богатых…

- Бог с ней, с рубашкой. - Влад откинул салфетку в сторону. - Почему ты сейчас про Вовку вспомнила?

- Хм… Наверное, потому, что никогда не забывала… Прямой ассоциативный ряд: Хмелевский - Зацепин - предательство - подлость…

- И подлость, надо понимать, ты со мной связываешь?

- Конечно. А как иначе? Ты же сам признался тогда, что все спланировал заранее.

- Надя… Вот как так можно понять слова, что они приобретают совсем другое значение? Никакой подлости я не совершал. И гадостей Зацепину не рассказывал.

- Ну да… Он сначала меня активно клеил, тебя посылал, чтобы помириться, знакомил с предками… А потом: бац! И проснулась у него любовь к Анечке! Такая, что про меня забыл напрочь, и даже не пытался подойти, поговорить… Так не бывает, Хмелевский. Ты же и сам об этом знаешь прекрасно!

Я много лет держала этот вопрос в себе. Прятала обиду и недоумение. Привыкла, сжилась уже с тем, что бывает такое, ну, что поделаешь? А теперь опасная близость Хмеля, да еще вино это, до кучи… Старая горечь прорвалась наружу, выплеснулась, разлилась, затапливая… Хорошо хоть, слезы из глаз не брызнули. Только их мне еще не хватало.

- Надь, ты что, до сих пор по нему страдаешь? Серьезно? - удивленное выражение на лице Хмелевского дорогого стоило…

Голова была очень тяжелой. Настолько, что пришлось придержать ее рукой. Сидела, как бабушка, подперев щеку ладошкой, всматриваясь в сидящего напротив парня… Затевать такой разговор было, наверное, смело с моей стороны, да только вот, вино превратило мысли в кашу. Не могла подобрать правильный ответ на вопрос Хмеля. Такой, чтобы не вывернуть сразу всю себя наизнанку.

- Я уже давно не страдаю, Влад. Слишком много было бы вам обоим чести.

- А в чем дело, тогда?

- Может быть, в том, что ты неожиданно появился опять в моей жизни, напросился в гости, о чем-то настойчиво хочешь поговорить… Так почему бы и не задать тебе те вопросы, на которые мне больше никто не сможет ответить?

- Ну, тогда задавай их правильно. Без обвинений и наездов. Мне тяжело постоянно обороняться, Надь. Вместо нормальной беседы какая-то вечная дуэль получается. - Он выглядел неожиданно искренним и очень усталым. Или это пары алкоголя в крови заставили меня все видеть совсем иначе?

- Почему так получилось, что Зацепин решил изменить мне с Аней? Да еще и при всей честной компании? А потом ни разу не попытался даже поговорить о том, что случилось? Будто я в один миг исчезла из его памяти, превратилась в пустое место? - даже сейчас мне было сложно проговаривать это вслух… А что творилось в моей душе тогда, много лет назад, и вспоминать не стоит…

- Ты знала о том, что Малинина сохла по Зацепину еще с первого курса? Даже стихи ему писала и подбрасывала в сумку, пока никто не видит?

Я с трудом проморгалась. Не вышло. Зажмурилась. Снова открыла глаза. Нет, Хмелевский все так же сидел напротив меня, смотрел внимательно, ждал, пока перестану корчить гримасы. Значит, мне эта фраза не приснилась и не показалась вовсе.

- Впервые слышу. А вы с Вовкой знали?

- Нет, конечно. Он еще долго присматривался ко всем девчонкам, пытался вычислить, что это за тайная поклонница такая, но так и не смог найти. А потом записки прекратились, он забил и забыл.

- И?... - становилось все интереснее. Настолько, что даже голова начала самостоятельно держать вертикальное положение.

- Малинина больше не придумала, как его внимание привлечь, поэтому просто сохла и страдала. - Влад пожал плечами. - Странная девушка, конечно, да только не знаю, как бы вел себя на ее месте.

- Странно, что мне она ничего не сказала, когда Вовка начал подкатывать… Могла бы честно признаться, что он - любовь всей ее жизни, и на этом бы все и прекратилось… - Вот тебе и подруга, оказывается. Понятно, что я давно уже разочаровалась в Малининой. Однако, новые факты из ее биографии продолжали неприятно удивлять. Какая, все-таки, я невнимательная была и наивная! Верила человеку только потому, что долго жила с ним под одной крышей. Ну, и кому теперь верить, после таких новостей?

- Игнатьева, это ты у нас прямая, как шпала. Что думаешь, то и говоришь. А что не скажешь, то на лице написано!

- Спасибо. Сочту за комплимент. - Постаралась не показать, что обиделась. Я-то всегда была уверена в своем качественном покерфэйсе…

- А это и было комплиментом, кстати.

- Ладно. Проехали. Сейчас речь не обо мне. Что там дальше-то с Анькой?

- Да все просто, как выяснилось… Она планировала, что благодаря тебе станет чаще видеться с Вовкой, охмурит его своим обаянием и неземной красотой. А вы ей все планы нарушили: взяли и начали встречаться на его квартире.  Вот она и пошла ва-банк.

- Это как же, интересно знать?

- Так ты ей сама и помогла. Дала мне телефон, попросила позвонить… Не представляешь, как меня это взбесило тогда! - Он и сейчас казался очень злым, когда рассказывал.

- А что такого-то я сделала? Думала, помогу вам устроить личную жизнь…

- Ага. Зная, что ты мне нравишься, зная, что я просто Вовке дорогу уступил, ты мне свою подругу решила подогнать. Это слишком похоже на милостыню, не считаешь?

- Честно говоря, вообще не думала об этом. И даже не рассчитывала, что ты ей будешь звонить…Просто дала подруге обещание, которое надо было выполнить…

- Слушай, а у тебя, случайно, нет вина в закромах? - неожиданный поворот беседы сначала с толку сбил. Я оценила ситуацию: на столе еще было полно всякой разной еды, способной накормить ораву, а вот вино оставалось только на самом донышке наших импровизированных «бокалов».

- Есть. Как же одинокая девушка может прожить без вина? Правда… не совсем вино… - Не вставая, потянулась к ящику, в котором стояла литровая бутылка мартини. Купленная сотню лет назад по какой-то сумасшедшей скидке и незаслуженно забытая.

- Ну, что ж, за неимением лучшего, и оно сойдет!

- А ты хочешь напиться или меня споить?

- Мне кажется, что мы уже оба достаточно хороши, чтобы даже не задумываться на эту тему.

- Ну, и фиг с ним! - я уже была достаточно добрая и расслабленная, чтобы перестать спорить.

- Короче. Ты меня тогда жестко напрягла этой своей просьбой. Хотелось убить на месте, чтобы больше такого не придумывала. И когда с Малининой встретился, я ей высказал все, что думаю о вас обеих.

- Обзывался, наверное, да? Всякими нехорошими словами? - мне, почему-то, смешно стало. Вот я помогла-то, оказывается! Благими намерениями, как говорится…

- Не помню подробностей. Просто Анька меня удивила: молча выслушала все дерьмо, что я разбрызгивал по сторонам, а потом предложила сделку.

- Это какую же?

- Я помогаю ей увести Зацепина от тебя и ни во что не вмешиваюсь.

- А что ты должен был получить в ответ?

- О, господи… Надь, ну, ты издеваешься, что ли?

- Нет.

Он закрыл руками лицо. Потер глаза. Встряхнул головой.

- До сих пор не веришь, что я говорю о своей симпатии серьезно?

- Не-а.

- Почему?

- Ты о ней как-то странно говоришь. И слова с действиями не вяжутся.

- А сейчас-то что я не так сделал?

- Сейчас - ничего. Но слишком еще свежа память…

- Надя, я же говорю, что ты зря валишь все грехи на меня!

- Хорошо. Объясни, на кого я должна их валить?

- На Аньку, конечно же. Она Зацепина на моем Дне Рождения весь день обхаживала. На оба уха присела, рассказывая о том, как ты крутишь со мной шашни за его спиной.

- Но это же ты ей рассказал про случай в офисе?

- Да. Но про то, что мы с тобой регулярно спали, придумала уже сама Малинина…

Ох ты ж, мать твою… Дальше нецензурщина, даже в мыслях звучащая грубо. Пол-стакана мартини провалилось в меня, будто и не было его вовсе… Вот же сволочь, все-таки, Анька! Неужели, нельзя было как-то иначе поступить?

- Вовка поэтому так себя повел?

- Ну, естественно. Он сначала выпил вискаря, чтобы горе залить, потом Анька совсем на нем повисла, продолжая нудеть о том, как жестоко его обманывали… В этот момент я тебе и звонил. Одно дело - поссорить вас, другое - подложить под Вована эту наглую бабу. Но ты, к сожалению, не хотела со мной говорить.

- Это он мне так отомстить пытался, что ли?

- Конечно. Неужто, ты думаешь, что он мог реально запасть на эту дуру блондинистую, после тебя-то?

- Черт. Мне нужно это переварить… Но, Влад, почему он со мной так и не попытался поговорить, ни одного единственного раза? Неужели, когда протрезвел, не смог понять, где правда, а где наглое вранье?

- Все он понял, конечно же. А тебе, реально, хотелось разговоров этих? И ты бы его простила даже?

- Дело не в прощении, Влад, а в моей разрушенной самооценке. Это было очень больно и обидно.