Официант бродил где-то очень долго. Так, что я успела изучить меню от корки до корки, выбрать блюда, забыть их название, сделать выбор заново…

Наконец, приперся. Почему-то, в руках тащил не только бутылку, но еще и здоровенный букет из бордовых роз. С таким бы селфи сделать, да выложить где-нибудь в сетях - все знакомые и незнакомые обзавидуются. Жаль, что я не люблю делать селфи.

Букет был очень осторожно положен на стол. Рядом поставлена бутылка с вином. Парнишка с крайне важным видом ее откупорил, затем отлил в здоровенный бокал какие-то несколько капель и вручил его Владу. По-хорошему, в эту посудину можно было бы всю бутылку поместить. Но я молчала и лишь с любопытством взирала на происходящее. Хмелевский сначала разболтал содержимое по стеклу, затем понюхал, и только потом пригубил. Я такое видела только в кино. Однако, и Влад, и официант, похоже, считали, что все их действия - норма. Или ржали в душе, но очень качественно притворялись, кто их поймет? В конце концов, дегустация закончилась. Хмель кивнул. Парнишка испарился. Бутылка осталась на столе. Заказ на еду, кстати, мы так и не сделали.

- Ну, наливай уже, что ли… Если есть нечего, так хоть выпьем… - я так расстроилась тем, что нормальный ужин откладывается все дальше, что даже о розах на время позабыла.

- Надь, я заказ еще вчера сделал, старался выбрать самые адекватные блюда, ты уж прости, что твоего мнения не спросил.

- А если мне не понравится?

- Закажем что-нибудь еще, здесь быстро готовят. Не расстраивайся.

- Ну, так мы будем пить или нет? - начала настаивать больше из вредности, чем из настоящего желания попробовать вино.

Влад молча наполнил бокалы, один протянул мне. Я тут же подняла свой, хоть и не знала, положено ли здесь чокаться, или это вообще моветон.

- Погоди, я сначала скажу пару слов, ладно, Игнатьева? - в его устах моя фамилия давно уже не звучала обидно, но иногда цепляла слух.

- Да куда уж деваться, говори, Хмелевский.

- А «Хмелевская Надежда» тоже хорошо звучит, согласись?

- К чему ты клонишь, Влад?

- Вот никакой романтики с тобой. Выходи за меня замуж, Надя! Я что-то все слова, которые готовил, уже забыл! - и он вручил мне тот самый букет и коробочку. Ну, такую, бархатную, маленькую. Вот прямо как во всех мелодрамах показывают. Здесь мой новоявленный жених был ничуть не оригинален.

- Ой, спасибо! Цветы красивые, очень… Давай, попросим, чтобы их в вазу поставили? Жалко, если к вечеру завянут…

- Надь, с цветами разберемся. Если завянут - куплю еще букет, не хуже этого.

- Нет, я не хочу другой букет. Мне нужен этот… - я от растерянности жутко тормозила. Были мысли, конечно, к чему весь этот балаган затеян… Но одно дело - предположение, а совсем другое - когда тебя прямо в лоб спрашивают.

- Черт побери! Игнатьева! Ты выйдешь замуж за меня или нет? - Влад не выдержал, вспылил. Понятное дело, я бы на его месте уже ногами топотала.

- Да конечно, выйду. С тобой проще сразу согласиться, чем объяснять, почему не согласна! Теперь ты займешься букетом?

- Теперь мы выпьем за твое согласие! За две секунды ничего не случится с цветами! - Он отобрал у меня розы, всучил в руки бокал, который пришлось отставить, так как обе руки были заняты подарками. - Повтори еще раз, ты согласна выйти за меня замуж?

Что-то было в его тоне такое… волнение, скрытое за нарочитой злостью, неуверенность, затаенная радость… какая-то смесь загадочная, из-за которой резко расхотелось валять дурака и отвечать шутками. Это было бы сродни кощунству.

- Да, Владислав Хмелевский, я согласна. - И взгляд не смогла отвести от его глаз: таких дерзких, таких наглых, таких жгучих и таких… нежных? Ласковые глаза у Хмелевского? Только ради этого стоило согласиться выйти за него замуж. Честно. Даже слегка прослезилась, кажется. Носом шмыгнула, так точно.

- Я тебя люблю. Ты знаешь это?

- Ну, теперь уж точно знаю… - О любви он еще никогда не говорил так прямо.

- Если не хочешь признаваться в ответ, то не надо. Я не тороплю события… - похоже, он таким образом готовил пути отступления, и мне, и себе.

- Капец, Хмелевский, вот же ты умеешь взбесить в самый нужный момент! Как детей мне делать, так он и мнения не спрашивает, как замуж звать - так подумать не дал даже, а как про любовь говорить - он, видите ли, не спешит. Ты как, вообще, нормальный?

- Я-то спешу, Надя. На тебя не хочу давить…

- Ну, и не дави! Теперь вообще будешь ждать очень долго… - сама не понимала, отчего так завелась. Наверное, оттого, что слишком хорошо меня Влад понял: не готова была в тот момент в любви признаваться. А надо было бы, по идее…

- Я подожду, сказал же. И давай не будем ссориться в такой ответственный момент?

Глава 23

Ссориться мы не стали. Глупо было бы переругаться в тот самый день, когда решался очень важный момент в наших жизнях. Но это не значит, что после моего согласия выйти замуж все стало светлым и радужным. Очень многое меня смущало и совсем не радовало, и с этим приходилось бороться нещадно. Влад умел выпутываться из любой ситуации, чтобы ни случилось, и это порядком утомляло. Этакий вечный невинный агнец на заклании у придирчивой Нади Игнатьевой. Агнец периодически ржал надо мной и намекал, что это только первые признаки беременности. Почему продолжение его не пугало нисколько - это загадка, конечно.

- Надюш, на следующих выходных поедем домой? - Влад как бы вопрос задал, но по факту просто сообщил о принятом решении. Даже интонация вопросительная была очень сильно смазана.

- Зачем? Что мы там забыли? - я не любила поездки ни в родной городок, ни в город, где училась целых пять лет. Ностальгией нисколько не страдала. А встречи с родителями всегда оставляли тягостный осадок: по их мнению, я уже перешагнула возраст старых дев, карьеру нормальную не сделала, жила на съемной хате - в общем, идеальный портрет неудачницы, которая не слушала маму и папу, и получила в итоге вот это вот всё. Не любила я дурацкие разговоры с родней, не дававшие даже шанса на оправдание. Неудачница - и все тут!

- Ну, я родителям сообщил, что жениться планирую. Нужно вас теперь познакомить… Не хотелось бы откладывать все в долгий ящик. - Влад говорил об этом ровно, словно бы никогда с родными не ругался, и поездка домой - вполне обычное явление для него.

- Эм… ты быстрый, однако. Я своим ничего не говорила. И как-то даже не думала еще на эту тему… - Действительно, мысль о том, что родным не помешало бы знать о грядущих изменениях в моей жизни, как-то даже в голову не приходила. А по-хорошему, должна была бы прийти… - Погоди. Влад. Ты же говорил, что с родителями не общаешься после ссоры? Как ты им сообщил?

- Обыкновенно. Взял телефон и позвонил. Я же не мог удалить все контакты отца и матери, как и они - мои. - Он говорил об этом, как о само собой разумеющемся, но я-то знала, что решение пойти на мировую далось ему очень непросто.

- Ну, ты же когда-то сказал мне, что поссорился начисто, полностью отношения разорвал…

- Надь, я - их сын. Они меня вырастили, дали образование, научили работать  и зарабатывать, душу вкладывали. Какие бы ни были у нас разногласия, они имеют полное право знать о важных событиях в моей жизни. - Эти фразы Влад просто чеканил. Видимо, когда-то обдумывал их долго, и сам себе проговаривал много раз, чтобы не усомниться в решении.

- Ты знаешь, мне очень хочется познакомиться с твоими родными. Просто очень любопытно посмотреть на людей, которые воспитали тебя настолько правильным… - я реально его зауважала за такой подход к проблеме отцов и детей. Мало кто, после ссоры, смог бы принять такое решение. Скорее, валялись бы в обидках еще очень долго…

- Боюсь, Надь, они сами жалеют о том, что эта правильность изо всех щелей прёт. - Улыбка вышла не очень веселой.

- Ну, тем не менее, ты же сам сделал первый шаг навстречу. А этот очень дорогого стоит.

- Посмотрим еще, чем это все обернется…

Это было второе в моей жизни знакомство с родителями парня, после опыта с Зацепиным больше ни с кем еще мои отношения так далеко не заходили. И если тогда, много лет назад, я очень переживала, то сейчас больше мучило любопытство: что это за люди такие, у которых получился экземпляр по имени Хмелевский Владислав? Неплохой, в общем-то, экземпляр, но порой чересчур оригинальный и загадочный.

Наверное, это любопытство и пересилило мои волнения и страхи. А может быть, спокойствие Влада передалось: в конце концов, это же он меня замуж позвал, а не я его. Вот пусть за свой выбор и отдувается. И, отчего-то, было совершенно ясно, что Хмель с этим справится прекрасно.

Приняли меня вполне спокойно. Похоже, что предков Влада не столько волновала моя персона, сколько то, что он вернулся в лоно семьи благодаря нашему решению пожениться. Даже если бы он приволок домой какую-нибудь пожилую тетеньку с тремя детьми-ровесниками жениха, ей бы тоже обрадовались. Ну, потом, возможно, стукнули чем-нибудь по голове и спрятали в дальнем чулане. Я бы, наверняка, на их месте так поступила. Если же не вдаваться в подробности, то со мной все были вежливы, гостеприимны, лишних вопросов не задавали, хоть и видно было, что мои будущие свекры просто горят от желания пообщаться поближе. Но Влад практически не давал нам шансов на это: просто не отходил от меня ни на шаг. А ночевать мы уехали в гостиницу. Сказал, что нам проще будет на независимой территории, чем под крылом у родителей. За это я была ему чрезмерно благодарна.

А через несколько дней после знакомства, когда я уже успела слегка расслабиться и забыть о поездке, прямо на пороге офиса меня встретил… кто бы мог подумать?! Вова Зацепин, собственной персоной!

Я возвращалась с выездного собеседования, уставшая, голодная и замотанная. На чем свет стоит проклинала эту работу, уже переставшую радовать и удовлетворять, мечтала о том, чтобы как можно скорее устроиться куда-нибудь в обычную контору и там заниматься работой с кадрами. На месте заниматься, а не мотаться к черту на куличики. Вот под это настроение мне Зацепин и подвернулся.