Мария Коваленко - Не чужие

Словно на свежий ушиб нанесли обезболивающий крем, постепенно начало становиться легче.

— Как она? — слова с хрипом вылетели из глотки.

Достав из кармана юбки сигарету с зажигалкой, Варя неумело, будто делала это от силы пару раз, закурила.

— Плохо. Скучает, ждет. Надеется, что ты сам поймешь, что она тебе не изменяла.

Старая песня даже в устах нового исполнителя не зазвучала правдивее.

— Я видел их. Видел переписку и общее фото. Скажешь, показалось?

— Ты видел то, что тебе подсунули.

— И ты, конечно же, сейчас скажешь, что все это неправда. И Майя голая с ним просто так лежала.

— Это Саша. Он все подстроил, — Варя закашлялась от затяжки. — Он ее опоил. Клофелином в шампанском, а потом раздел.

— Черт! — протянув руку вверх, я сгреб с козырька над дверью пригоршню снега и растер лицо. — Ты понимаешь, что это больше смахивает на бред. Зачем ему этот спектакль?

Варя пожала плечами.

— А с перепиской что? Тоже подделка?

— Я не следователь и не детектив, но уверена, у всего есть объяснение. Было бы у тебя желание узнать!

— Даже не представляешь, как сильно я хотел бы в это верить, — промокнул рукавом мокрые капли с лица. — Стереть бы из памяти все, что видел. Забрать Майю, а этого вашего дружка-гандона придушить.

— Он не дружок. И не был им никогда, — Варя снова затянулась. Перед моими глазами в свете уличного фонаря мелькнуло ее бледное лицо, рука с сигаретой и какое-то до боли знакомое пятно на тыльной стороне ладони.

— Что это? — я схватил Варю за руку и повернул к свету. Не ошибся. Пятно было следом от ожога. Некрасивым, старым и по диаметру очень напоминавшим сигарету. Точно такой же я видел на ладони сестры. От любовника, любителя "пожестче".

Будто пойманная на месте преступления Варя дернулась, но потом вдруг замерла. Посмотрела куда-то вдаль и снова повернулась ко мне.

— Майя тебе не изменяла. Это я во всем виновата. Если бы предупредила ее о том, какой на самом деле Саша, она бы и на порог его не пустила. Но я боялась…

Ничего не понимая, я прихватил девчонку за плечи и легонько тряхнул.

— Ты можешь говорить нормально? Чего ты боялась? О чем предупредить?

Сигареты выпала из тонких пальцев. Несколько секунд от нее еще поднимался дымок, но вскоре снег укрыл тонким слоем, затушив полностью.

В тот же момент Варя заговорила.

— Саша изнасиловал меня. После дня рождения Майи он попросил подбросить его к гаражу, а там…

Девчонка вся сжалась. Сейчас она уже не выглядела той воинственной фурией, которая обвиняла меня в медлительности и слепоте.

— Я пыталась сопротивляться, но его это только заводило. Саша словно с цепи сорвался. Он кричал на меня, обвинял, что я его спровоцировала… Делал это… А потом, когда, все закончилось, затушил окурок о мою руку. Сказал, что на память. Чтобы помнила и молчала впредь.

У меня не было никаких доказательств кроме обвинений этой девушки, но я поверил. Сразу. В каждое слово. От понимания, с каким чудовищем регулярно сталкивалась моя пчелка, и кто постоянно находился рядом с сестрой, по венам потекла ядовитая злость.

И как я не разглядел? Ведь чувствовал же гнилое нутро! Терпеть не мог этого ублюдка, и все равно позволял работать в собственном доме.

— После такого не о подруге нужно было думать, а в полицию бежать. Сразу!

От желания раскрошить что-нибудь, а лучше — кого-нибудь, начало потряхивать.

— Я не могла.

Более тупого объяснения и придумать было сложно.

— Он… — спросить "почему" Варя мне не дала. Заговорила сама. — Он был в презервативе. Следов кроме ожога не осталось никаких. И еще… Саша сказал, что если я кому-то сообщу, если узнает Майя, то признается ей, что якобы я его соблазнила. Что я не подруга, а…

Слезы ручьем полились из глаз девчонки, и больше она ничего не смогла произнести.

— Так об этом до сих пор никто не знал? — в голове не укладывалось.

— Никто, — Варя всхлипнула. — Я боялась, что Майя поверит, а потом, когда они расстались, и она начала встречаться с тобой, смирилась.

Поддавшись импульсу, я сгреб укутанную пуховиком худенькую женскую фигурку в объятия.

— Заступница. Чистый идиотизм, — чтобы не сказать еще что-нибудь нелестное, пришлось сцепить зубы.

— Господи, хоть бы она меня простила. Я такая дура. Знаю. Но поверь, — девчонка подняла ко мне заплаканное лицо с разводами туши, — она не изменяла тебе. Она любит тебя. Очень.

Смотреть в ее глаза было больно. От правды внутри все переворачивалось, и даже то, что теперь я точно знал — Майя мне не изменяла, не помогало успокоиться.

— Верю.

— Майя только ничего не знает о переписке, — на миг Варя снова стала собранной. — Она не писала тех сообщений. Она вообще с ним не общалась последние месяцы. Откуда что взялось… Загадка.

Два одинаковых ожога на руках, отчет детектива, в котором черным по белому было указано, что кроме дебила-охранника рядом с Юлей не мелькало никаких мужиков, горячая встреча дома после сцены в Майиной квартире — пазлы головоломки встали на свои места.

Не на такую разгадку я надеялся, но истина, как обычно, оказалась гораздо уродливее любой надежды.

— Кажется, я знаю сам.

— Правда?

— К сожалению…

— Слава Богу. Хоть одна хорошая новость. Ты вернешь ее?

Глупую девчонку даже не интересовало, что я планирую сделать с ее насильником. Все мысли снова были о подруге. Жаль, что так поздно.

— Верну. Даже если она будет упираться.

— Она не будет, — уголки опухших от слез губ взлетели вверх. — Ты только не заставляй ее долго ждать.

— И не собирался.

Я еще раз крепко обнял дуреху, которая безнадежно испачкала мою куртку своей потекшей боевой раскраской, и полез в карман за телефоном.

Зачем Саше изначально нужна была Майя, догадаться не составило труда. Он хотел прибрать к рукам старую квартиру. Раньше я это подозревал, теперь — стал уверен. Но вот зачем ему понадобился спектакль с клофелином… Вернее — в какую сумму это шоу обошлось для моей сестры — это узнать еще предстояло.

Василий вопросов не задавал. Волшебная фраза "удваиваю гонорар за квартал" сделала моего агента не только услужливым, но и помогла забить болт на парочку законов.

В результате к утру — а, чтобы не придушить сестру, спал я в отеле недалеко от клуба — на мою электронную почту пришло два файла. Первый с отчетом о расходовании средств по счету Юли. Второй с детализацией сообщений и звонков Майи.

Как моему агенту удалось достать эту информацию, я уточнять не стал, но вот когда к обеду появился еще один отчет с результатами поездки Василия по ювелирным и меховым салонам, где Юля в феврале оставила целое состояние, последние сомнения отпали.

Не имея собственных денег, моя сестренка нашла способ их получить. Она тратила как сумасшедшая, чуть ли не скатываясь в годовой лимит, а потом возвращала приобретенный товар. Возвращала за наличные!

Для кого ей могла понадобиться такая сумма денег, я уже знал. Не получив доступ к квартире, ушлый охранничек нашел другой способ, как заработать.

На мне же!

* * *

После третьего отчета ждать дольше я уже не стал. Больше всего хотелось рвануть к Майе, забрать ее у родителей и не отдавать больше никому, но вначале следовало освободить собственный дом от той, которая потеряла право в нем жить.

Из отеля домой я добрался довольно быстро. Не было ни пробок на дороге, ни череды "красных" светофоров. Судьба будто вела за ручку.

Уже в доме, сбросив с плеча сумку, я стал дожидаться, как сестра по своей новой привычке подбежит здороваться. Ждал десять секунд. Двадцать. Но никто не прибежал. В конце концов, на поиски пришлось идти самому.

Будто дом внезапно стал нежилым, ни в гостиной, ни на кухне никого не было. Позвав Юлю, я заглянул к бассейну, наведался в ее комнату, но снова без результата. Сестра, которая последние месяцы почти не высовывала носа из дома, вдруг исчезла.

Только я успел об этом подумать, как открыв дверь в собственную комнату, чуть не обалдел.

— А вот и наша долгожданная звезда пожаловала. Наконец-то! Мы еще вчера ждали, но что-то ты не спешил к сестренке. Видно, где-то заплутал по дороге.

Я смотрел на развалившегося в кресле у окна мужчину и не мог поверить. Прошло всего два года, с тех пор, как я видел его последний раз. Тогда он орал, что доберется до меня, грозил отправить на тот свет вместе с сестрой и детективом, который взялся не за то дело.

Тогда, казалось, он был выше, шире в плечах и без седины в волосах. Ему было сорок два, но, видимо, в колонии время текло иначе.

— Не ожидал, шурин? — губы Юлькиного мужа растянулись в похожую на оскал улыбку. — Совсем ты расслабился. За решетку меня упечь смог, а вот условно-досрочное не отследил. Забыл, наверное. Списал в утиль, а зря. Очень зря.

Майя

Лучше бы они меня стукнули или усыпили. Но нет! Не с моим везением. Я находилась в сознании и когда незнакомый мужчина, вызвонивший по домофону, толкнул в машину, и когда мы остановились возле каких-то дач, и когда меня чуть ли не волоком потянули к старой, огороженному высоким забором, хибаре.