– Мне нужна помощь, – прошептала я, и словно почувствовала глоток свежего воздуха. Кожа горела, слезы обжигали, стекая по щекам к его пальцам, которые касались меня. Казалось, болит каждая клеточка моего тела.

– Помоги мне, – попросила я, наслаждаясь признанием, как прохладной чистой водой в пустыне. – Пожалуйста. Помоги мне.

Тео заключил мое лицо в ладони. Его глаза сияли.

– Я так и сделаю, – пообещал он. – Я приехал и помогу тебе.

Я искала его взгляд, отчаянно пытаясь поверить, хватая его черную футболку и сжимая ее в руках. Тео говорил правду. Он был твердым, честным и отчаянно преданным. Я видела такую же убежденность в его глазах, когда он держал руку Джоны во время той ужасной биопсии. И теперь он предлагал мне то же самое.

Однако я не могла бросить пить. Просто не пережила бы этого. Я рухнула на Тео, тяжело всхлипывая, но не выворачиваясь наизнанку. Еще нет. Алкогольная зависимость яростна и злобна. Она вонзила в меня свои зубы, и ее не так-то просто будет отодрать. Но я уже начала. Прижалась к Тео, и он крепко обнял в ответ. Его присутствие поддерживало меня, как будто он делился со мной силой. Через несколько минут он поднялся с колен и сел на пол. Я вытерла глаза о его рукав.

– Я уже полгода каждый день напиваюсь.

Я почувствовала, как он кивнул над моей макушкой.

– Это будет очень больно, не так ли?

Он закивал активнее.

– Может, тебе стоит с кем-нибудь проконсультироваться… с врачом…

– Нет. – Я с трудом поднялась с пола. Тео тоже поднялся, поддерживая меня, стоило пошатнуться. – Я встречалась с одним месяц назад, когда выдалась плохая ночь. Я тогда подумывала о том, чтобы уйти с работы. Больничные реабилитационные программы выписывают медикаменты, чтобы справиться с ломкой. Лекарства, которые заставляют ничего не чувствовать.

Я посмотрела на Тео, сжимая его предплечья, все еще нуждаясь в его поддержке.

– Я должна чувствовать все, не так ли? Чувства – вот в чем весь чертов смысл. Потому что дело не просто в алкоголе, я должна выбраться из этого замкнутого круга.

Он молча кивнул.

– Ты можешь это сделать, Кейс.

– Тебе тоже будет хреново, – заметила я, – если останешься здесь, чтобы наблюдать за всем этим.

– Я смогу это принять.

– А как же твоя работа?

– Все нормально.

– Я не могу просить тебя об этом.

– Все в порядке, Кейс, – заверил он, – у меня все под контролем.

Его жесткий тон и каменное выражение лица не оставляли места для возражений. Я обхватила себя руками и качнулась назад на каблуках.

– Если ты так уверен.

Его лицо смягчилось.

– Не сомневаюсь. И уже поздно. Тебе, наверное, стоит попытаться немного отдохнуть.

– А как насчет тебя?

– Как только ты уснешь, я заберу вещи из отеля. Устроюсь на твоем диване.

В спальне я сбросила ботинки, кожаные брюки и свитер сменила на мешковатые спортивные штаны и простую футболку. А потом забралась на кровать и свернулась калачиком вокруг шара-вселенной, ощущая, как начинают слипаться глаза.

Тео подошел к двери. Он некоторое время смотрел на стакан, потом откашлялся.

– У тебя здесь есть заначка? – спросил он.

– В ящике тумбочки, – пробормотала я. Сон уже накрывал меня своим покрывалом. На краю сознания я услышала, как открылась и закрылась тумбочка.

Мою утреннюю фляжку с бренди конфисковали. Укол страха и сомнения заставил дернуться плечо, умоляя встать и спасти заначку. Но я погружалась слишком быстро.

– Спасибо, Тедди, – проговорила я. – Знаю, что прошу слишком многого. Слишком.

Он натянул одеяло повыше, и я ощутила чистый запах его парфюма.

– Это не слишком много, – сказал он.

– Лгун.

Он издал нечто похожее на смех.

– Спокойной ночи, Кейс.

На одну короткую секунду его рука легла мне на плечо. Я хотела взять ее и держать всю ночь, но темнота заставила меня обмякнуть и замереть. Тем не менее я знала, что Тео рядом. Я больше не одна. И этого было достаточно. Именно в этом я и нуждалась.


Тео спал на диване. Он надел серые фланелевые брюки и белую майку, открывавшую покрытые татуировками руки. Я побрела на кухню с мыслью, что приготовлю кофе. Как все нормальные люди. Мусор был уже вынесен, и рядом с ним лежал свежий пустой пакет. Тогда и пришло понимание, что даже если проверить каждый шкаф, ящик и тайник во всем доме, я не найду ни капли спиртного.

Я стояла на кухне, во рту у меня было сухо, как в пустыне Вегаса, а сердце бешено колотилось. Кофе не вдохновлял. Я хотела утреннего бренди. Или «Кровавую Мэри». Как голодному льву хочется красного мяса, так и мне хотелось выпить чего-нибудь крепкого. Я попыталась взять себя в руки. Теперь пути назад нет. Я должна это сделать. Ради Беверли и Генри. Ради Оскара и Дены. Ради Тедди, который многим пожертвовал, чтобы остаться здесь со мной. Гораздо большим, чем пытался показать.

«Ради Джоны, – подумала я. – Для тебя, моя сладкая любовь. Я сделаю это для тебя». И хотя чувствовала себя совершенно никчемной, а стоящая передо мной задача казалась невыполнимой, я осмелилась добавить себя в список тех, для кого делаю это:

«И для меня тоже. Чтобы жить».

– Тедди? – очень тихо позвала я. Он сразу же встрепенулся, сел и огляделся вокруг, пока не увидел меня. Я стояла посреди кухни, обхватив себя за локти. Моя кожа уже начинала зудеть.

– Все в порядке, Кейс, – заверил он, протирая сонные глаза и кивая, – я рядом.

Глава 6

Тео

Прошло совсем немного времени, и у Кейси началась ломка.

В доме она не хранила настоящей еды. Покинув отель накануне вечером, я купил кучу здоровой пищи и несколько бутылок воды в круглосуточном продуктовом магазине. Утром первого дня я наткнулся на «Грязные танцы» на кабельном канале и уговорил ее на совместный просмотр.

Кейси страстно любила кино восьмидесятых. Пока шел фильм, она мелкими глоточками пила воду, но есть не стала. Нервно подергивая ногой, она постоянно сжимала руки вместе.

К обеду от просмотра фильмов она отказалась, с диким взглядом и мокрым от пота лицом меряя шагами свою крошечную гостиную.

К раннему вечеру она то проклинала меня, то умоляла дать выпить. Вскоре к головокружению добавился сильный сушняк. Потом ярость. Мольбы. Тошнота.

Я старался не попадаться Кейси на глаза. Стиснув зубы, не реагировал на ее слезные просьбы. Держал ее за волосы. Она набиралась сил, и цикл повторялся.

Ярость. Мольбы. Тошнота.

Время от времени Кейси проваливалась в короткий, изнурительный сон, который давал мне десять-пятнадцать минут, чтобы отдышаться. Ей он не приносил никакой пользы. Она просыпалась еще более сердитой, еще более отчаявшейся, еще более несчастной. Жаждущей. К полуночи у нее начались панические атаки. А чуть позже – короткие приступы неконтролируемых слез. В такие минуты она металась по комнате, дергая себя за волосы и оглядываясь вокруг безумными глазами, как будто потеряла нечто драгоценное.

Я беспомощно наблюдал за Кейси, не в силах сделать ничего, кроме как заблокировать входную дверь и уговорить ее выпить воды. Временами она царапалась и била меня.

Иногда безвольно сворачивалась калачиком в моих объятиях и дрожала всем телом, как будто до смерти замерзла.

Казалось, эта ночь длилась целую вечность. Наступил второй день, а мы уже были измотаны до предела. Однако отступление только начиналось.

Второй день едва не убил Кейси. И это почти сломало меня. К полудню я уже хотел бросить все, сдаться и отвести ее к профессионалу.

– Нет, Тедди, – взмолилась она. Ее лицо покрывали красные пятна от слез, одежда промокла от пота, голос охрип от того, что она кричала на меня. – Не отдавай меня чужим людям. Пожалуйста… я могу это сделать. Я могу. Я сделаю.

А что мне оставалось говорить? Если она осилит, то и я тоже. Поэтому прижимал девушку к себе, пока она не оттолкнула меня, чтобы пробродить по комнате еще немного, а потом выблевать воду, которую мне удалось заставить ее выпить, в раковину на кухне.

Я даже не предполагал, что ее состояние может стать еще хуже. Но затем началась белая горячка.

Руки Кейси дрожали, как будто ее окатили ледяной водой, и это испугало меня до глубины души.

Поздним утром раздался стук в дверь. По ту сторону стояла афроамериканка в джинсах, оранжевой рубашке и с бейсбольной битой в руках.

Стоило мне распахнуть створку, она отпрыгнула назад и приготовила биту для удара. Оказалось, что это живущая по соседству медсестра. Она услышала крики из дома и подумала, что происходит что-то криминальное.

Я впустил женщину, и она помогла проверить жизненные показатели Кейси. У нее было учащенное сердцебиение, но не слишком. Отсутствовали галлюцинации. Она не билась в конвульсиях, а только дрожала. Медсестра уговорила меня оставить Кейси дома, если только симптомы не обострятся. После ее ухода я почувствовал себя немного спокойнее. Это испытание все еще терзало мое проклятое сердце, но испуг уже немного прошел.