— Стефания, ты такая вкусная…

Она повернула голову на голос, пытаясь уловить его.

Николай провел пальцами по ее предплечью, опустился ниже, еще, задел ненароком сосок. Отчего она дернулась, как от удара током.

Моя Стефания на пределе. На пределе. Моем пределе.

Ты моя и ты будешь мне подчиняться, — повторил он снова.

Она нахмурила брови, прикусив пухлую нижнюю губу. Николай же чуть сильнее придавил ее лопатки, стоя сзади, а со стороны талии опустил руку на ее средоточие женственности, проводя по нему. Палец проник в нее, двигаясь вверх-вниз. Все мысли, что еще оставались у Стефании, улетучились. Теперь она думала только о руке, которая была в ней, которая дарила неземное блаженство.

Говори, — скомандовал он.

Что говорить?

Мысли путались, появлялись, но тут же исчезали.

Он что-то хочет? Говорить?

А я хочу его, хочу освобождения. Хочу секса. Все просто.

Ужас, Стефания! Стыд.

Не стыд, потребность в нем, как в воздухе, который сейчас меня окружает.

Говори, — скомандовал снова он. Я буду, — послушно сказала Стефания. Что будешь? — допытывался Николай, проводя по ее рукам своими умелыми пальцами. Жар разливался по ее белоснежной коже огненными реками.

Кто бы мог знать, что обычные прикосновения к руке способны сводить с ума. Стефания застонала от удовольствия.

— Буду, — сказала она второпях.

Что будешь? Подчиняться…Кому? Тебе! Да, детка ты моя и ты только мне подчиняешься. Запомни это. Ты моя.

Слова отчетливо впились ей в голову, как будто он шептал клятву, ставя на ней клеймо. Его клеймо. Сейчас она не была против.

Твоя. Повтори. Я твоя. Что ты сказала? Что я твоя…Да, ты моя и не забывай об этом.

Он схватив ее за длинные локоны, потянул голову назад медленно и растягивающе. От этого движения расходились к груди короткие стрелы наслаждения.

Голова была откинута до предела. Его поцелуй. Он обхватил ее губы и, поцеловав, пососал, отпустил их, подул на них. Этот контраст сводил ее с ума.

Грудь Стефании тяжело вздымалась и опадала, она часто дышала и сладко стонала.

— Моя, только моя, — снова прошептал он как вызов.

Николай посмотрел на нее сверху вниз, на это великолепное тело, к которому, кроме него, никто никогда не прикасался. И только он его господин. Откуда у него такие собственнические инстинкты по отношению к женскому телу? Не понятно. Но все, что было в этой девушке, с первой минуты их знакомства притягивало его и объединяло их одновременно.

Твоя. Да, твоя, — повторила она еле слышно, шепотом.

Стефания чувствовала только руку, оттягивающую ее голову назад, больше ничего. А ей хотелось его, его целиком. Того, что он должен ей дать.

Я твоя, — уже громче повторила она. Уже лучше, — сказал он, даря такие желанные и необходимые поцелуи, — и не забывай об этом. Хочу, — прошептала Стефания между поцелуями. Чего хочешь? — спросил Николай.

Его рука резко отпустила ее волосы, только губы почти соприкасаются. Они говорят губы в губы.

Тебя, хочу тебя, — более уверенно сказала Стефания. Да, моя сладкая, ты хочешь меня. Но еще больше ты хочешь кончить.

Стефания от возмущения дернулась и чуть не упала, если бы Николай вовремя не подхватил ее под руки.

Тише, тише. Вот то, что ты хочешь. Сейчас, сейчас. Вот так, — его рука водила у нее там круги, убыстряя темп, не останавливаясь, наращивая накал, горячо. Два пальца у нее внутри, трогают ее самое сокровенное, надавливают, сжимают, поглаживают, — вот сейчас. Давай.

Стефания в тот же момент почувствовала экстаз, чистый и незамутненный, от которого у нее одной судорогой все тело свело. Все и вмиг покатилось по всему телу. Вот оно, долгожданное освобождение.

Сознание начало уходить, отключаться, Стефании захотелось спать.

Нет, не так быстро. Я хочу попробовать тебя вот так.

Подхватив Стефанию на руки, Николай понес ее к кровати, положил поверх простыней и мягких подушек. На глазах по-прежнему повязка, за которую тянет Николай. Не снимает, а только приподнял ее голову.

Сладкая, открой губы.

Стефания как заведенная открыла рот в ожидании того, что будет далее. Николай не заставил себя ждать. У нее во рту его большой палец, поводил ним по кругу, придавил нижнюю губу, а потом верхнюю, потом снова нижнюю.

— Я хочу сюда, — зашептал он, — ты меня пустишь?

От предложенного у Стефании еще ярче зарделись щеки, да и по телу выступили красные пятна.

Да, — ответила она. Ты мне доверяешь? Да, — прошептала она, ничего не видя, с завязанными глазами. Она на самом деле доверяла ему. Держи руки вот так, — он раскрыл ее руки, словно размах крыльев и поднял их к голове Стефании. Ее яркие рыжие кудри разметались по подушке, словно огненная лава.

Николай продолжил. Приподнял ноги Стефании в коленях, согнув немного в коленных суставах. Приподнял таз, подложил одну из подушек снизу.

Вот так мне нравится, — объяснил свои действия Николай, любуясь проделанной работой.

Устроился между ее широко раздвинутых ног, ворвался одним мощным рывком, удерживая ее за руки над головой.

Ах…Вот так… — еще один резкий выпад. — Покажи мне, как тебе хорошо. Кричи, не сдерживайся. Я хочу слышать твой голос, — говорил он, делая резкие выпады вперед и назад.

Левой рукой он держал ее за бедро, направляя на себя, увеличивая трение между их телами.

От этих толчков в животе у Стефании словно образовался клубок, который, разворачиваясь, цеплял все нервные клетки и жаждал освобождения. Стефания немного сдвинула руки в локтях, Николай тут же в ответ перехватил их и подтянул обратно. Обхватив их одной рукой, еще сильнее потянул вверх, заставив ее тело вытянуться и приподняться. Таким образом он почти усадил ее на себя. И продолжил резкие выпады, еще и еще. Замерев, Стефания принимала его, целиком и полностью, отдавая себя.

— Вот сейчас, кончай, — приказал он отрывисто, тяжело дыша.

Она хотела, очень. Но чего-то не хватало. Ей была очень хорошо, но этого мало. Она хотела еще его. Еще немного.

Кончай сейчас, — нетерпеливо снова приказал он.

Сейчас?

О да, сейчас.

Стефания тут же взорвалась миллионами частичек. Николай, вздрогнув, последовал за ней, прижался к ней, накрыв своим телом. Ее руки были подняты и прижаты его рукой, ее голова лежала между его головой и подушкой, тело приняло на себя всю его тяжесть. Тяжело, но приятно. Бесстыдно.

Николай приподнял голову, посмотрел на нее долгим немигающим взглядом, откатился в сторону, прижимая Стефанию спиной к своей груди. Стефания соблазнительно потянулась, утраиваясь поудобнее. В голове беспорядочно роились доселе смятенные мысли. Его руки успокаивающе поглаживали ее плечи, прижимая к себе, расслабляя. Стефания задремала. Николай снял с нее повязку. Она во сне что-то прошептала и снова провалилась в сонную бездну.

Спи, моя сладкая. Спи, у меня еще не все на сегодня. Ты должна отдохнуть и быть сильной для меня.

Она еще тесней к нему прижалась и обняла его руку.

Словно маленькая девочка обняла игрушку во сне. Она и есть маленькая, но уже не девочка.

Я так хочу ее, хочу ее для себя. Эгоистично и неправильно. Она заслуживает право выбора!

Мне все равно. ОНА МОЯ! С ТОГО МОМЕНТА, КОГДА СТОЛКНУЛАСЬ СО МНОЙ. ТОЛЬКО МОЯ.

Как бы в подтверждение своих слов Николай сильнее прижал Стефанию к себе. Она во сне улыбнулась расслабляясь.

Эпизод 10

Николай проснулся спустя несколько часов. Немного полежал с закрытыми глазами. Но лежать было неудобно — высокая подушка оказалась на самом краю кровати. Нехотя открыв глаза, он уставился в белый потолок, с которого свисала люстра в форме зеленого стебля с белыми лесными колокольчиками. В комнате приятно пахло ванилью и цветами.

Откуда запах?

Повернув голову, он заметил на подоконнике простую керамическую вазу с букетом полевых цветов. Откуда они здесь? Цветы источали этот приятный летний аромат. Рядом, так и не повернувшись к нему лицом, спало юное очарование. Подрагивающие ресницы бросали тень на высокие скулы, лицо было расслаблено и смягчено мягким светом, льющимся из окна. Рыжие локоны оттеняли ее прозрачную кожу, сияющую здоровьем и молодостью.

Стараясь не шуметь, Николай оделся и вышел в коридор. Иван по привычке ждал его в холле гостиницы. Перед ним стояла чашка с черным кофе.

Николай Алексеевич? — поприветствовал он Николая вопросом. Самолет к вылету готов? Да. Несколько часов уже стоит. Заправлен. Пилот и второй пилот на месте. Вылетаем к 20:00. Предупреди экипаж. К 20:00? — удивился Иван.

Проигнорировав вопрос, Николай уже смотрел в другую сторону, ища глазами официанта. Заказал кофе, что-то еще. Иван наблюдал за его действиями. Вот тот уже листает входящие в телефоне, сам рассылает сообщения. Какая-то врожденная гордость и надменность исходили от него. Редко кто осмеливался ему перечить, не говоря уже о возможных спорах с малознакомыми людьми. Сам Иван иногда робел от серого льда в глазах шефа. Поэтому всегда старался соответствовать. Читал философскую белиберду, занимался в тренажерном зале, ходил на курсы экстремальной езды, изучал все новое касательно безопасности и автомобилей. Всегда сильное впечатление производила работа шефа на предприятии. Молодой, энергичный, умный, современный. Он мог работать до двадцати часов в сутки. В таком режиме держался неделями, особенно перед длительными заграничными командировками. Многие сотрудники поговаривали, что шеф знает всю подноготную процесса — начиная от простого механика и заканчивая программистами в отделе консолидированных инноваций. «Финансовый гений современности», «Ходячий компьютер с человеческим лицом», «Человек-технология» — это лишь некоторые заголовки статей и интервью из последних номеров ведущих российских журналов и газет, которые восхищенно описывали очередные победы Николая Алексеевича Александрова в мире бизнеса.