Уже у массивной двери Юрий обернулся, добавив:

Брат, ревность тебе к лицу, — он замолчал, как будто что-то обдумывая, — начинаешь чувствовать в тебе нотки человечности. — Он опять замолчал. — Ну и то, что даже ты уязвим! Ты такой же, как и мы, люди на этой Земле!

С этими словами Юрий, широко улыбнувшись, махнул рукой на прощание. Вышел из просторного кабинета в светлую приемную. Слева располагалась большая зона ожидания, где сидело несколько мужчин, переговариваясь на нескольких языках, создавая неповторимую обстановку лондонской фондовой биржи LSE в утренние часы.

Николай не двигался, взгляд был устремлен на портрет родителей кисти Розенбурга на стене. Мысли были далеко. Минуты текли. Стук в дверь, вошла Марина, доложив:

Николай Алексеевич, прибыл начальник отдела PR. Вопросы к нему на почте и распечатка на столе. Спасибо, Марина, пусть проходит, — сказал он, не оборачиваясь, по-прежнему не сводя взгляда с портрета родителей.

Жена и семья — это серьезный шаг. Он это знал, как и то, что именно Стефания должна быть рядом с ним. Однако сейчас Николай задумался о тех изменениях в своей жизни, которые повлечет этот шаг. Чтобы на это сказал отец? Реакция матери? Они так рано его оставили одного, что он не в силах был представить их реакцию на его женитьбу. Имеет ли это для него значение? Имеет! Николай жаждал отцовского одобрения и материнской заботы. Но этого он получить не мог, и никто не в силах ему помочь. Всему свое время и времени время. Александров прекрасно это понимал. Один. Он привык к одиночеству. А теперь в его жизни появилась Стефания. Теперь их двое. Два члена семьи Александровых. Теперь все пополам и на двоих. И от него теперь зависит только половина. Его половина. Вот в чем причина его терзаний и неуверенности. Внешне же он был спокоен. Спокоен и уверен в себе и в их будущем со Стефанией.

В кабинет вошла молодая женщина лет тридцати в коротком каре. В ухоженных каштановых волосах поблескивали золотистые искорки в такт ее шагам. Она одарила руководителя любезной улыбкой:

Добрый день, Николай Алексеевич. Наталья Ивановна! Присаживайтесь.

Николай быстро просмотрел распечатку и начал разговор от том, что его на самом деле беспокоило на сегодняшний день:

У вас новый проект. Я женюсь, — он начал с главного. — Ваша задача провести это в СМИ на должном уровне и пресечь массу пересудов и сплетен, которые могут быть в связи с этим событием.

У Натальи Ивановны Редько чуть дернулся внешний уголок правого глаза. Она была удивлена, если не сказать более. Но, будучи первоклассным специалистом, вела себя сдержанно. Слегка кашлянув, приступила к комментированию:

Сплетни в любом случае будут. И разговоры тоже, их избежать почти невозможно. Эта новость, как лавина, на которой журналисты с радостью прокатятся. Все, что мы можем сделать, это направить их в нужное вам русло и постараться все время на них влиять. Но, звезды держите меня, — это по меркам Питера грандиозное событие. Очень большое событие, чтобы о нем перестали говорить в короткий промежуток времени. Как минимум еще год о нем будут писать все кому не лень. Начиная с обсуждения платья невесты и последнего приглашенного гостя. Официально пиршества не будет. На венчании и росписи будут самые близкие, до двадцати человек.

Николай вспомнил о большой семье Стефании, уточнив: тридцати человек.

Редько понимающе улыбнулась:

Вот так легко количество может вырасти на 10. Я, надеюсь, буду приглашена? Да. Ведь задача стоит в дальнейшем это мероприятие осветить для всех интересующихся и сующих нос в чужие дела. Николай Алексеевич, задача понятна. К кому мне обращаться за деталями? К Ольге Павловне, она занимается организацией и проведением этого мероприятия. Мне все понятно. Могу приступать? Да. Все, что вам может понадобиться, предоставит еще и Иван Васильевич. И еще один момент. Вот вопросы, на которые я хотел бы получить ответы в ближайшее время, — с этими словами Александров передал распечатку.

Наталья Ивановна замялась, не сводя взгляда с огромных золотых часов на его рабочем столе:

— Еще одно…

Да? — Александров вопросительно поднял брови. Вас как устроит? Романтика или классика в браке? Что-то поестественней есть? Есть. Сумасшедшая любовь, приправленная капельками счастья.

Глаза Александрова засветились внутренним магнетическим светом, завораживая все вокруг. Сказанное явно пришлось ему по душе.

Я думаю, люди в это поверят. Одобряю. Пускайте в работу. А как же вы? Что я? — спросил он с нотками недовольства в голосе. От его тона, казалось, температура в кабинете понизилась сразу на несколько градусов. Есть ли здесь место сумасшедшей любви?

Александров посмотрел на свою сотрудницу долгим изучающим взглядом и ответил уже без тени улыбки:

Приступайте.

Значит, желает узнать его истинное отношение к свадьбе? Какова цель?

И так будет каждый хотеть узнать о моей жизни. Этому нет ни начала, ни конца.

Но все, что я сейчас хочу, это остаться наедине со Стефанией. В спальне, задернуть шторы и наслаждаться ее гибким телом, доводя до исступления себя. С ней так сладко. Все проходило и все забывалось рядом с ней. Важно только то, что есть она, я и мы вместе.

Стефанию не интересует, кто я. Ее волнует только то, хочет ли она быть со мной без внешней оболочки. С таким, какой я есть.

Я знаю, Стефания поймет и не уйдет. Ей нужно время, чтобы осмыслить произошедшее с нами. Для нее все произошло слишком быстро. И ей всего девятнадцать.

Она будет со мной. Каждая женщина должна быть рядом со своим мужчиной, рядом и с ним. Так и Стефания Сергеевна Онищенко станет по-настоящему моей. Совсем скоро.

Эпизод 14

Было уже начало восьмого, они ехали по КАД, обгоняя один автомобиль за другим. Иван ловко объезжал все возможные пробки, при этом умудряясь не нарушать правила дорожного движения. Николай посмотрел на спидометр. Скорость тоже в пределах нормы, все как обычно. Он едет домой, но сегодня дома ждет его невеста. Николай сам напрягся от этого слова.

А как Стефания? Что она ответит на его предложение?

О чем она подумает?

С утра она пыталась покинуть территорию дома, но потом, убедившись, что вне дома от нее ни на шаг не отстанут дроны, вернулась. Более из дома не выходила до этого времени.

Время шло. По словам Павла, она целый день рисовала на альбомных листах и читала Бронте в оригинале. Обедать отказалась. Сейчас все тем же занимается.

Рисует для моего брата!!!

Догадка полоснула его ревностью и вмиг бросила с головой в омут. Неприятное чувство. Николай усмехнулся…

Держи себя в руках…

Они даже ни разу не виделись.

Но…

Представь себе сегодняшний день, Юру, его рассказ о Стефании. При этом я ничего о ней не знаю. И страх, сковывающий душу.

Нет, это невозможно.

Надо мной смилостивилась судьба. Мы столкнулись.

Стефания теперь моя. Только моя.

Чем дольше Николай о ней думал, тем более убеждался в правильности своих действий. К концу этого дня Николай и вовсе решил не тянуть со свадьбой. Чем быстрее они заключат брак, тем быстрее она к нему привыкнет и не будет мечтать убежать. Жена должна быть рядом с мужем. Жена всегда рядом с мужем.

Автомобиль свернул в поселок, они въехали на тихую улочку и остановились у массивных ворот. Ворота медленно открылись автоматически. Въехав во двор, они двинулись вдоль низко подстриженных кустов и высоких деревьев. Остановились возле главного входа, перед каменным крыльцом с белыми балюстрадами.

Николай внимательно посмотрел на Ивана, давая распоряжение:

Завтра я сам. Ты езжай по моему заданию и доложишь по мере выполнения. Все, что нужно, я написал в письме. Письмо сейчас отправлю. Есть, Николай Алексеевич, — Иван шуточно отдал честь, добавив загадочно, — спокойной ночи!

Взявшись за ручку, Николай еще раз посмотрел на Ивана, довольно отметив:

Я думаю, это теперь не только от меня зависит. Это точно, — понимающе рассмеялся Иван.

Выйдя из автомобиля, Николай уверенным шагом направился к уже открытой Павлом входной двери.

Добрый вечер, Павел, как день? — машинально спросил Николай, заходя в дом. Все хорошо. Прошел, да и прошел. Не очень ты и рад?

Старик протяжно вздохнул:

Вот Стефания Сергеевна все не довольна. Есть отказалась и не разговаривает. Вот что с ней делать? К тому же у Людмилы Михайловны тут-то племянница заболела. Она ушла в соседнюю деревню еще несколько часов доселе. Тут не знаю, что делать…Иди, Павел, отдыхай. Далее я сам. Что вы, Николай Алексеевич, я сначала ужин подам, потом уберу. Проверю, чтобы у вас все было, обход и только потом спать. Павел, иди отдыхай. Ты мне сегодня не нужен. Мне необходимо побыть наедине со Стефанией. Да-да-да, здесь вы правы. Глаз да глаз за ней. Стефания прекрасна, как луна, да еще и горяча, как солнце. Взрывоопасная смесь, — Павел, качая головой в подтверждение своих слов, направился в глубь дома.

Николай улыбнулся сравнению. Пройдя в кабинет, бросил портфель на стол, вынул ценные вещи, положил в сейф. Включил систему «Н-1», отключил внутренние камеры системы на 2 часа, поставил таймер. Проверил работоспособность системы в целом, в режиме быстрой промотки просмотрел видеозапись за день. Периодически нажимал стоп-кадр в тех местах, где под камеры попадала Стефания, восхищаясь ее грациозностью. Ответил на срочные звонки и электронные письма из-за рубежа, где сейчас был самый разгар рабочего дня. И только потом направился на поиски своей Стефании. Ему нравилось так считать.

Своей…

Да, она моя…

Как и сказал Павел, она была в белой гостиной. Лежит на диване, а перед ней множество рисунков, хаотически разложенных и в то же время разбросанных вокруг. Она спит, свернувшись калачиком и подложив ладошку под правое ухо. Из-под руки торчит книга.