‒ Не мои проблемы, ‒ покачала я головой и попыталась захлопнуть дверь.

Не тут-то было. Макс каким-то чудом успел пропихнуть ногу в створку и поморщился, когда я, не понимая в чем дело, попробовала захлопнуть дверь еще пару раз.

‒ Калечить-то зачем? ‒ возмутился Ковальский, но ногу так и не убрал.

‒ Макс, проваливай, ‒ устало вздохнула я. ‒ Честное слово, не до твоих выкрутасов.

‒ Какие выкрутасы? Человеку идти некуда! Регин, ну пусти переночевать, а? Обещаю, ты меня даже не заметишь, ‒ давил блондин на жалость и, увидев, что я вот-вот готова сдаться, вкрадчиво добавил: ‒ Ты же не хочешь, чтобы я под твоим окном серенады пел на радость всем соседям. В отчаянии я на многое способен…

‒ Входи, ‒ устало распахнула я дверь. ‒ Но только на одну ночь!

‒ Конечно! ‒ горячо заверил Макс и протиснулся в коридор. ‒ Миленький халатик, кстати, ‒ отвесил он комплимент, а я сразу же пожалела, что пустила нахала на порог. Но вспомнив о неожиданном визите людей Баскова, решила, что в компании блондина буду чувствовать себя поспокойнее.

В этот момент опять зазвонил домофон, и Ковальский расценил это по-своему.

‒ Ты поэтому меня пускать не хотела, ждешь кого-то? ‒ посмотрел он на меня с осуждением во взоре.

‒ Ага, ‒ кивнула я. ‒ Поэтому иди спрячься в кладовке и не высовывайся.

Блондин вроде принял слова всерьез и скрылся со своей ношей где-то в недрах квартиры. Но зря я обрадовалась. Стоило только открыть курьеру дверь, как до нашего слуха донесся дурной голос Ковальского:

‒ Регина, дорогая, а где тут у тебя кладовка? ‒ а затем появился и он сам, с всклокоченными волосами и в одних трусах. И когда только раздеться успел?

Потом оценил ситуацию, слегка смутился и, буркнув «извините», удалился на кухню. Я закрыла за курьером дверь и уже не сдерживаясь рассмеялась:

‒ Ну ты и придурок, Ковальский!

‒ Ты специально ввела меня в заблуждение, ‒ оправдывался Макс, впопыхах натягивая джинсы.

Я распаковала контейнеры и пригласила неожиданного гостя к столу. Хорошо хоть с голодухи заказала еды человек на восемь. Поздний ужин прошел практически в молчании ‒ сдается мне, что Ковальский после сыскных мероприятий был не менее голоден, чем я сама.

Уложила я гостя на диване в гостиной, что примыкала к кухне и была символически от той отгорожена барной стойкой. Предупредив блондина, что по утрам просыпаюсь рано и иду пить кофе, я приняла душ и отправилась в спальню.

Хоть время было уже и позднее, я решила включить ноутбук и порыться в интернете. Глядишь, что и найдется интересного на бывшего любовничка и его неведомые связи с Басковым.

Информации поисковик выдал много, но полезной для дела ‒ практически ноль. Под первой ссылкой шел официальный сайт строительной фирмы Евгеши. Ничего нового оттуда почерпнуть не удалось: портфолио, услуги, цены, акции, контакты… В общем, стандартный набор. Последними шли фотографии отреставрированных городских объектов, в основном детских садов.

Далее шли несколько сайтов с отзывами на работу компании. Рецензии, как и следовало ожидать, были разные: от кардинально отрицательных до хвалебно-положительных, подозрительно смахивающих на заказанные за денежку оды. Странички Аверина и его однофамильцев в социальных сетях тоже особой смысловой нагрузки не несли.

А результаты запроса по поводу Баскова и вовсе разозлили. Официальная общедоступная информация, новостные статьи, сплетни желтых изданий на тему жены и ее имущества ‒ все это на ночь глядя казалось бессмысленным. Связь между мужчинами, даже мифическую или на худой конец за уши притянутую, найти не удалось. Единственное, что пришло в голову, так это то, что Басков каким-то образом помогает Аверину выигрывать тендеры. Но из-за подобных документов столь явную суету не разводят…

Я отложила ноутбук, прислушалась ‒ вокруг царила полнейшая тишина, как если бы я находилась в квартире одна, выключила светильник и легла спать.

О вчерашнем госте я вспомнила только тогда, когда практически в чем мать родила приплелась на кухню и на месте собственной кофеварки увидела баснословно дорогой агрегат. А уже потом, повернувшись, обнаружила и самого хозяина кофемашины, развалившегося на разобранном диване. Ковальский возлежал на животе, явно не проявляя никакого стеснения или хоть доли уважения к приютившей его хозяйке. Одеяло было бесстыдно скомкано где-то сбоку, и лишь небольшой его уголок прикрывал зад мужчины, спасая меня от культурного шока.

«Надо было ему спальный мешок выдать» ‒ посетовала я на чужую раскрепощенность и поспешила обратно в спальню, чтобы сменить собственный ночной наряд на что-то более уместное и менее открытое.

Переодевшись в спортивные штаны и майку, я вернулась на кухню и принялась беспомощно топтаться возле чужого аппарата с кучей кнопок непонятного назначения. Куда бы и в какой последовательности я ни тыкала пальцем, вредная машина признаки жизни подавать отказывалась. Начинать день, тем более пятницу, без чашки заслуженного кофе я была не намерена, поэтому, исчерпав все возможные комбинации, я взревела:

‒ Ковальский, мать твою! Кто тебе позволил распоряжаться на моей кухне!

Блондин подскочил, как от пожарной тревоги, сел на диване и принялся с отсутствующим видом моргать в мою сторону.

‒ Чего? ‒ прохрипел он спросонья.

‒ Говорю, какого рожна я не могу без твоей долбаной помощи выпить кофе у себя дома? ‒ злобно повторила я.

Несколько секунд он пытался осмыслить мои слова, затем потер лицо ладонями и встал с дивана. Потом быстро сел обратно, прикрылся одеялом и потянулся за штанами. Я с некоторой задержкой отвернулась, дабы не пялиться на чужие прелести. Босиком Макс прошлепал ко мне и отодвинул бедром от кофемашины. Потом щелкнул чем-то на задней панели и пояснил:

‒ Ее включить надо было, ‒ а потом зевнул, проводил меня за стол и поинтересовался: ‒ ты какой будешь?

‒ Любой с молоком, ‒ махнула я рукой и включила новости. ‒ И бутерброд!

Ковальский расстарался от души: через несколько минут передо мной появилась чашка с кофе, молоко из моего же холодильника, сахарница и тарелка с двумя бутербродами. Макс даже не поленился поджарить хлеб и бутерброды украсить зеленью. Себе блондин принялся жарить яичницу. Я, не мешкая, уплела неказистый завтрак, мудро умолчав о количестве масла и толщине составляющих, и решила, что парень все же заслуживает снисхождения.

‒ Тебе Серега не звонил? ‒ поинтересовался он, когда присоединился ко мне за столом.

‒ Неа, ‒ промычала я с набитым ртом.

‒ Какие у нас планы на день? ‒ бодро жевал яичницу Макс. Я же смерила его взглядом и лишь затем, стараясь сдержать язвительность, ответила:

‒ Я на завод поеду, может удастся хоть немного по специальности поработать, ‒ пожала плечами. И действительно, если так и будет продолжаться, заниматься собственными делами мне придется по ночам.

‒ Одолжишь компьютер? Я хоть квартиру поищу.

‒ В спальне, ‒ проявила я сердобольность и отправилась собираться на службу.

Перед уходом пришлось оставить Ковальскому запасные ключи и номер телефона на всякий случай. Провожал он меня, подозрительно блестя глазами, поэтому я на прощание еще раз уточнила, что вечером хочу оказаться дома одна.

Глава 5

За время вынужденных отлучек дел на производстве накопилось хоть отбавляй, и даже вчерашняя работа посредством мобильного телефона не сильно помогла. На заводе я появилась примерно за час до начала официального рабочего дня и вплоть до обеда не разгибала спины и не отлепляла взгляд от монитора. Перекусить меня заставила все та же Алла Михайловна, строго заявив, что в противном случае перережет провода. Дама она у меня жесткая, с нравом суровым, и если сказала, что сделает, значит действительно сделает, из розетки так точно вытащит. Я сохранила текущие файлы, встряхнулась и покинула кабинет.

Поесть на территории завода можно было лишь в одном месте ‒ в общей, недавно отремонтированной столовой. Заведение находилось на первом этаже одного из производственных зданий и работало по принципу шведского стола: сначала народ набирал приглянувшиеся блюда на поднос, а потом шел на кассу ‒ платить. Выбор был хоть и не большой, но голодным или недовольным никто не уходил.

Не глядя, я взяла суп и горячее, оплатила и села за первый попавшийся свободный столик. Перед глазами плясали строчки из просмотренных недавно отчетов, и все, о чем я могла думать, было «что сделать в первую очередь: разобраться с делами на текущий месяц или начать планирование на следующий». Еще и премии выписать нужно, график отпусков подписать… Поток сознания был прерван старческим сюсюканьем:

‒ Региночка, дорогуша! У вас все в порядке? ‒ склонилась над моим столом Калерия с самым участливым видом, на который была способна старая, совсем не артистичная грымза. ‒ Отсутствуете постоянно, потерянная какая-то ходите… ‒ впилась она в меня жадным взглядом.

‒ Спасибо, все нормально, ‒ нехотя улыбнулась я.

‒ А проверка ваша прошла уже? Надеюсь, ничего страшного этот неприятный тип не нашел… ‒ залебезила старуха. ‒ Ведь я тогда не со зла ляпнула, вы же понимаете. Ох, горе мне, горе, ‒ театрально качала она головой, хищно следя за ответной реакцией. ‒ Ведь если Аркадий узнает, что я, пусть и косвенно, поспособствовала…

‒ В порядке все, Калерия Павловна! ‒ перебила я провокаторшу, будучи не в силах ее и дальше терпеть, и пояснила: ‒ Проверка прошла благополучно.

‒ Да? ‒ тут же поджала губы старуха, не иначе как от разочарования. ‒ В таком случае надеюсь, что теперь вы сможете больше времени уделять своим непосредственным обязанностям. А то по заводу уже слухи ходят, что вы каждый божий день покидаете нас в компании неизвестного шатена, а потом возвращаетесь лишь для того, чтобы машину забрать…