‒ Ну ты и кретин, ‒ покачала я головой и тоскливо уставилась в потолок.

Я, конечно, знала, что в друзьях у Евгеши водятся скользкие типы, но чтоб настолько… Басков Павел Анатольевич, насколько мне известно, являлся у нас чиновником, которого умные люди старались обходить стороной, а в собственности его жены числилась сеть коллекторских агентств по городу и области со всеми вытекающими…

Короче говоря, перспектива нагнать на себя гнев этого товарища ‒ с большой вероятностью губительна, а уж интересоваться содержимым пропавших документов ‒ тем более. Полиции быть в курсе нашего маленького дельца тоже ни к чему, ибо вряд ли это порадует Павла Анатольевича. А, как выяснилось только что, состояние нашего здоровья теперь сильно зависит от настроения чиновника. Похоже, сидящий напротив, малосимпатичный Серый ‒ мой единственный шанс выбраться сухой из воды. Что ж, все могло быть и хуже, оставь меня Евгеша в одиночку на растерзание Баскову.

Я вернула Сергею сотовый и уставилась в ожидании, негласно отдавая мужчине ведущую роль в нашем невзначай сложившемся дуэте.

‒ Рассказывай, ‒ кратко велел тот.

Ну я вздохнула и обо всем поведала. Вплоть до того момента, как уже дома отправилась в душ.

‒ Значит таксист с тобой был… ‒ задумчиво изрек Серега. ‒ Надо его найти.

‒ Как? Мы даже имени его не знаем.

‒ В больнице поинтересуемся. У ментов бы тоже можно, но к ним соваться сейчас не с руки.

‒ Еще вроде офисные сотрудники нападение в окошко видели, ‒ с готовностью подсказала я. ‒ Даже собирались в свидетели идти.

‒ И с этими потолкуем, ‒ кивнул мужчина. Он вообще оказался немногословным. ‒ Собирайся.

‒ Куда? ‒ не уловила я смысл.

‒ Я что, по-твоему, один всю работу делать должен? Сейчас в больницу поедем, скажешь, что отблагодарить таксиста хочешь, но не знаешь, где искать.

‒ А ты сам не можешь? У меня тут работа, ‒ обвела я рукой почему-то стену справа.

Серега молчал.

‒ Может тогда после шести? ‒ попробовала я еще разок.

‒ Не мне Басков будет за бумажки предъявлять… ‒ многозначительно заявил тот.

‒ Жди внизу, я скоро спущусь, ‒ сдалась я, поняв, что спор проиграла вчистую.

Я выключила компьютер, побросала вещи в портфель и вышла из кабинета.

‒ Алла Михайловна, меня сегодня не будет. Если понадоблюсь, звоните… э-э-э, постарайтесь справиться, а сим-карту я к вечеру постараюсь забрать у оператора, ‒ и под недоуменным взглядом той покинула приемную.

Каблуки офисных туфель отстукивали по полу, как будто отсчитывали последние мгновения моей спокойной и размеренной жизни. На улице солнце припекало вовсю, так что жакет я сняла и перекинула через локоть. Помощник Аверина отирался возле «Вольво», но завидев меня, от машины отлепился и заявил:

‒ Поедем на моей.

Он кивнул на нагло воткнутый на папино место «Гелендваген», чем несказанно меня возмутил:

‒ С чего бы это?

Серега поморщился:

‒ Слушай, Снегурочка, давай с самого начала договоримся: я говорю, ты делаешь, и никак иначе. Если хочешь остаться целой, невредимой и такой же наглой, слушаешься меня, почище духовного наставника.

Я с сомнением посмотрела на мужчину: невысокий, коренастый, с тяжелым взглядом из-под широких бровей и едва заметным шрамом, рассекающим верхнюю губу, ‒ на духовного наставника он походил менее всего. Но в ситуации, в которой я волей Аверина оказалась, вести полемику не приходилось. Я закинула сумку и жакет на заднее сиденье внедорожника и, схватившись за ручку, подобную тем, что делают в УАЗиках, забралась вовнутрь. Комментарии по поводу автомобиля оставила при себе, как говорится, на вкус и цвет…

Плавно выехав с территории, мы направились в сторону больницы. Ездил по городу Серый без навигатора: то ли был слишком уверен в собственных знаниях, то ли пробок совсем не боялся. Тем не менее, на месте мы оказались минут через сорок ‒ отличный результат для разгара рабочего дня. Дорожную обстановку в это время «Яндекс» оценивает как минимум в шесть баллов.

Благодаря какому-то хитрому пропуску с триколором, прикрепленному к лобовому стеклу, любой шлагбаум Серега миновал без проблем, как я уже успела заметить на территории родного завода. Припарковался мой временный напарник прямо напротив входа в больницу.

‒ Внутрь я с тобой не пойду, так что постарайся вызвать у персонала симпатию и узнать, как зовут того таксиста.

‒ Правильно, а то в паре с тобой мои шансы упадут до нуля, ‒ огрызнулась я и спешно покинула машину.

В окошке, где выписывают пропуска, восседала неприступная на вид старая грымза и смотрела на всех подходящих за помощью, как на фашистов: с презрением и неудержимым желанием изничтожить.

‒ Здравствуйте, ‒ склонилась я в три погибели и как можно приветливее улыбнулась. ‒ К вам вчера мужчина поступил…

‒ Отделение и фамилия, ‒ отрезала дама, не потрудившись выслушать до конца.

‒ В том-то и дело, что я не знаю. Мы вчера вместе поступили…

‒ Вам тут не справочная, ‒ перебила меня дама. ‒ Справок не даем! ‒ и шарахнула дверцей окошка прямо перед моим носом.

«Это что сейчас было?» ‒ удивилась я местным порядкам и ошалело похлопала глазами. Рассудив, что, как ни улыбайся, с бабкой подружиться явно не получится, я направилась к охраннику. За купюру с изображением Ярославля он пропустил меня на отделения и даже любезно выдал бахилы. Поднявшись на лифте на пятый этаж, я вошла в нужные мне двери травматологии. На посту находилась молоденькая медсестра в фиолетовой униформе, к которой я и обратилась с просьбой, выложив на стойку для верности еще один «Ярославль».

‒ Добрый день, девушка. Вчера к вам мужчина поступил: довольно-таки высокий, блондин, еще усы старомодные носит? Был одет в серые спортивные штаны и черную футболку…

‒ Ковальский Максим, ‒ добродушно кивнула девушка, ‒ его уже выписали.

‒ А вы не подскажете, как его найти? Может у вас адрес остался или номер телефона…

‒ А вам зачем? ‒ прищурилась медсестричка, явно подозревая меня в нехорошем.

‒ Я у него в такси вчера важные документы оставила. Мы, кстати, после нападения сюда вместе поступили…

‒ А что за нападение? ‒ оживилась девушка.

Я не пожадничала и в красках расписала происшествие. Медсестра в это время перебирала бумажки в поисках информации о бывшем пациенте.

‒ Вам повезло, врачи еще не успели истории болезней разобрать. Записывайте, Комарова, тринадцать, корпус два, квартира шестьдесят три.

‒ Спасибо, ‒ сердечно поблагодарила я и отправилась к Сереге хвастаться первым добытым трофеем.

‒ Нам на Комарова, ‒ заявила я, как только влезла во внедорожник. ‒ Зовут парня Ковальский Максим.

‒ Умница, дочка, ‒ кивнул мужчина и завел мотор.

‒ Послушай, Серéня! Меня зовут Регина, ‒ процедила я. ‒ Не Снегурочка, не дочка и не как-либо еще!

‒ У меня плохая память на имена красоток, ‒ развел мужчина руками и ухмыльнулся, а я пообещала себе не разговаривать с Серегой, пока тот за рулем: безопасно ездить без рук можно только на велосипеде, да и то ‒ трехколесном. ‒ Но твое, ради исключения, так и быть, запомнить постараюсь.

Улица Комарова находилась в соседнем районе и ничем от десятков ей подобных не отличалась: обычные многоэтажки, сетевые магазины, гипермаркет и пара ресторанчиков. В небольшом сквере гуляют новоиспеченные мамы с колясками, любители собак и тунеядцы.

‒ С чего ты взял, что этот Максим в такое время дома? ‒ обратилась я к Сереге, когда тот припарковался внутри двора.

‒ Не проверим, не узнаем, ‒ хмыкнул напарник и демонстративно покинул салон.

‒ Вообще-то нормальным людям работать нужно, ‒ ворчала я, пока вслед за Сереней двигалась в сторону подъезда. ‒ Почему мы не могли отправиться к этому таксисту после шести? И завод не пришлось бы бросать…

‒ Вот я и работаю. Полиция, кстати, тоже… ‒ тонко намекнул напарник, и все дальнейшие возражения пришлось оставить при себе.

На домофоне Серый уверенно набрал чей-то номер и, заявив, что принес почту, распахнул передо мной дверь. Шестьдесят третья квартира находилась на третьем этаже, так что поднялись мы пешком. У двери Серега велел мне позвонить и «лыбиться во всю мочь», а сам поднялся на полпролета выше. Я сделала, как он просил, и топталась на коврике, растягивая губы.

Через несколько мгновений раздался звук отпираемого замка, и металлическая дверь распахнулась. На пороге стоял вчерашний блондин, только какой-то помятый. Светлые волосы с одного бока торчали «ежиком», из наспех натянутых штанов ‒ близнецов вчерашних, за исключением синего цвета, ‒ торчала резинка боксеров. Таксист зевнул, поскреб на удивление спортивный живот и поинтересовался:

‒ Привет, какими судьбами?

Я поджала губы и безмолвно ждала, когда уже Серега изволит спуститься и огласить таксисту цель нашего визита.

‒ Поговорить бы, ‒ наконец раздалось из-за моей спины, и я с облегчением отступила в сторону.

С минуту мужчины сверлили друг друга взглядами, как будто у каждого был встроен недоступный женскому пониманию измерительный прибор. Я стояла, притопывая каблуком, и переводила взгляд с одного на другого.

‒ Проходите, ‒ наконец, посторонился Ковальский.

Таксист провел нас на кухню и привычным движением включил подозрительно дорогущую кофемашину.

‒ Располагайтесь, гости дорогие, ‒ бросил он и скрылся в коридоре.

Серега уселся на стуле, а я тем временем оценила обстановку: свежая мебель, ничем не выдающаяся техника и какое-то запустение на полках. Единственная примечательная вещь ‒ все та же фирменная кофемашина, покупать себе которую лично я сочла ненужным расточительством. Вернулся блондин с посвежевшим лицом в черной футболке, но почему-то босиком. Взял с подставки чашку и с наслаждением отхлебнул. А я с какой-то неведомой жадностью вгляделась: не осталась ли у него пенка на усах. Сама не могу объяснить, чего я к ним так страстно прицепилась.