— Позанимаешься с ним ещё, пожалуйста? Ему до школы осталось всего ничего, а у нас с математикой просто беда. Я с ним читаю, а как научить его считать — не знаю. Складывает он неплохо, а с вычитанием застрял — и ни в какую.

— Да не проблема. Завтра пока малыши будут спать, мы с ним снова порешаем.

— Откуда ты умеешь правильно объяснять?

— Так это же моя профессия. Я по образованию учитель младших классов.

— Ух ты! И в школе работала?

— Нет, не приходилось. Я с детьми работала в “Сказке”, но там я в основном играла с ними и развлекала. Хорошая была работа, только платили маловато.

Занятия с Мироном у нас пошли на “ура”. Ребёнок резко прибавил в математике и решал уже довольно сложные для своего возраста примеры и задачи. Учительница не переставала его хвалить, и это меня очень радовало. Всё-таки не зря я училась!

Глава 36

Настя

От Стаса и Олеси я первоначально уехала к Саше домой. Погода была дождливая, в посёлок ехать смысла не было. Нам нужно было сдать анализы и показаться Семёнову. Олеся как раз проходила с Мироном медосмотр для школы и уговорила меня заодно с ними пройти всех специалистов.

Мы уже вышли от последнего врача и ждали Олесю, которая зашла с сыном в кабинет после нас. Неожиданно меня кто-то окликнул.

— Миша! Привет. Вот так встреча.

— Привет. Я с младшей дочкой к невропатологу пришёл. А ты как здесь? Неужели няней работаешь?

— Нет, это — мой сын Виктор.

— Твой сын? Ты же бесплодная!

— Как видишь, нет.

— Замуж вышла?

Я отрицательно помотала головой.

— Всё так же раздвигаешь ноги перед каждым встречным?

— Что?

— Да ну, не делай вид, что не понимаешь, о чём я. Мне Гришка Ганеев рассказывал о твоих подвигах.

— Миша, скажи честно, ты сразу знал, для чего он тогда искал помощницу?

— Догадывался.

— И послал меня к нему? Ещё и уговаривал?

— Настя, а какие у тебя были варианты? Ты привыкла к красивой жизни. Единственное, что ты хорошо умела, — трахаться. Больше ты ни на что не была пригодна, ничем другим зарабатывать не смогла бы.

— Ну ты и мерзавец!

— Ой, можно подумать, ты святая. Когда мы познакомились, тебе и двадцати лет ещё не было, а ты уже ни в каком месте не была девочкой. Так что нечего строить из себя оскорблённую невинность.

— Ну знаешь ли!

— Ещё скажи спасибо, что ты к Ганееву попала, а не на панель.

Я едва сдерживалась, чтобы не расплакаться или не наброситься на Мишу с кулаками. Причём хотелось одновременно и выцарапать ему глаза за то, что толкнул меня в грязь, а теперь так спокойно об этом говорил, и позорно разреветься и убежать, поджав хвост. Не в том я сейчас была состоянии, чтобы отстаивать себя.

Как же было обидно! Этому человеку я отдала несколько лучших лет своей жизни! Я ведь была ему хорошей женой, каждый вечер ждала его дома с вкусным ужином, не флиртовала ни с кем, в постели исполняла все его фантазии. За что он со мной так?

— Кстати, ты бы анализ ДНК дочке сделал. А то мало ли. Может и не во мне вовсе была причина отсутствия у нас с тобой ребёнка.

Что он мне кричал в ответ, я уже не стала слушать. Из последних сил стараясь не разреветься, поспешно накинула на Витю курточку и поторопилась к выходу. Благо, Олеся вышла вслед за мной. Она сразу заметила, что я расстроена.

— Насть, что случилось? Врач что-то не то тебе сказал? Так мы найдём другого, неразрешимых проблем не бывает.

— Нет-нет, дело совсем не в этом. Просто встретила бывшего мужа.

Сдержаться мне всё-таки не удалось, по щекам покатились слёзы.

— А ну давайте быстро в машину, поедем ко мне. Дома сядем и спокойно всё обсудим.

Я не стала спорить. Мне очень нужно было с кем-то поговорить и пережить свою обиду не в одиночестве.

Накормив детей обедом и уложив младших спать, мы устроились на кухне секретничать. Я рассказала Олесе об аборте, о браке с Мишей, о том, как он меня бросил ради беременной вертихвостки, как сосватал меня на работу к Ганееву и во что эта работа в итоге для меня вылилась. Не хотела углубляться в подробности, но Олеся стала расспрашивать.

— И что, ты правда спала со всеми его партнёрами и клиентами?

— Да ну что ты! Нет, конечно. В большинстве случаев обходилось другими приманками вроде охоты или красивого отдыха уровня пять звёзд с роскошными застольями. Ганеев знал толк в развлечениях и умел каждому подобрать по его пристрастиям. Я там была скорее как украшение, для лёгкого флирта и поднятия настроения. Сама понимаешь, далеко не все женатые мужчины готовы демонстрировать всем вокруг свои похождения “налево”. Они если и изменяют жёнам, то втихаря, если и ходят в бордели, то в такие, где никто об этом не узнает. И палиться перед Ганеевым, а тип он мутный и скользкий, для них — не вариант. Они скорее с ружьём за зайцами побегают или желудок набьют до упора и зальются виски, чем будут кувыркаться в постели, рискуя нарваться потом на шантаж. Я уже позже узнала, что у Ганеева репутация грязного бизнесмена. С ним даже не каждый решается дело иметь из-за этого.

— Но всё же с некоторыми ты спала?

— Да, приходилось. Ведь не все женаты и не все моралисты.

Олеся неодобрительно покачала головой. Я понимала, что с её позиции чистой и правильной женщины моя работа выглядела сплошь непристойной грязью. Но ей повезло родиться в обеспеченной семье и никогда не ломать голову, где бы взять деньги завтра на еду и на проезд до офиса. А что было у меня в жизни?

Мужчин в нашей семье никогда не было. Ни отца, ни деда я никогда не видела. Бабушка с мамой всё всегда тащили на себе. А что делать в посёлке? С работой плохо, зарплаты копеечные, а требования не ниже, чем в городе. Ещё и хозяйством дома приходилось заниматься. “Загнанные лошади” — это точно про маму и бабушку.

Мама пыталась вырваться из нищеты, старалась устроиться в городе. Она закончила училище по красиво звучавшей специальности “администратор общественного питания”, которая в реальности означала “официантка”. На работе познакомилась с обеспеченным интеллигентным мужчиной, мечтала, строила планы на будущее. Цветы, конфеты, прогулки под Луной, любовь и всё такое закончились тем, что мама вернулась в посёлок со мной. А влюблённый в неё интеллигент кинул ей немного денег, которых не хватало даже на аборт, и растаял в тумане. Он оказался женатым, а потому ничего серьёзного в его планах не было. Но как мама должна была об этом догадаться?

И я, сколько себя помню, давала себе установку хоть зубами держаться, но остаться жить в городе. Думала, что не повторю маминых ошибок, потому и аборт тогда сделала, и к Ганееву пошла, и не уходила, пока сам не выгнал. Не могла я позволить себе вернуться в посёлок! Потому что хотела жить по-человечески, не так, как мама. Только разве сможет это Олеся понять?

— И каково это — спать с посторонними мужиками по указке шефа?

— Сначала было ужасно. После первого раза жить не хотелось. А потом как-то привыкла к этой грязи. Иногда отвратительно было до рвоты, но терпела.

— Так почему не уволилась сразу? Зачем терпела? Извини, у меня это не укладывается в голове.

— Потому что мне за квартиру платить надо было, еду покупать, прокладки, косметику. Думаешь, я не пыталась найти что-то другое? Но у меня не было никакого опыта работы. Мне или не перезванивали после собеседования вообще, или предлагали такие деньги, что просто смешно. А Ганеев не жадничал, премии выдавал. И он сразу предупредил, что если я откажусь, то больше меня никто и нигде на работу не возьмёт, он об этом позаботится. Что мне было делать? В школу идти? Не вариант. Зарплата копеечная, даже на квартиру не хватило бы, да и кто бы меня взял в середине года? А в посёлок возвращаться я категорически не могла.

— Неужли тебе было совсем всё равно, как это выглядело со стороны, что об этом думали люди? Прости за прямоту, ты не думала, что ни один нормальный мужчина не захочет связывать свою жизнь с такой женщиной?

— Это сложный вопрос. Мне сперва казалось, что, работая у Ганеева помощницей, я обязательно встречу какого-то бизнесмена, который увидит меня и влюбится. Как в фильме “Красотка”. Моей предшественнице посчастливилось выйти замуж за иностранца. Вот и я надеялась свою жизнь устроить. Я, конечно, понимала, что это неправильно, но не отдавала себе отчёт, насколько это ужасно. Знаю, я — дура. Теперь я уже понимаю, что натворила со своей жизнью, а тогда мне казалось, что это не так страшно, как возвращение в посёлок. Окончательно я осознала, в какую грязь себя опустила, когда спустя время мой мужина бросил меня из-за того, что я, как выяснилось, спала с его другом по распоряжению Ганеева. Он мне очень доходчиво тогда объяснил, что обо мне думают мужчины и какие у меня перспективы найти себя нормального мужа.

— Как в итоге ты от своего босса избавилась?

— Он выгнал меня за профнепригодность, уволил и выполнил свою угрозу. Меня действительно никуда не брали на работу. Агентства от меня просто отмахивались, не предлагая вообще ничего. Мне тогда повезло — я устроилась по прямому объявлению и стала детей развлекать. А потом авария…

— Если б у тебя была возможность выбора, не думая о зарплате, чем бы ты хотела заниматься?

— Трудно сказать. Может, с детьми работать. Только не в школе, все эти планы и отчёты меня угнетают. В “Сказку” бы вернулась или в какую-то студию раннего развития пошла. Через полгода я получу документы на мамин дом, продам его и уеду в другой город, где меня никто не знает. Начну жизнь заново. Отдам Витю в детский сад, устроюсь на работу. Я давно хотела уехать, ещё до аварии, но мама упиралась, а без неё я бы никуда не поехала.

Теперь меня формально ничего тут не держало. Но у меня появились друзья, с которыми жалко было расставаться. Да и Саша планировал приезжать сюда по делам. Меня грызли сомнения, но я упорно понемногу откладывала деньги на переезд, чтобы ничто не могло помешать мне, когда я всё-таки решусь.