— М-да, я тогда был настолько зол, что так бы оно и было. Но это не идёт ни в какое сравнение с тем, насколько я зол сейчас! — его пальцы сильнее сжали обложку.

«У меня даже извинения застряли в горле! Я не смогла пролепетать ни словечка, а просто молча глядела на него и хлопала глазами. Признаюсь честно, что это был один из самых жутких моментов в моей жизни. На меня, наверное, ещё никто и никогда ТАК не смотрел. Прямо мурашки по коже. Ну да, признаю, облила верзилу кофе при столкновении и случайно надорвала карман, когда схватилась за его пиджак, чтобы не упасть… Но себя ведь тоже облила! И ничего! Ему (вернее, нам с ним!) ещё очень повезло, что кофеёк успел достаточно остыть, пока я тащила его из местной кафешки до нашего офиса.

И снова меня будто чёрт дёрнул, потому что я не стала ждать, когда кассир упакует напиток в бумажный пакет «на вынос», безответственно схватила заветный стаканчик (ладно, «безответственно» неподходящее слово, просто я очень спешила) и потопала на работу. Да уж, опять досадное упущение. И тут, конечно же, возникает резонный вопрос: чего ради нужно было тащить кофе кто знает откуда, когда можно прекрасно приготовить себе чашечку на работе?! Всё из-за того, что я люблю только с молоком!»

На этом месте Алекс автоматически взглянул на свой кофе с двойной порцией молока и ложечкой сахара. Напиток по любимому рецепту приносил ему либо Роман, либо посыльный из кафе, если личный секретарь был занят поручением.

«Но свежее молоко в нашем офисе не водится по причине отсутствия холодильника. Мы ведь серьёзная организация, а не продовольственная лавка. Специальным автоматом с напитками наше здание пока не оборудовано, однако девчонки сказали, что в следующем месяце его, вроде бы, должны поставить. Было бы здорово! Вот тогда можно будет вдоволь напиться и кофейку с молочком, и какао, и даже бульона! Но пока придётся по утрам заглядывать в кафе и теперь уже исправно дожидаться, пока мой заказ как следует упакуют. Во избежание, как говорится. Хотя в тот момент я даже была рада, что всё так вышло. Небось, хоть немножко, но сбила спесь с этого высокомерного сноба!»

— Единственное, что ты сбила, — это свои карьерные перспективы… — прищурившись, пробормотал Алекс.

«Он же, расправившись со мной взглядом, но не произнеся при этом ни словечка, направился к припаркованным на мини-стоянке автомобилям. Там, как я узнала, оставляют свои машины только сотрудники нашего здания или же его посетители. Никаких посторонних! Интересно, он здесь работает или просто к кому-то приезжал? Я его скоро увижу в следующий раз? И увижу ли вообще? Сама не знаю, почему я об этом задумалась. Наверное, потому, что всё-таки хотела извиниться. Но только не сейчас! А в более подходящий для этого момент».

— Зря ты отложила извинения на потом, очень зря…

Гендиректор решил, что в ногах правды нет, а потому присел на стул Кристины. Даже если новенькая сейчас войдёт и застанет своего начальника за чтением её «мемуаров», то всё равно «иметь бледный вид» будет именно она. И он ещё подумает, вернуть ли ей всю эту писанину и не конфисковать ли тетрадь за оскорбление его личности и достоинства.

«Однако теперь нужно было явиться, наконец, на своё рабочее место. Первым делом я (не без труда!) оторвала второй каблук, чтобы иметь возможность хоть как-то передвигаться. Всё, зарекаюсь носить туфли на высоких каблуках! Это не только неудобно, но ещё и опасно».

— Неужели в тебе всё-таки есть толика здравомыслия?!

Алекс никогда не понимал женщин, которые занимались добровольным самоистязанием, мучая ноги высоченными каблучищами. Это выглядело настолько же фальшиво, насколько искусственно смотрятся на лице тонны косметики. Он считал, что перегибать палку не стоит ни в чём, поэтому ценил женщин, которые знают чувство меры, будь то выбор одежды, обуви, косметики или аксессуаров. Особенно, если ты работаешь в серьёзной компании, где каждый сотрудник является её «лицом». Ну и, конечно же, немаловажны аккуратность и опрятность. Этого он настоятельно требовал от всех сотрудников, какого бы пола они ни были.

«Чтобы не опозориться перед сослуживцами, мне пришлось сначала зайти в туалетную комнату и попытаться замыть пятна на уже и без того потрёпанной одёжке. Кое-как застирала блузку и пиджачок, но не добилась в этом существенных результатов за неимением под рукой пятновыводителя. И теперь они были мокрые и холодные, да ещё и благоухали жидким мылом для рук, которым я вынуждена была воспользоваться за неимением иных моющих средств. Однако выбора не было, и я поплелась навстречу своему второму рабочему дню в этой компании. И, естественно, прилично опоздала. Ха! Но самое интересное было ещё впереди…»

— Да уж… Самое интересное действительно впереди… — многозначительно заметил мужчина.

«Сегодня утром предстояло знакомство с самым главным шефом. Вчера наш генеральный директор был на каком-то важном совещании и вечером не стал заезжать в офис. Поэтому в свой первый день на новом рабочем месте я с ним не познакомилась. И кто же мог знать, что шефом окажется (да-да, закон подлости исправно работает!)… тот самый облитый кофе верзила, который, как я потом узнала, оставил в машине какие-то документы и настолько не вовремя решил за ними сходить. Не знаю, почему он не попросил об этом своего личного помощника, да это, в принципе, не так уж и важно. Главное, что встреча с Алексеем Викторовичем состоялась. Да ещё какая!

То ли он успел быстро съездить домой и переодеться, то ли у него в машине был запасной костюм, но в приёмной генеральный появился вскоре после моего прихода и, что самое главное, при полном параде! В отличие от меня…»

— Тебе очень повезло, что мой сменный костюм оказался в машине, а не дома. Иначе бы ты тут уже не работала…

«Эх, зато теперь Мистер Суровость одним взглядом не ограничился! Нет, он не кричал. Таким, как он, достаточно просто изменить тон голоса, чтобы провинившемуся самолично захотелось закататься в асфальт или сказать «Мама, роди меня обратно!», или… В общем, исчезнуть куда-нибудь и ещё долго не отсвечивать. Уверена, в своём кабинете он может и поорать, и потопать ногами, и кулаком к столу приложиться, чтобы выпустить пар (ни в коем разе не хотела бы этого видеть, мне достаточно уже того, что я лицезрела). Но при сотрудниках подобного себе не позволяет и держится так, словно мы все должны быть благодарны, что Его Сиятельность снизошёл до общения с нами, простыми смертными».

— Его Сиятельность? — Алекс иронично приподнял одну бровь. — И не надоело ей придумывать мне нелепые прозвища?!

«В итоге всего несколько колких слов, пара едких фраз — и господин сноб просто размазал меня и моё самолюбие, как кашу по тарелке. Прошёлся и по плачевному после утренних приключений внешнему виду, и по измятым перепачканным грязью отчётам. А ещё не забыл выразить сомнения по поводу моей компетентности в качестве сотрудника. Я чуть не разревелась прямо при всех, а он этого даже не заметил!!! Вот была бы потеха для нового коллектива! Истерика посреди офиса. Ничего не скажешь, удачное начало рабочего дня! Чувствую, я этот вторник надолго запомню…»

— Как и я, Кристина Александровна, — машинально кивнул он. — Благодаря вашим же усилиям!

«Но… если подумать… Было удивительно, как меня вообще не уволили. С него бы сталось! Перед шефом все прямо на задних лапках ходят, и он, наверное, к этому привык. И тут какая-то выскочка-неумёха посмела проявить к нему такое непочтение и не пала ниц прямо в грязь, моля о прощении за то, что (не по злому умыслу!) натворила! «Какое пренебрежение! Да как она посмела?!» Наверное, он думал о чём-то подобном, когда «убивал» меня взглядом…»

Губы Алекса дрогнули в намёке на ухмылку:

— А ты права… выскочка-неумёха…

«И это ОН показался мне привлекательным при первой встрече?! Ужас-то какой! Куда мои глаза глядели?!»

— Кхм… — все признаки веселья моментально исчезли с его лица.

Глава 2

Алекс не знал, радоваться ему или огорчаться. Что ни строчка — одно откровение за другим. Сначала он напрягся от того, что Кристина посчитала его привлекательным. Не хотелось очередных попыток «захомутать молодого перспективного холостяка с высокой должностью и собственной жилплощадью». Или как там говорят о его типе мужчин охотницы за мужьями? Но не успел он всерьёз настроиться на оборону своей свободы, как получил от недосотрудницы ещё одну словесную оплеуху. Теперь его, видите ли, привлекательным не считают. По большому счёту, до отношения какой-то временной работницы, которая вот-вот вылетит из компании, ему вообще не должно быть дела. В принципе, так и есть. Но своей неосторожной фразой она имела несчастье задеть его мужскую гордость, а уж этого он так просто не оставит…

Гендиректор отложил Дневник и снова посмотрел на часы. Двадцать шесть минут до совещания. С одной стороны, он, конечно, был невероятно разозлён безответственностью Кристины и хотел, чтобы она поскорее явилась на рабочее место. Но с другой, ему хотелось и дальше продолжать чтение, а для этого сотрудница должна отсутствовать как можно дольше. Он прекрасно понимал, что поступает в данный момент, мягко говоря, не совсем корректно, и должен был закрыть тетрадь, как только понял, что это такое на самом деле. Но злость, возмущение и любопытство подталкивали читать дальше. Раз речь в записях идёт о нём, он просто обязан узнать все подробности.

«Боже! Поскорее бы наступил вечер! Как же я хочу, чтобы этот ужасающий день, наконец, закончился!»

— А как Я хотел, чтобы он закончился… — Алекс вспомнил испорченную одежду и не менее испорченное настроение.

«Слава Богу, маме уже получше! Но всё равно завтра вести Алёшку в гимназию снова придётся мне, а мама должна поберечься. Нечего ей разгуливать в такую сырость. Вдруг снова дождик пойдёт, как нынче ночью. Она мне не говорит, но я ведь знаю, что ей уже тяжело вставать рано утром и собирать Алёшку, а потом ещё и везти его на занятия через весь город. Значит, выйду завтра пораньше, только и всего! Чтобы, не приведи Господи, не повторился тот хаос, который засосал меня сегодня с головой».