Я беру со стола фотографию в серебристой рамке и демонстрирую её Рейчел.

Её забавляет детский образ нашего общего знакомого.

Собеседница переводит взгляд на меня, а я ставлю фотографию на стол.

– Я безумно рада, что знаю вас с Виктором.

Рейчел горько усмехается.

– В прочем, как и мои подруги, – добавляет она.

Мы снова смотрим друг на друга.

– Разница лишь в том, – продолжает девчонка. – Что им интересна ваша популярность и то, что вы мальчики.

Её высказывание вызывает у меня усмешку.

– А кому это не интересно?

– Мне, – Рейчел улыбается.

Она снова отводит взгляд.

– Джин Бэттерс, – говорит южанка.

Я вылавливаю её взгляд.

Некоторое время мы снова молчим.

Я беру стакан с остатками рома и поднимаю его вверх.

Я говорю:

– Предлагаю тост.

Рейчел с радостью поддерживает меня и поднимает бокал.

– Во-первых, за знакомство, – важно говорю я.

Мы чокаемся и отпиваем по чуть-чуть.

– Во-вторых, за его продолжение, – остановив соприкосновение двух стеклянных сосудов, я добавляю: – Вам с Виктором нужно сойтись. Если он найдёт человека, с которым можно будет обсудить литературу, он просто с ума сойдет от счастья. А у тебя появится друг, которому будет интересно, что ты читаешь и смотришь.

Я поднимаю стакан.

Пустой.

– С пустым не чокаются, – Рейчел усмехается.

– Верно, – киваю я и протягиваю руки к бутылке.

Я открываю её и уже в нетрезвом состоянии подливаю себе её содержимое. Я так усердно наливаю алкоголь в свою рюмку, что, склонившись над стаканом, роняю очки своей «френдзоны» на пол.

Чёрт.

Рейчел испуганно вздыхает и, спрыгнув со стола, тянется на их поиски.

– Закрой глаза на минуту! – с хохотом выпаливает она. – Я сейчас их подниму.

Теперь я не вижу ничего – ни Рейчел, ни своих очков.

Я чувствую лишь стакан с налитым ромом в руке.

Я слышу, как дверь кабинета приоткрывается и к нам кто-то заглядывает.

Я слышу, как запыхающаяся Рейчел Эванс с дрожью в руках надевает на меня очки.

И я тут же открываю глаза и поворачиваюсь взглянуть на Джин Бэттерс в роли нашего гостя.

Чёрт.

У нас двоих непонимающий взгляд.

Джин через силу лишь цедит:

– Тебя Виктор ищет.

И она тут же уходит.

Она прекрасно знает про жёлтые очки «френдзоны».

Мы с Рейчел переглядываемся.

Мы оба в недоумении.

– Иди за ней, – девчонка буквально озвучивает мои мысли, и я спрыгиваю со стола.

Следующий момент – я в коридоре.

Мы даже не чокнулись за второй тост.

Но меня это не волнует. Следующий момент – я в гостиной. Я разыскиваю Джин в толпе и не нахожу её. Я стараюсь думать её головой. Что бы Джин Бэттерс делала, оказавшись здесь – среди бессмысленного столпотворения в порыве безумной злости на своего лучшего друга? Пошла бы курить. На балконе пусто и прохладно. Сигареты успокаивают.

Следующий момент – я на балконе.

Её тут нет.

– Что, твоя лучшая подружка больше не смотрит на тебя?

Следующий момент – я смотрю на Дэниэла Кита.

Его язвительное замечание задевает меня.

Я закуриваю.

– Только ты не начинай, – устало произношу я.

– Я и не собирался, – говорит Кит. – Просто спросил тебя.

Я поднимаю на него глаза.

На лице Дэниэла Кита привычная ухмылка.

Я устало продолжаю:

– Мы не встре…

– Я знаю, – Дэниэл затягивается. – Но ты ревнуешь.

Я вновь смотрю на него.

Стоит ли мне говорить, каково было моё удивление при виде его на этом событии? Стоит ли мне описывать полноту моего смущения при встрече с этим человеком? Последний раз, когда я видел его, был не из самых приятных, и настроение моего собеседника тогда было гораздо хуже моего. Но сейчас Дэниэл Кит смотрит на меня и говорит со мной, как ни в чём не бывало. Как будто между нами не было огромной пропасти из обид и пропаж.

Как в старые добрые времена.

И его сегодняшние слова были правдой.

Я решаю сменить тему на середине сигареты.

– Тебя Виктор позвал? – спрашиваю я.

Дэниэл затягивается.

– Да нет, – лениво отвечает он. – Я тут живу просто.

– Я понял.

– Конечно позвал, Прэзар, – прыскает парень. – Я без спроса на вечеринки не являюсь.

Я усмехаюсь в ответ.

– Ты на них и не ходишь, – замечаю я.

Кит оценивающе вскидывает бровь.

– Тоже верно, – говорит он.

На моём лице всплывает лёгкая ухмылка.

– Что же сподвигло тебя прийти?

Дэниэл увлеченно стряхивает пепел в банку.

– Желание с кем-нибудь подраться и разбить всю посуду с росписью гжель, – не глядя на меня, говорит Кит. – И дуло пистолета, которое Виктор Полански приставил к моему лбу, приглашая на свои «именины».

Я усмехаюсь.

– Интересный мотив.

Кит прыскает и с ноткой возмущения произносит:

– Прэзар, кури со спокойной душой. Докапываться до людей сегодня я собираюсь.

Я следую его совету и курю со спокойной душой.

Мои пальцы дрожат.

Явно не от холода.

Дэниэл замечает это и спрашивает:

– Сколько же в тебе алкоголя, друг мой?

Я чувствую, как мои лёгкие отказывают.

Явно не от сигарет.

– Больше бутылки двух видов спиртного.

Дэниэл замечает и это.

– А трясёт-то от чего? – спрашивает он.

– Не трясет меня, – говорю я.

Я вжимаюсь спиной в косяк двери.

Дэниэл замечает моё нежелание обсуждать подступающую паническую атаку.

Я тоже желаю её не замечать.

– Что это произошло у вас с подружкой, – юноша решает сменить тему под конец сигареты. – Что вы и смотреть друг на друга не хотите?

Эту тему обсуждать не на много приятнее.

– Поссорились, – бросаю я.

– Помиритесь, – говорит Кит.

– Ты не первый, кто мне это говорит.

Дэниэл шокировано вскидывает брови и, потушив окурок, громко спрашивает:

– И ты до сих пор не сделал этого? – он насмешливо прыскает. – Прэзар, головы на плечах у тебя и так не было, но совесть? Где твоя совесть?

Кит быстро закуривает новую сигарету и берёт меня за плечи, повернув к окну в гостиной.

Я смотрю туда.

Джин снова в компании – на этот раз, не порочного круга.

Она смеётся.

– Дождись, когда она выйдет отсюда на кухню, – наставляет меня Кит. – Кто-нибудь, да отправит её за пивом. Хватаешь её за руку и уводишь. Просто так.

Он поворачивает меня к себе лицом и, вздёрнув бровь, взглядом спрашивает, понял ли я.

Я киваю.

– Только в туалет её не веди, – добавляет парень.

Я снова киваю.

Я прекрасно знаю главные правила пьянок в отношении сортира.

– И в ванную не желательно, – говорит Кит, затягиваясь.

– А с ванной-то что не так? – интересуюсь я.

Ванная – не туалет.

Но как запасной вариант сортира тоже рассматривалась.

– Да все обоссутся нахрен, – прыскает Кит. – К тому же, какой-то придурок оставил там клизму.

Я удивлённо хмурюсь.

– Зачем? – спрашиваю я.

– Видимо, – парень пожимает плечами. – Рассчитывал на анальный секс.

Я прыскаю.

Сомнительного рода занятие на сегодня.

– Кто будет заниматься «аналом» на вечеринке? – усмехаюсь я.

Дэниэл Кит сверлит меня взглядом.

Видимо, он.

– Гомосексуалисты, Прэзар, – говорит мне Кит.

Мы обмениваемся долгим взглядом с гетерохромными глазами.

В какой-то момент мне кажется, что это завуалированное признание от старого друга.

Кит стреляет глазом за мою спину, а затем кивает.

– Смотри, она идёт.

Я оборачиваюсь.

Я бросаю бычок в пепельницу и выбегаю с балкона.

Силуэт Джин вырисовывается в коридоре. Я преследую его. Силуэт Джин сквозь толпу пробирается к спальне Виктора, и я через ту же толпу преследую его. Силуэт Джин открывает дверь и прислоняет телефон к уху. Дверь закрывается.

Я пробираюсь сквозь толпу и тут же захожу за ней.

В спальне темно и тихо.

Я закрываю дверь за собой.

Тихий и непривычный голос Джин говорит в трубку:

– Да, ему понравился мой подарок. Что?.. А, я подарила ему открытку и пять долларов. Я подписала её как «сходи к дерматологу».

Силуэт Джин стоит ко мне спиной.

Силуэт Джин не замечает меня.

– Нет, ему очень понравилось, – усмехается голос Джин. – Да, Коул тоже здесь. Я завтра приду. Да, Виктор сказал, что у него можно переночевать. Всё хорошо. Пока, мам.

Силуэт Джин завершает звонок.

Голос Джин замолкает.

Я всё ещё стою у дверей.

Я резко выпаливаю:

– Так это Виктор меня искал или ты?

Силуэт Джин вздрагивает.

Девчонка поворачивается ко мне.

В бликах с улицы я замечаю, как её лицо недовольно.

– Виктор, – холодно цедит она.

– Я сомневаюсь, – тут же говорю я.

Джин вскидывает бровь.

– Мне всё равно.

– Нет, – с усмешкой говорю я.

Моя подруга закатывает глаза.

– Что ты от меня хочешь?

Джин раздражённо оглядывает спальню, пытаясь избежать моего взгляда.

Я едва заметно и совсем бесшумно закрываю дверь на замок.

– Извиниться, – говорю я. – Я был неправ. Я был слишком груб и прямолинеен. Парни козлы. Прости меня, пожалуйста.

Слова сожаления так и льются из моих нетрезвых уст.

– За что именно? – вздёрнув бровью, уточняет девчонка.

Она прекрасно знает, за что именно я извиняюсь.

– За сегодняшнее утро, – объясняю я.

Я всё ещё стою у дверей.

Между нами – метр расстояния.

Джин безразлично ведёт бровями.

– Извинения приняты, – хмыкает она.

Она всё ещё избегает моих глаз.

Я хочу посмотреть в её глаза ещё раз.

– Я могу сделать что-то, чтобы ты на меня не обижалась? – застенчиво спрашиваю я. – Я могу отжаться от пола тридцать раз. Или выкурить сигарету в три затяга. Или прочитать что-нибудь на русском. Что угодно. Ты можешь попросить меня сейчас обо всём.