Мария Фирсова - Не хочу тебя любить

— От Ивановой? Пожалуй, ее сердце и душу.

— Ничего себе желания. Не так просто будет, милый, — щёлкнула Лерка пальцами перед моим носом.

— Но ты же мне поможешь?

Она насупилась, потерла подбородок, потом подняла взгляд на окна квартиры Лады, кстати, сама же Сахарова наблюдала за нами сквозь тюль. Я-то слепым не был, да и чувствовал ее, кажется, затылком, стоило только выйти из подъезда. Ох, зря, может, зря, затеял я эти игры с огнем. Но поздно было делать шаг назад.

— Посмотрим на твое поведение, — кокетливо произнесла Лера, делая жест рукой, чтобы я придвинулся ближе.

— Ты всегда была на моей стороне, надеюсь, что в этот раз не подведешь, — тихо произнес ей на ухо.

Лерка выпрямилась резко, скривила лицо, словно прикидывая, стоило ли связываться со мной или просто махнуть рукой и направиться дальше по своим делам.

— Была, — гордо выдала она, — толку-то. Борисов, ты только все портишь? Зачем тогда так поступил?

— Лер, ну, не начинай. Думаешь, себя не корил за это? Только и занимался самоедством все годы.

— Красиво врешь, — погрозила она пальцем мне, но по ее лицу я понял, что, кажется, нашел соратника.

Лерка могла дуться, сомневаться, но она всегда была за правду. А я знал, что истина на моей стороне и обязан был доказать это и Полине.

Как ни странно, но встреча с ней меня немного воодушевила, однако, предстояло подумать, что же делать с информацией насчет Митина. Интересно, а Поля в курсе, что творилось у нее под носом? Или снова до последнего дня?! Вот же черт, такое в лицо не скажешь, да я только рот открою, как она заявит, что наговариваю, вру, как сивый мерин, лишь бы очернить ее суженного и обелить себя. Ха, надо придумать было что-то иное.

Полночи гонял мысли, но так ни к чему путному и не пришел, а утром предстояли переговоры, еще и необходимо было начинать искать сотрудников в офис. Полдня савраской бегал по городу, и только подумал, что приеду домой, позволив себе расслабиться в мягкой постели, как вспомнил, что придется топать на банкет.

Сплошное невезение! Только так я считал ровно до момента, пока не заметил свою рыжую бестию. А красный ей определенно шел. И если убрать этого хмыря, что топтался рядом, а на его место поставить меня, то картинка в целом будет намного лучше.

От собственных дум усмехнулся, повертев в руках бокал с вином. Рядом вились какие-то девицы, что-то тараторили наперебой, а я боялся потерять Полю из вида.

В какой-то миг устав от галдежа двух блондинок, направился на веранду, точнее шел я туда с определенной целью — поговорить с Ивановой.

Но все пошло не так!

Полинка, как обычно указала мне точное направление, куда стоило бы сходить, проветриться.

В общем, слово за слово и план мой сработал. Полинка припугнула, что закричит, позовет жениха, а я меж тем ее уже дотащил практически до тачки своей. Оставалось только уговорить упрямицу пообщаться тет-а-тет.

— Какого хрена здесь творится? Ты кто такой? — низкий мужской голос раздался в тиши. Вот же счастье-то привалило, а ведь дело почти было сделано.

— Привет, — не отпуская Полинку, выдал я, развернувшись.

Иванова била меня кулачками по спине, видимо, вниз головой ей было слегка неудобно висеть.

— Роберт, это Борисов, — на выдохе произнесла она, дрыгнув ногой. Пришлось шлепнуть ее по пятой точке слегка, заставляя притихнуть.

— Ты обалдел совсем? — рассвирепел Митин, — какого дьявола ты трогаешь мою невесту. Руки убрал быстро от нее, — подошел он ближе.

Ха, а парень-то нарывается. Не хотелось спускать Польку с рук, конечно, но врежь мне сейчас этот хмырь, плохо станет всем.

— Слушай, нам просто с ней поговорить надо. Давай я на полчасика ее украду у тебя, а потом привезу в целостности и сохранности, — выставил я руки ладонями вперед, после того, как опустил Полину на твердую поверхность.

Та в одно мгновение кинулась к жениху, встав у него за спиной. Глупышка, думала я обижу ее. Да ни за что на свете, скорее дам этому упырю разбить мне физиономию.

— Ты придурок? — не унимался Митин, засучивая рукава рубашки.

Я только дернул губой, наблюдая за этим театром. Паренек решил устроить ринг на парковке, ну, хорошо, я не против. Говорят, сублимировать полезно, давненько, кстати, не испытывал куража такого.

— Да, отчасти, раз вернулся, понимая, что без нее жизнь мне неинтересна.

— Роберт, не слушай его, — потянув жениха за руку, с волнением произнесла Полина.

Она была напугана и явно не ожидала, что дело примет такой оборот. А мне почему-то стало очень весело. А ведь я никогда не дрался за нее, даже в юности с пацанами.

Она, кажется, ответила мне взаимностью со второго взгляда, мы много времени проводили вместе, изучая и открывая для себя этот мир. Не дрался… Но все когда-нибудь в первый раз. Почему-то бы и не сделать это в двадцать восемь.

— Почему же? Я много любопытного могу поведать? Поль, он в курсе, что ты в пятнадцать выбила себе коленную чашечку, падая с мотоцикла? Управлял которым, кстати, я. Да. У меня не было прав, но разве это нас тогда остановило, чтобы не рвануть за город, где звезды видны лучше! А в восемнадцать, помнишь, какой подарок ты получила от меня на день рождения?

Ее губы дрогнули. В глазах застыла пелена, я видел прекрасно, что она все помнит, что ей дороги эти моменты, потому что они были наполнены чистотой, счастьем. Они принадлежали лишь нам. Полинка дорожила каждым, собирая их и нанизывая, словно ягоды рябины на нить.

Мне тоже было паршиво на душе, я каждый вечер за последние годы прокручивал их, как слайды, в своей памяти. Сжимал кулаки, скрипел зубами, ненавидел себя за то, что имел неосторожность растерять все. Не сберег. И, возможно, прав Митин, идиот я.

— Что он несет? — недоуменно покосился Роберт на Полинку.

Оставалось усмехнуться, да ему плевать было на нее. Игрушка красивая, сексуальная, вот кто она для него. Если не окажется Поли завтра с ним, он с легкостью подыщет замену, забыв, как звали предыдущую. Смешно стало и вместе с тем горько, еще больше захотелось вырвать ее из этих оков, спрятав в своих объятиях.

— То, что ты не знал и никогда не узнаешь, вы вообще общаетесь или…

— Только трахаемся, представь, — рассмеялся мне в лицо ее жених, а в следующий миг выбросил руку вперед.

Кровь хлынула из носа ручьем, а от боли пришлось сжать челюсть. Голова закружилась, я пошатнулся, но не упал. Лишь Полинкин визг едва не разорвал барабанные перепонки.

— Прекратите, — закричала она, вставая между нами, но Митин надвигался на меня, не обращая внимания на хрупкую девчонку.

— Нет уж, милая, — вытирая кровь манжетой рубашки, промолвил я.

— Он ответит за все, — впиваясь в меня яростным взглядом, отчеканил Роберт, делая снова выпад, но, к моему счастью, я вовремя выставил блок.

Полинка, вцепившись в мои плечи, пыталась докричаться, однако, ничего у нее не получилось. Отодвинул ее в сторону, не желая, чтобы она пострадала.

Ее ладошки были перепачканы моей кровью, она прижимала дрожащие пальцы к щекам и плакала. А мы, как два барана, не желали уступать друг другу. И пока не вмешалась охрана одного из гостей вечера, продолжали обмениваться ударами.

Рубашка пропиталась кровью, ребро болело, но единственное что стояло перед глазами — это ее выражение лица. Я чувствовал ее горечь, ее желание, рамки, в которые она сама себя загнала. Видел и понимал, что увижу ее очень скоро.

Снова в аду, словно и не менялось ничего. Хотелось забиться в угол, рыдать и, наверное, оглохнуть. Я чувствовала собственный пульс в висках, видела, как дрожат мои пальцы, ощущала, что не могу говорить, только выть раненным зверем. Внутри лопнула струна стоило увидеть Борисова в крови. До мурашек. Холодно, страшно. Будто на все со стороны смотрела, и меня самой нет там, только моя тень.

Сложно было удержаться, чтобы не броситься к нему. Сердце отчаянно заныло, рассыпаясь на искры. А ведь остыло давно, по крайней мере, я так думала. Рассчитывала на это, представляя, что увижу его и ничего не почувствую. Лишь мороз, будто мы никогда и не встречались с ним.

Я всю дорогу до дома просидела с закрытыми глазами, лишь слышала, как Роберт материться сквозь зубы, проклиная Лешку, наверное, меня тоже, просто не озвучивал. А я выпрыгнуть хотела, убежать, вернуться туда, где остался Борисов. Вернуться, чтобы лишний раз заявить, что не надо было приезжать. От этого только хуже теперь.

Разговоры, оправдания, мысли — все это пустое. Время-вода. Слишком много утекло.

— Я его уничтожу, — открывая дверь, процедил Роберт.

— Перестань, человек выпил лишнего, — тихо произнесла я, сама не веря своим словам.

— Полина, — рыкнул Митин, проводя рукой по волосам, — ты себя слышишь? Этот мерзавец тебя лапал.

Я только вздохнула, прокручивая все в голове. Совру ведь, если скажу, что мне были неприятны Лешкины прикосновения. В его руках я ощутила себя… живой?!

— Он просто хотел поговорить, — добавила, скидывая туфли.

Желание освободиться от плена гнусного наряда, сбросить этот панцирь, став вновь собой. Мне не хотелось играть чужие роли, а рядом с Робертом периодически приходилось это делать. Теряла себя за этими масками, забывая, что представляю на самом деле.

— Странные метода. Полина, — навис Митин надо мной, — мне кажется, или ты оправдываешь его сейчас? — вскинул он брови, просверлив меня взглядом.

На спине выступил липкий пот, меня бросило в жар. Жутко становилось, когда Роберт так делал, а ведь он понимал, насколько может выглядеть устрашающе в гневе. Сейчас точка кипения не была достигнута, но мы к ней подбирались, что не могло не беспокоить. Все могло закончиться катастрофой. И битье посуды — это только цветочки.