Еще она подумала, как быстро докатилась до жизни такой.

Размер оказался ее. Она не привыкла видеть на себе такие вещи, да и зеркало отсутствовало, чтобы оценить весь вид целиком, но ей определенно чертовски шло. К тому же в ней тут же проснулась женская грация и пьянящая уверенность в собственной красоте. Она чувствовала себя сексуальной и без пяти минут богической. Вот только дурацкий галстук портил образ, правда он прикрывал глубокое декольте.

Когда она вернулась в гостиную, Север уже перебрался на диван и ждал ее с компом на коленях. Он зацепился взглядом за нее всего на мгновение, по его лицу прошла судорога, и он тут же благоразумно отвернулся. Она определенно не льстила себе на свой счет.

— Все готово, — сказал он.

Она села рядом, но не впритык, пощадив его чувства.

— Что мне говорить?

— Что я согласен и что ты пока не вернешься.

Анна кивнула и повернула ноут к себе. Окошко скайпа уже было развернуто, и ей оставалось только нажать вызов. Она подняла глаза и взглянула на Севера, который сидел вне зоны видимости камеры. Он смотрел перед собой и о чем-то сосредоточено думал, она угадывала его мучительное напряжение. Что-то происходило... непонятная ей игра.

— Анна, — ее пробудил встревоженный голос Марка.

Он сидел в машине и жадно смотрел на нее. Его взгляд скользнул по ее оголенному телу и уткнулся в красный галстук. Марк явно не ожидал такого, он опешил и нахмурился. И всеми силами пытался не подать вида, что растерян.

— Он рядом? — спросил он, придя в себя.

Анна кивнула и взглядом показала, что Север около нее.

— Покажи его.

Ладонь Севера сжала крышку ноута, чтобы Анна не могла развернуть его.

— Он не хочет — сказала она.

— Это не смешно, Север, — произнес Марк громко и грубо.

— Неужели? — скривился Север. — Когда ты проделывал такое, тебе это казалось верхом остроумия.

— Это другое.

— Трижды, Марк.

— Отпусти ее.

— Через четыре дня, когда ты выполнишь обещанное.

— Мы не будем торговаться Анной.

— Я не торгуюсь. Ей ничего не грозит.

— Тогда какого черта на ней это?! — выпалил Марк. — Этот галстук…

Он осекся и шумно выдохнул, заставляя себя успокоиться.

— Марк, я в порядке, — сказала Анна.

Но он не поверил, по его тяжелому взгляду можно было подумать, что он видит заряженный пистолет у ее виска. Он нервничал, злился от собственной беспомощности, по его лицу гуляла злая усмешка-полуулыбка, которая обещала гневную бурю.

— Долго ты терпел, — протянул Марк. — Я ведь правда поверил, что ты успокоился. Подумал, поганый пес исправился, только ты выжидал. Нечетный вернул один грузовик и нашел внутри трекер. Не твой?

— Ты сам знаешь, — кивнул Север.

— И он там уже почти три месяца. Ты давно все готовил. Виктор помешал? Хотов хорошо по мне приложился, а лежачих не бьют. Поэтому ты ударил сейчас, когда я поднялся и хоть немного пришел в себя.

— Я не такая сволочь, как ты.

— Да я вижу, Север. Поэтому на Анне красный галстук. Таким задушили…

Север захлопнул экран и подался вперед, желая побыстрее уйти прочь. Анна едва успела поймать его за плечи, удержав от падения. Он замер в ее руках и, кажется, боялся даже пошевелиться.

— Расскажи мне, Север.

Глава 34

Анна водила руками по его волосам, лаской успокаивая растревоженную рану. Север лежал на боку, повернувшись к ней спиной, и молчал. Она смотрела на его плечи, угадывая, как напряжены мышцы под белой футболкой. За окном уже стемнело, и приглушенный свет фонарей наполнял спальню желтоватым теплым свечением. Их тела отбрасывали мягкие тени на противоположную стену и казались схематичным рисунком ленивого художника. Они лежали совершенно неподвижно, только пальцы Анны перебирали воздух и аккуратно касались его головы.

Опрокинутая коляска стояла у матраса, а у ее колес валялся красный галстук, который Анна сняла по его просьбе. Север попросил одним взглядом. Воспаленным, режущим... И ей показалось, что он сделал себе много больнее, чем Марку. Он так ничего и не рассказал, отказываясь даже дослушать, но в нем что-то надломилось, и Анна боялась настаивать. Он принял только помощь и осторожную молчаливую ласку.

Она крепко прижалась к нему, прильнув к спине, а руками обвив его грудь. Под футболкой ощущался жесткий корсет, который стягивал его израненное тело.

— Не стоит, — глухо бросил он.

Она почувствовала его руки, которые сжали ее пальцы и попробовали расцепить их.

— Я нужна тебе этой ночью, — шепнула Анна.

Он перекатился на спину, уткнувшись плечом ей в грудь.

— У меня нет сил контролировать себя, — признался Север.

— И не надо.

Она подняла лицо и посмотрела на него, заставив его смягчиться. Напускная холодность улетучилась, и он наклонился вперед, коснувшись ее губ. Нежный короткий поцелуй обжег Анну, и она едва удержалась, чтобы не потянуться вслед за ним, когда Север вдруг отстранился.

— Ты будешь жалеть потом.

— Потом, — повторила она и поймала его руки, положив их на свою талию.

Желание забрало его на мгновение, и он впился в хрупкое кружево. Пальцы растирали кожу и сминали ткань, которая вот-вот должна была сдаться под его напором.

— Это жалость? — выдохнул он, замедляясь.

— А ты хочешь меня, потому что Марк хочет?

Он вымученно улыбнулся и притянул к себе, так что она оказалась под его крепким телом.

— Когда ты стала такой?

Она провела рукой по его щеке, и ее нежность заставила его вздрогнуть. Он безумно желал ее, до помутнения…

— Значит эта ночь, — произнес Север. — Одна ночь.

Его глаза ожили. Мука, наконец, отпустила его, и Анна улыбнулась ему, решившись. Сомнения покинули голову, которую уже кружило желание. К черту, правильно-неправильно, сейчас она жаждет чувствовать его тело, его руки, его ласку... И она нужна ему, чтобы пережить этот день и справиться с затянувшимся штормом. Ему необходимо выдохнуть, хоть на мгновение расслабиться и забыться, отдавшись наслаждению. Ее руки помогут и заберут боль, теперь она знает их силу, силу желанной женщины, ее безграничную и сминающую власть.

Она жадно поцеловала его, лаская языком, а потом скользнула ниже и покрыла поцелуями его шею и грудь. Север нащупал застежку и расстегнул молнию на ее спине, а потом откинулся на постель, подтягивая ее к себе.

— Ты сверху, — сказал он.

Бретельки соскользнули вниз и ее грудь оголилась. Правда всего на секунду, Север накрыл ее рукой и смял. Сильные пальцы настойчиво ласкали, заставив шумно выдохнуть. Черт, все оказалось острее и мучительнее... Она желала его столь же страстно, и каждое касание друг до друга отдавалось в теле невыносимой режущей сладостью.

Анна запустила руки под его футболку и потянула вверх, но он поймал ее движение.

— Нет, — отозвался он, — не раздевай меня.

Его тело напряглось, и ей пришлось поцелуями и шелковыми прикосновениями успокаивать его. Она не стала спорить, понимая причину, и послушно отпустила ткань. Перенесла пальцы ниже и расстегнула ремень и ширинку. Север инстинктивно задвигался и поддался вперед. Он определенно желал ускориться, в его прикосновениях проснулся самый настоящий голод, он сминал все сильнее и сжимал ее бедра, направляя.

— Сейчас, — зачем-то сказала Анна и угадала его усмешку.

Она широко развела ноги и натолкнулась на него. Его пальцы тут же впились в ее талию и начали помогать ей двигаться, задавая нужный ритм. Он застонал.

После она молча легла рядом и обняла его голову, будто хотела задержать сладостное опустошение и штиль в его мыслях. Пусть ни о чем не думает, хотя бы несколько минут, и ни о чем не вспоминает. Только чувствует ее рядом и дышит ее ароматом. Она тоже забыла тревоги и сомнения, хотя понимала, что утро сотрет радужные эмоции и придавит чувством вины, а может и что похуже придумает.

Но не сейчас, еще не утро...

Сейчас хорошо, сейчас все прекрасно. Он рядом, умиротворенный и тихий. И ему стало легче.

— Можешь отпустить меня и лечь удобно, — бросил он с улыбкой.

— Мне так удобно.

Анна поцеловала его в висок и все-таки перенесла одну руку на плечо. Она сжала ладонь, поддавшись желанию острее ощутить его близость. Ведь утро настанет очень быстро.

— Ты можешь спросить, — произнес Север.

Она замерла и затихла. Анна хотела знать, но и желала оставить этот момент нетронутым и чистым. Ей осточертела шахматная доска, когда за белой клеткой обязательно следует черная.

— Сейчас я отвечу, — продолжил он.

— Расскажи, что хочешь.

Он повернул голову и коснулся губами ее лба. Может и не надо? Пусть будет тишина и его тепло. Его спокойное дыхание и расслабленный голос. Она уже забыла, каково это быть в объятиях, нежных и искренних, которые не стремятся переделать или испытать тебя, пусть и без злого умысла, а просто потому, что по-другому не умеют и не приучены. Марк не умел. За каждое мгновение откровения он заставлял платить, придумывая изощренные полосы препятствия, от которых она задыхалась.


— Хорошо, — кивнул Север. — Мое настоящее имя Андрей.

— Андрей, — повторила она.

— Не привыкай. Я сам уже отвык.

— Пусть будет Север.

— Пусть будет.

Он вдруг умолк, словно растерял уверенность. Он хотел продолжить, но никак не мог придумать первое слово. Точку отсчета.

— Мы можем поговорить потом, — отозвалась Анна.

— Из-за меня погибли люди.

Все вернулось. Надломленный голос и болезненные паузы, и пронзительные интонации. Так звучит душевная нагота.

— Четверо, — продолжил он. — Я еще учился в институте в другом городе. Мой приятель должен был доставить тачку для одного барыги, он крутился в таких кругах. Я иногда закупался у него и разбрасывал по своим. Так и сошлись, пару раз зависали вместе, а потом случилась эта проклятая сделка…